Бывший посол США в России Майкл Макфол на страницах The New York Times объясняет, что Владимир Путин — плохой стратег с реактивной психологией, и призывает Штаты и НАТО активно этим пользоваться
Российский президент Владимир Путин продолжает удивлять. Военное вторжение России в Сирию, сопровождавшееся на этой неделе его встречей с президентом этой страны Башаром Асадом с глазу на глаз в Москве, всколыхнуло мир.
Так же, как после путинских военных действий в Украине в прошлом году, комментаторы хором запели о предположительном стретегическом гении Путина. Он действует уверенно, захватывая инициативу и создавая прецеденты на местах, писали эти повествователи, — что контрастирует с беспомощными потугами Запада в Сирии.
Но правда ровно в обратном.
Пять лет назад позиция России была гораздо сильнее — как дома, так и в мире. Сегодня же мистер Путин обороняется, идет ва-банк и принимает плохия решения, руководствуясь устаревшей международной политической теорией.
Вместе с тем признание российских ошибок еще не гарантирует провала России в будущем. Соединенные Штаты и наши союзники не должны быть ленивыми наблюдателями, стоя рядком в ожидании, пока Россию этот провал настигнет. Вместо этого мы должны принять комплексную стратегию, чтобы минимизировать отрицательные последствия действий России и максимально увеличить положительные последствия наших собственных.
Пять лет назад Россия активно развивалась. В 2010 году Кремль помог занять высшую должность в Украине своему союзнику Виктору Януковичу. Российские лидеры успешно действовали и в других местах на постсоветском пространстве; им удалось создать Евразийский экономический союз — ответ Евросоюзу.
Москва, кроме того, улучшила отношения с Европой и США. Президент Дмитрий Медведев даже посетил в 2010 году саммит НАТО в Лиссабоне и говорил о развивающемся «стратегическом партнерстве», которое должно было оставить позади «сложный период в наших отношениях в прошлом». Главной темой было сотрудничество в области противоракетной обороны, а не расширение НАТО.
И американская, и российская общественность заметила тогда прогресс. В 2010 году почти две трети россиян относились к Соединенным Штатам позитивно, и одновременно примерно такой же процент американцев видел в России союзника или партнера.
Российская экономика развернулась к росту после финансового кризиса 2008 года. Ее торговля с США расширялась, а связи с европейскими экономиками окрепли; Россия уверенно шла к тому, чтобы вступить в ВТО.
В 2010 году Россия также сыграла ключевую роль в установлении новых санкций против Ирана. Пойдя на это, она продемонстрировала смелое лидерство в международных делах — даже заплатив напряжением в отношениях с важным союзником.
Но потом, в 2011-м, на пути всего этого встали люди.
По разным причинам общества в арабском мире, в России и Украине стали мобилизоваться против своих лидеров. Первоначально президент Медведев был на стороне людей на Ближнем Востоке; примечательно, что он воздержался от голосования о резолюции ООН, разрешившей использование силы в Ливии, а не стал накладывать на нее вето. Президент Медведев также установил контакт с оппозиционными лидерами в России и произвел некоторые скромные политические реформы до того, как покинул Кремль в мае 2012 года.
Подход Путина был противоположным. Он верил в то, что этими протестующими руководила американская рука, и в ответ против них — все равно, в Сирии ли, в Египте, в России или в Украине, — нужно использовать давление и силу. После своей президентской инаугурации он сделал российских демонстрантов целью атаки, налепив на них ярлык предателей. Его тактика лишила оппозицию движущей силы.
Но его краткосрочные достижения повлекли долгосрочные затраты. Паранойя Путина в отношении независимых политических деятелей способствовала развитию страха в деловых кругах за пределами группировки приближенных к нему олигархов. Экономическая реформа остановилась, инвестиции упали, а государственная собственность стала расти.
Пришло время политической стагнации. В течение первых двух лет его третьего президентского срока рейтинг одобрения Путина болтался вокруг 60% — рекордно низкий показатель. Лишь вторжение в Украину со временем снова повысило его рейтинг.
Тем временем в Украине задавить протестующих не удалось. Янукович попытался силой зачистить улицы, в чем его поддерживал Кремль, но вялая попытка провести силовую операцию не сработала, что вынудило мистера Януковича сбежать.
Разозленный тем, что он расценил как очередную операцию ЦРУ по свержению союзника России, Путин нанес ответный удар: он аннексировал Крым и попытался захватить даже еще большую область в восточной Украине — энтузиасты экспансии стали называть ее «Новороссией».
И вновь цена этого кратковременного выигрыша оказалась непомерной. В результате санкций и падающих цен на энергоносители российская экономика в 2014 году сжалась с $2 трлн. до $1,2 трлн. А НАТО, которая была альянсом в поисках миссии, снова сфокусировалась на том, как обуздать Россию.
Путин был вынужден бросить свой проект «Новороссия»: его ставленники в Восточной Украине не завоевали народной поддержки и не смогли сформировать эффективное правительство. Зато его действия гарантируют, что Украина никогда не присоединится к Евразийскому экономическому союзу и больше не встанет в один ряд с Россией.
Его политика в отношении другого союзника — Башара Асада — тоже провалилась. Несмотря на блокирование резолюций Совета Безопасности, направленных против правительства Асада, поставку вооружений в Дамаск и мобилизацию союзников Сирии, чтобы они встали на защиту режима, усилия Путина не привели к большому успеху в деле укрепления господства Асада. После четырех лет гражданской войны Асад стал контролировать меньше территорий и получил больше сильных противников. Именно поэтому Путин решил вмешаться — чтобы спасти своего союзника-автократа от разгрома.
В краткосрочной перспективе кампания России по бомбежке Сирии раскочегарила сирийскую армию и ее союзников на то, чтобы пойти в контрнаступление против оппозиционных повстанцев, — а это означает против всех, кроме «Исламского государства». Но в долгосрочной перспективе одни российские авиаудары не смогут восстановить власть Асада надо всей страной.
Путин — эксперт по краткосрочным тактическим ходам, но он менее талантлив по части выстраивания долгосрочных стратегий. Даже без вмешательства со стороны Запада зарубежные приключения Путина закончатся провалом — особенно когда в это время дома продолжаются болезненные процессы в экономике.
Но Соединенным Штатам и их союзникам стоит попытаться сократить это время, давая России отпор на различных фронтах. Пока Путин идет на все, чтобы поддержать коллегу в Сирии, мы должны делать то же самое со своими партнерами и союзниками — не только в Сирии, но и в Европе, и в мире.
США не могут позволить России уничтожить в Сирии все политические силы, кроме Асада и «Исламского государства». Мы должны предоставлять больше оружия и поддержки другим повстанческим группам. Мы должны предупредить Путина, что дальнейшие атаки против повстанцев, не связанных с «Исламским государством», вынудят нас защищать их — либо используя бесполетную зону, либо снабдив их противовоздушным вооружением.
Соединенные Штаты и их западные союзники должны воспользоваться тем, что внимание Путина переключено с Украины на Сирию, и углубить свою поддержку Украины. В ответ на прогресс в экономической реформе, особенно в части антикоррупционных мер, мы можем предложить более широкую финансовую помощь инфраструктуре и программы социального обслуживания. И сейчас подходящий момент для поддержки украинской армии — путем налаживания военной подготовки и поставки оборонительных вооружений.
В остальной Европе НАТО должна разместить сухопутные войска — на территориях тех своих союзников, которым Россия угрожает больше всего. Аннексией Крыма и своим вторженим в восточную Украину Россия нарушила Основополагающий акт НАТО — Россия и другие международные договоры. В ответ на это наши союзники в НАТО вправе ожидать, что мы примем на себя новые надежные обязательства.
В конце концов, мы должны продолжить преследовать долгосрочные международные политические цели, демонстрируя лидерство Америки и акцентируя изоляцию России. Ратификация соглашения о Транстихоокеанском партнерстве, принятие климатического соглашения к концу года, углубление связей с Индией и укрепление отношений с Китаем — все это части большой стратегии Америки.
Разумеется, Соединенные Штаты заинтересованы в появлении сильной, богатой и демократической России, полностью интегрированной в международный союз государств. Возможно также, что рано или поздно новые российские лидеры осознают, что дорога России к величию пролегает через реформу дома и принятие ответственной руководящей роли за рубежом. Подпирание падающих диктаторов путем применения силы — это не великая стратегия.
А прямо сейчас единственный способ подтолкнуть Россию в другом направлении — это ограничить нынешний курс Путина и воспротивиться ему, не только нашим незамедлительным ответом в Сирии, но и непрерывными стратегическими действиями по всему миру.
Источник: openrussia.org
