Ночью Рами Ктифан проснулся от страшной боли. Вскочил и тут же упал, увидев, что его ноги горят. Оказалось, что кто-то во сне засунул обрывки бумаги между пальцами его ног и поджег. Рами несколько минут извивался на полу, пытаясь избавиться от горящих бумажек. С соседних коек на него молча смотрели другие беженцы. Помочь ему не попытался никто.
23-летний Рами Ктифан, историю которого недавно рассказала Washington Post, – беженец из Сирии. После приезда в Германию он был направлен в один из центров размещения беженцев в Мюнхене. Рами, которого на родине уже преследовали за его сексуальную ориентацию, думал, что в Европе он в безопасности. Среди его личных вещей был и радужный флаг ЛГБТ-сообщества. Однажды, когда сосед по комнате спросил его, что это такое, Рами Ктифан решил, что расскажет правду. С этого дня для него начался ад. Другие обитатели лагеря несколько раз нападали на него с кулаками, то и дело оскорбляли и, наконец, устроили ему “велосипед”: так на тюремном жаргоне называется пытка подожженной бумагой между пальцами ног.
Спасся Рами только благодаря усилиям одной из немецких общественных организаций, которой он сообщил о своих проблемах. Активисты нашли для него квартиру, в которой он теперь живет с еще несколькими беженцами, подвергшимися издевательствам соплеменников за то, что они геи. Один из ее нынешних обитателей был избит в лагере так, что провел пару недель в больнице. Как говорит пострадавший, на него напали в темноте, лиц тех, кто его избивал, он не видел, а администрации так и не удалось их найти. Впрочем, по словам молодого человека, больших усилий в этом направлении ее сотрудники не прилагали.
Сообщений об актах насилия в лагерях беженцев в Германии, прежде всего в отношении представителей ЛГБТ-сообщества и других меньшинств, просто слабых и одиноких людей, в последнее время становится все больше. Радио Свобода попросило рассказать о ситуации Регину Эльснер – представителя одной из общественных групп, занимающихся проблемами ЛГБТ-беженцев в Берлине. По ее словам, с нападениями и насилием сталкиваются не только выходцы из мусульманского мира, но и беженцы из России и других постсоветских стран.
– Насколько насилие по отношению к представителям ЛГБТ среди беженцев можно считать распространенным?
– Мы знаем о таких случаях. В принципе, это не только ЛГБТ-беженцы, но и другие люди. Очень много агрессии возникает из-за того, что слишком много разных людей находится на слишком маленьком пространстве. Там очень быстро появляется агрессия по любому признаку. Но мы занимаемся именно ЛГБТ-беженцами и знаем о том, что они подвергаются насилию, издевательствам со стороны других беженцев. Из 50 случаев, которые мы сопровождаем (речь идет об опеке и помощи конкретным беженцам. – РС) в Германии, где-то у трети были такие проблемы.
– Откуда эти люди?
– Мы сопровождаем беженцев из русскоязычных и постсоветских стран – Россия, Украина, Киргизия, но в основном из России. Однако мне знакома, в том числе от партнерских организаций, и ситуация с другими людьми – из Сирии, из африканских стран, в частности. Там такие же проблемы, если не хуже.
Очень много агрессии возникает из-за того, что слишком много разных людей на слишком маленьком пространстве находится
– Вы упомянули о “большом количестве людей на маленьком пространстве”. Сейчас ситуация в центрах содержания беженцев в Германии ухудшилась в связи с тем, что поток прибывающих очень большой?
– Да, ухудшилась. Власти не справляются с быстрым распределением и размещением беженцев в приличных условиях. Очень многие люди долго находятся в местах первичного пребывания, а там тесно. Если раньше их довольно быстро распределяли дальше – по маленьким хаймам (центрам размещения беженцев. – РС) или по отдельным квартирам, то сейчас власти просто не справляются, не могут быстро найти такие места. Все существующие лагеря и хаймы переполнены, там ставят дополнительные кровати, размещают больше количество людей, чем положено, в одной комнате и так далее. Идет огромный поток.
– Если вернуться к ЛГБТ-беженцам, насколько верна информация о том, что власти Германии собираются организовать для них отдельные центры приема, чтобы они не были в этом общем потоке, где могут подвергаться преследованиям?
– Скорее всего, это инициатива общественных организаций, которые пытаются влиять на власть, чтобы те открыли такие специальные центры. Потому что ситуация ухудшается. В Берлине есть общественная инициатива по поиску квартир для таких людей, чтобы они не находились в лагерях, а сразу попадали в такие квартиры. Власти на это пока медленно реагируют. Во-первых, они загружены общей ситуацией с беженцами, во-вторых, ЛГБТ – не единственная группа, которая подвергается насилию и издевательствам. Есть подобные случаи с одинокими женщинами, с несовершеннолетними – в общем, много людей нуждаются в пространстве, где они могли бы чувствовать себя в безопасности. В Берлине недавно открылся один такой дом для особо незащищенных беженцев, в том числе и представителей секс-меньшинств. К сожалению, у сотрудников лагерей для беженцев вообще нет таких установок – как-то за этим следить.
– Почему? Мало сотрудников или же они недостаточно квалифицированы?
– То и другое на самом деле, в зависимости от разных мест. У них однозначно мало сотрудников, но во многих местах, с чем мы сталкивались, работают люди просто неквалифицированные. Происходит так, что беженцы к нам обращаются с проблемами, мы потом созваниваемся с сотрудниками, но они совершенно не имеют представления, в каких условиях живут ЛГБТ-беженцы, что им нужно свое пространство, где они могли бы жить открыто, а не в таких условиях, от которых они на самом деле и бежали. Администрация часто просто не в курсе дела.
– Ведется ли какая-то культурная работа с беженцами? Люди едут из стран с крайне консервативной культурой, где отношение к меньшинствам очень агрессивное. В Германии пытаются эту проблему решать на уровне не только полицейском, но и психологическом? Говорят ли им: вы приехали в страну, где толерантное отношение к меньшинствам, старайтесь жить так, как в этой стране принято? Пытаются как-то это объяснить?
– В основном общественные организации занимаются этим. Власти же считают, что их ответственность в этом плане начинается только тогда, когда люди получают “добро” на убежище. Вот тогда их надо интегрировать, объяснять, как жить в той стране, куда они приехали. В хаймах, надо сказать, чаще всего ими вообще никто не занимается, там нет ни языковых курсов, ни культурных мероприятий. Туда приходят активисты, пытаются с детьми заниматься чем-то, разговаривать с беженцами об их проблемах. Но не слишком системно, у них на это просто нет ресурсов. Сейчас есть предложения создать курсы обучения для самих сотрудников хаймов, чтобы они были в курсе, как донести до людей, что есть ЛГБТ, есть разные религии, что насилие на этой почве недопустимо. Но очень неудовлетворительная ситуация на самом деле.
Власти же считают, что их ответственность в этом плане начинается только тогда, когда люди получают “добро” на убежище
– В среднем как долго ждет человек в центре, пока ему дадут ответ на вопрос, получит он убежище или нет?
– Очень по-разному. У нас есть случай, когда беженец получил уже через четыре месяца позитивный ответ. А есть случаи, когда люди ждут два года первого интервью, чтобы его вообще выслушали, почему он бежал из своей страны. И два года человек живет в этой ситуации. Но в среднем, я бы сказала, беженцы ждут у нас примерно год, чтобы получить решение.
– Изменилась ли в целом атмосфера в Германии по отношению к беженцам? Есть сообщения, что поток настолько велик, что многие немцы, которые вначале приветствовали беженцев, сейчас уже относятся к ним настороженно.
– По моим ощущениям, осознанность проблемы очень повысилась. Если год назад люди вообще не понимали, в чем проблема с беженцами, то сейчас очень многие ищут информацию, пытаются понять, чтó вообще происходит. В этом большой плюс. Конечно, есть определенный слой общества, где больше негативных настроений. Да и некоторые политики пытаются формировать отрицательное отношение к этому, пугают людей беженцами. Правые силы это пытаются использовать. Но я не заметила, что в целом поток симпатий уменьшился за последние месяцы. Готовность помочь все равно у людей есть. Они не только отдают свои вещи или что-то покупают, или деньгами помогают, но также стремятся понять всю сложность ситуации, пытаются найти какой-то коллективный выход из нынешней очень непростой ситуации, – говорит Регина Эльснер, представитель Берлинской общественной группы, занимающейся проблемами ЛГБТ-беженцев.
Сложная ситуация в лагерях беженцев уже стала предметом дискуссии в немецком обществе. Речь идет о большой культурной проблеме для Германии, считает обозреватель газеты Der Tagesspiegel Харальд Мартенштайн. По его мнению, во многих случаях беженцам “следует забыть о том, что они считали добром и злом дома”. Обращаясь к новоприбывшим, он продолжает: “Вам не нужно отказываться от своей культуры, вовсе нет. Но вам следует признать равноправие женщин. Вам нужно понять, что гомосексуалы и евреи – такие же люди, как и все остальные. Вам надо научиться переносить сатиру, даже если она иронизирует над вашей верой. Если вы не принимаете эти правила, будущего здесь у вас нет”.
Ярослав Шимов
Источник: svoboda.org
