Южная Корея периодически радует нас интересными событиями политической жизни, но не все из них проходят заметно. Например, практически осталась без внимания попытка конституционного переворота, предпринятая против президента Пак Кын Хе представителями консервативного направления правящей партии.
Напомним, что тогда парламентская фракция Сэнури инициировала законопроект о расширении полномочий Национального собрания, который лишал президента значительной части полномочий, фактически превращая президентскую республику в парламентскую. Национальное собрание законопроект прошел, однако президент наложила на него «вето», и, когда законопроект был вновь направлен в парламент, среди депутатов уже была проведена разъяснительная работа, отчего в течение всего оставшегося срока работы парламента данного созыва обсуждать данный закон уже нельзя.
Однако это не единственное событие, позволяющее говорить о том, что консерваторы переходят в наступление. Во-первых, это назначение нового премьер-министра, который принадлежит к более консервативной группе правящей партии, чем Пак Кын Хе.
После последнего правительственного кризиса 2014 года, когда вследствие так, однако, и не доказанных обвинений в коррупции в отставку ушел премьер-министр Ли Ён Гу, у Пак Кын Хе как бы «кончилась скамейка запасных», и новым премьером стал бывший министр юстиции Хван Гё Ан, известный своей ролью в ликвидации Объединенной прогрессивной партии и принадлежащий к более консервативной фракции.
Но если назначенцы Пак рассматривались парламентом чрезвычайно придирчиво, так, что любое потенциальное пятно на их репутации становится поводом для медиашума, в результате которого политик бывал вынужден взять самоотвод, в данном случае картина была прямо противоположной. Не служил в армии? Приглашенный военврач подтвердил, что на то была медицинская причина, а о взятке речь не идет. Будучи прокурором, прикрыл расследование громкого дела о коррупции? Нет проблем, у дела все равно кончался срок давности. И далее в том же духе, после чего 156 голосами против 120 премьер был утвержден.
Во-вторых, это внезапный поворот в деле осужденного руководителя Национальной службы разведки. Доверенное лицо Ли Мён Бака, который занимался сбором средств на его избирательную кампанию, в правление предыдущего президента он был неприкасаемым, несмотря на совершенно феерические провалы его ведомства. Чего стоит только громкая история, когда во время визита делегации Индонезии три агента пытались украсть ноутбук одного из дипломатов, но были пойманы с поличным гостиничной охраной. Многое можно рассказать и о фабрикации дел и об истории «троллей в погонах», когда по прямому приказу начальства разведчики вели войну с левыми на форумах и в соцсетях. В конце концов, Вона посадили как за некомпетентность, так и за коррупцию. Но внезапно оказывается, что улик недостаточно.
Напомним, что до этого Национальная разведывательная служба (НРС) и Командование оборонной безопасности (КОБ) минобороны были уличены в том, что они пытались оказать влияние на исход президентских выборов 2012 г. Дело дошло до арестов, экс-глава НРС получил тюремный срок.
В-третьих, это несколько решений Конституционного суда, существенно подкрепляющих Закон о национальной безопасности. Например, теперь при обсуждении политических тем в интернете граждане обязаны указывать в открытом доступе свои личные данные, а только факт хранения в памяти компьютера мемуаров Ким Ир Сена или иных «экстремистских» материалов, делает обладателя компьютера мишенью для уголовных преследований, причем ему придется доказывать, что он их не распространяет. По умолчанию, цепочка выглядит так. Если вы не являетесь сотрудником организации, профессионально борющейся с Северной Кореей, то наличие у вас северокорейских материалов означает только одно: вы – тайный сторонник этой «антигосударственной организации».
Сюда же – и очередной скандал, связанный с использованием спецслужбами шпионского программного обеспечения, и попытка ввести новый учебник истории, в котором антикоммунистический и антилевый тренд уже вызвал массовые протесты профессуры.
Даже обострение межкорейских отношений, связанное с инцидентом на ДМЗ, может быть добавлено в эту копилку фактов, потому что только очень жесткая реакция КНДР не позволила возобновить антисеверокорейскую пропаганду на ДМЗ.
Все это ставит вопрос о том, насколько в оставшийся срок Пак Кын Хе сможет успешно реализовать те элементы своей программы, которые выгодно отличали ее от консерваторов типа Ли Мён Бака. Ведь она и так находится у власти уже половину срока, но, по мнению экспертов, недостаточно укрепила свои позиции и поэтому часто вынуждена договариваться с представителями противодействующих сил, постоянно оказываясь между двух огней. Для правых она слишком левая, а для левых – слишком правая хотя бы потому, что является дочерью президента Пак Чжон Хи, дискуссии вокруг роли которого в современной РК очень напоминают дискуссии вокруг роли Сталина в современной России. При этом левые часто априори отказывают ей в поддержке, видя в дочери клон отца и возлагая на нее ответственность за всю политику правых.
По всей вероятности, консерваторы рассчитывают, что рано или поздно Пак Кын Хе или надорвется, или будет вынуждена сдвинуться вправо – хотя бы для укрепления собственной позиции. На взгляд автора, этого еще не произошло, о чем свидетельствует, например, ее визит в Пекин, который она провела, невзирая на окрики справа. Потому мы продолжаем следить за южнокорейской политической ситуацией, которая так часто напоминает нам драматический сериал.
Константин Асмолов
Источник: ru.journal-neo.org
