Она объединит страны, производящие 60% мирового ВВП. На них приходится 33% мировой торговли товарами и 42% торговли услугами. В пятницу 23 октября в Майами прошел 11-й раунд переговоров. Одновременно высокопоставленная американская делегация приезжала в Брюссель и Париж, чтобы снять вероятность непредвиденных препятствий.
Начатые в 2013 году переговоры о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (TTIP) идут непросто. Если они не завершатся до апреля 2016 года, то и договор не будет заключен до конца президентства Барака Обамы. Приход новой администрации осложнит процесс, и сделка может на какое-то время зависнуть. Но рано или поздно состоится, потому что вписывается в ускорившийся тренд глобализации. Как и подписанное недавно Соединенными Штатами и еще 11 странами Америки, Азии и Австралии соглашение о Тихоокеанском экономическом партнерстве (TPP).
Правила, которые установятся в результате взаимной «притирки» участников этих двух мегаобъединений, будут определять мировой экономический порядок.
Если верить исследованию британского Центра изучения экономической политики (CEPR), соглашение даст рост экспорта во всех отраслях промышленности, в том числе автомобильной (41%), металлообрабатывающей (12%), пищевой (9%). В результате к 2027 году ежегодный прирост ВВП составит 68—119 млрд евро в ЕС и 50—95 млрд евро в США. А чтобы было понятно обывателю: европейской семье из четырех человек обещают «дополнительный ежегодно располагаемый доход» 545 евро, американской (в пересчете с долларов) — 655 евро.
Европейский бизнес, особенно его высокотехнологичная часть, выступает за договор и хочет лишь поскорее прояснить детали.
Химическая промышленность — главная сфера торгового обмена — дает более 20% всего оборота, половина которого приходится на медикаменты. Европейское фармацевтическое лобби не ожидает ничего плохого от соглашения — ни для промышленности, ни для потребителей.
Преимущественно на стороне бизнеса правительства, включая канцлера Германии Ангелу Меркель, которая, однако, жестко торгуется с американцами. Немецкому автомобилестроению TTIP откроет широкую дорогу. В Америке любят европейские машины, но из-за тарифов стоят они там дороговато. Но не автомобилем единым жива Германия…
43% немцев, по данным опроса, считают, что договор TTIP — это «плохо», и только 30% уверены, что «хорошо». На другой стороне океана — меньше страхов перед взаимным открытием рынков: 53% американцев «за» и только 20% — «против».
Шумные демонстрации протеста против TTIP, на которые стягивается трудовой люд и активисты-общественники из стран ЕС, стали привычным зрелищем на брюссельской площади Шуман перед Еврокомиссией и Евросоветом. Время от времени массовые ралли проходят по всей Европе. Последний марш протеста только в Германии собрал четверть миллиона человек.
Организаторы протестов, левые партии и профсоюзы, «зеленые» и другие критики глобализации утверждают, что договор «американизирует» Европу; уничтожит европейскую социальную модель, в том числе в области здравоохранения и образования; заставит приватизировать государственную инфраструктуру и социальную сферу; размоет жесткие европейские стандарты в области экологии, пищевой безопасности, фармацевтики; откроет путь в Европу генетически модифицированным продуктам; пустит по миру европейских фермеров, которые пока поддерживаются бюджетными дотациями. В шумной и красочной толпе манифестантов на площади Шуман бельгийский фермер убеждал меня, что американцы хотят убить сельское хозяйство ЕС, завалив Европу своей обработанной хлорином курятиной и накачанной гормонами говядиной.
Европейцы серьезно обеспокоены, что стандартизация заставит отказаться от европейской системы наименования по происхождению, перейти на формальную, обезличенную регистрацию брендов вин, сыров, ветчин, колбас. А это сведет на нет традиционные местные европейские продукты, которые стоят недешево и пользуются спросом только благодаря своей уникальности, которую подчеркивает система контроля наименования по происхождению. То же шампанское на фоне всяких игристых вин, тот же хамон «Серрано» на фоне великого множества ветчин…
Принято считать, что снятие торговых барьеров между США и ЕС пойдет на пользу транснациональным корпорациям и подорвет малый и средний бизнес, который составляет основу европейской экономики. Наконец, предоставляемая бизнесу возможность оспаривать в суде решения правительств угрожает европейской демократии, поскольку демократические правительства выражают как бы общенародный интерес, а компании — корпоративный.
Неправительственные организации, агитирующие против соглашения с США, собрали в 23 странах ЕС и передали в Еврокомиссию более 3,2 миллиона подписей в рамках Европейской гражданской инициативы (она позволяет миллиону граждан не менее чем 7 стран—членов ЕС вносить в Еврокомиссию предложения, и та обязана их обсуждать).
Еврочиновники клянутся, что соглашение не требует приватизации государственных служб, таких как водоснабжение, народное образование, здравоохранение. Из переговоров исключены меры, которые могли бы понизить европейские стандарты в области окружающей среды и здоровья, безопасности потребителя, защиты персональных данных. Еврокомиссия заверяет, что переговоры с американцами не касаются аудиовизуальной отрасли. Проще говоря, кино и телепрограмм. На этом настояла Франция, по-прежнему претендующая на роль мировой кинодержавы. Париж вступился и за качественное европейское кино, которое на свободном рынке не выдерживает конкуренции с Голливудом.
Еврокомиссия предлагает гражданам взвесить выгоды, которые они получат от заключения договора: европейский бизнес сможет экспортировать в Америку больше товаров и услуг и выигрывать контракты американского государственного заказа, импортировать больше нужных Европе товаров и услуг, в том числе для своей обрабатывающей промышленности. Брюссель утверждает, что, вопреки расхожему мнению, от договора выиграют не только транснациональные корпорации, но также малый и средний бизнес, который сможет включиться в глобальную экономику.
Один из главных спорных вопросов — разрешение конфликтов между частными хозяйствующими субъектами, с одной стороны, и государствами — с другой. Европейцы давно критиковали действующий с американской подачи механизм защиты интересов инвесторов (investor-state dispute settlement, ISDS).
Брюссель хочет заменить этот механизм, учредить специальный суд для регулирования конфликтов между корпорациями и государством. Он нужен Европе из-за разницы между европейским и американским законодательствами в области защиты инвесторов.
Будь больше открытой информации, мифов было бы меньше, и на демонстрациях люди бы не протестовали против вещей, которых в проекте TTIP в действительности нет. В этом смысле секретность не в пользу инициаторов соглашения: она дает простор для толкования, слухов и фантастических прогнозов. Только в начале этого года Еврокомиссия обнародовала выдержки из проекта.
Например, мы узнали, что статья 14 запрещает правительствам «прямо или косвенно национализировать, экспроприировать» частную собственность, если только это не необходимо для общественного блага, в рамках надлежащей правовой процедуры, на недискриминационной основе, с выплатой компенсации. Статьи с 24 по 28 главы IV позволяют свободное передвижение между странами—участницами ТТИП бизнес-менеджеров и других сотрудников корпораций на временную работу. Но из других статей понятно, что речь пока не идет о свободном перемещении рабочей силы, как внутри ЕС.
Вопрос о секретности был первым, с которым представители бизнеса и экспертного сообщества, приглашенные на завтрак в брюссельский Фонд Маршалла, обратились к высокопоставленному чиновнику администрации США. Он возглавлял ту самую «пожарную» миссию в Европу и в силу ее конфиденциальности попросил не раскрывать его имени.
«Мы очень серьезно относимся к транспарентности как к важнейшему элементу обеспечения общественной поддержки TTIP, — сказал чиновник. — Но делегации принимают деликатные решения, поэтому публичность переговоров — не вариант. Решаются сложные проблемы, и важен конечный результат. Конфиденциальность дает возможность разговаривать откровенно».
Среди непредвиденных помех, обсуждать которые его послал Белый дом, было решение Европейского суда в Люксембурге, признавшего незаконной трансатлантическую систему обмена электронными данными «Безопасная гавань» (Safe Harbour). Речь идет о законности передачи и хранения на американских серверах персональных данных. До сих пор система широко использовалась в бизнесе предприятиями по обе стороны океана и устраивала их. Но договор «Безопасная гавань» стал в Европе объектом для нападок после того, как в 2013 году Эдвард Сноуден обнародовал данные о слежке Агентства национальной безопасности США за гражданами ЕС.
После сноуденовских разоблачений австрийский студент Макс Шремс подал жалобу уполномоченному по защите данных Ирландии, где находится штаб-квартира Facebook в ЕС. Мол, американский закон плохо защищает данные, переданные по социальной сети. Европейский суд встал на сторону студента под тем предлогом, что американское право в области защиты персональных данных имеет менее высокие стандарты, чем европейское. Поэтому страны ЕС могут запрещать хранение данных своих граждан на серверах в США. Европейская комиссия подчинилась вердикту.
Наш высокопоставленный собеседник из Вашингтона надеется, что «Безопасная гавань» все же останется ключевым инструментом защиты трансатлантических потоков данных, необходимых для современной торговли. За 15 лет существования система служила серьезным подспорьем для бизнеса. Американцы разочарованы решением Европейского суда. «Это не только проблема двусторонней торговли. Речь идет о конкурентоспособности Европы в эпоху цифровой экономики», — заметил чиновник из Вашингтона.
Договор TTIP, как он заявил, «обеспечит преобладающую модель экономического развития глобального сообщества», «важнейшую платформу для защиты окружающей среды и интеллектуальной собственности» в мировой экономике. Именно США и ЕС «несут ответственность за мирное глобальное экономическое развитие». Вот так!
Иными словами, США и Европа хотят оседлать процесс глобализации, воспользоваться его преимуществами и предложить остальным следовать за ними.
Трансатлантические партнеры, если верить этому чиновнику, не намерены исключать из системы Китай. TTIP мыслится открытой организацией, любая страна сможет присоединиться при условии соответствия его стандартам. Китай мог бы стать членом этого партнерства, но тогда он должен «принять жесткие решения, провести жесткие рыночные реформы, которые позволили бы ему взять обязательства, диктуемые договором». Это относится и к союзнице США — Турции и, очевидно, к России, хотя о ней в нашем разговоре не вспомнили.
По определению российской дипломатии, Евросоюз — это частный случай глобализации. По этой логике, трансатлантическое партнерство — это беспрецедентный рывок глобализации, которая развивается так быстро, что написанные 15 лет назад правила уже не работают, а правил ВТО недостаточно. Ни одна отдельная компания, ни одна отдельная страна не может существовать вне процесса. Даже если сопротивляется ему. Глобализация, как и революция, болезненна, приносит много неприятностей и разочарований, заставляет отказываться от традиций. Кто-то остается за бортом, не справляясь или не желая справиться с ее вызовами.
Переговоры по трансатлантическому партнерству продолжаются. Остались три группы вопросов: по сельскому хозяйству, защите данных и маркировке происхождения товаров.
Александр Минеев
Источник: novayagazeta.ru
