Военное участие России в Сирии, вызвавшее конфликт интересов с Турцией, породило серьезные сомнения в будущем партнерских отношений Москвы и Анкары, тщательно выстраиваемых за последние 15 лет.
Хотя процесс “цементирования” российско-турецких отношений шел не вполне гладко, он все же давал основания предполагать, что Турция стала тяготиться переменчивым и даже угрожающим отношением к ней Запада и “видела” себя в евразийском пространстве и плотном контакте с Россией.
Но сирийская проблема все поставила с ног на голову и приблизила российско-турецкие отношения к кризисным. Понятно, что ни одна из двух стран от такого положения дел не выиграет, зато третья сторона или стороны будут бить в литавры, трубить в фанфары – подобные “торжества” определенные геополитические силы уже предвкушают. Поэтому вопрос снижения напряженности между Турцией и РФ актуализируется тем больше, чем дальше они отстраняются друг от друга.
Конечно, при оптимистическом развитий событий “кино” всегда можно перемотать назад, однако для этого надо хотя бы начать снижать риски возникновения кризиса. То есть, для начала не сворачивать, как грозится президент Турции, совместные крупные проекты (“Турецкий поток”, строительство АЭС и другие), а сохранять и не политизировать “предсирийский” уровень экономического и энергетического взаимодействия, выгодного для обеих стран.
Во-вторых, не подключать НАТО для усиления позиций Анкары перед Москвой и Тегераном, поскольку вооруженное нападение последних двух Турции все же не грозит. То есть, запугивание России фактором НАТО только усугубит кризис, намечающийся между Москвой и Анкарой.
В-третьих, Турции для разрядки напряженности и с учетом сложившейся политической данности, следует отказаться от убежденности, что сирийский вопрос решится, если Асад уйдет из власти, и согласиться на так называемый “переходный период” в Сирии с участием Асада – тем более, что к такому варианту все больше стали склоняться многие страны, в том числе Саудовская Аравия и ОАЭ, которые раньше и слышать об этом не хотели, выдвигая отставку Асада в качестве обязательного условия разрешения сирийского кризиса. Вероятно, настрой их изменился из-за военного вмешательства России, направленного если не на усиление, то на сохранение политических позиций Асада.
О необходимости не сворачивать ранее намеченные и уже реализуемые российско-турецкие проекты было сказано выше, но эти темы, в частности, газовая, требует конкретики. Сирийская проблема не сделала Россию сговорчивее в контексте условий сделки по “Турецкому потоку”, и, тем более, не заставила ее отказаться от операций в Сирии в пользу усиления газового сотрудничества с Турцией. Между тем Турецкая Республика находится в большой зависимости от российского газа – в прошлом году “Газпром” занимал 56% турецкого рынка. Других поставщиков, заменяющих Россию, у Турции сейчас нет, и в ближайшее время они вряд ли появятся.
Так что если Турция не пойдет на сохранение хотя бы одной ветки “Турецкого потока” или вовсе разорвет газовые отношения с Россией (последняя может поступить аналогично), это будет крайне неразумным шагом для обеих сторон. Правда, Россия может частично компенсировать потери на турецком рынке экспортом газа в Европу по “Северному потоку – 2”.
Отметим также, что кризис в российско-турецких отношениях непременно отразится на уровне торговли между двумя странами и на туристической отрасли Турции. В прошлом году российско-турецкий товарооборот составил 30 миллиардов долларов с перспективой его доведения в ближайшие несколько лет до 100 миллиардов. Что же до туризма, военная напряженность между двумя странами сделает невозможным массовый отдых россиян в Турции, на чем последняя потеряет большие деньги и репутацию безопасной курортно-туристической страны.
Но все это “цветочки” в сравнении с тем, что сирийское противостояние и участие в нем России, к которой примкнули Иран и Ирак и “Хезболла”, может в итоге вылиться в появление на Ближнем Востоке российской военной базы, что очень не понравится государствам региона, и, в первую очередь, Турции. Если российская военная база все же расквартируется на Ближнем Востоке (предположительно, на уязвимом севере Сирии), Москва, конечно же, объяснит это интересами борьбы с “Исламским государством”. Но в таком случае Турция окончательно утеряет контроль над соответствующей территорией, а контроль РФ распространится едва ли на весь Ближний Восток.
По идее, такое положение дел не восхитит и США, но они с удовольствием будут наблюдать за тем, как русские, взяв на себя бремя, в том числе финансовое, борьбы с ИГ, будут увязать в Сирии, как в свое время СССР увяз в Афганистане, а сами американцы потерпели неудачу в том же Афганистане, Ираке и Вьетнаме. То есть, если Россия проиграет в Сирии, это будет знаком к ее ослаблению и внесет серьезные сомнения в возможность ее дальнейшего влияния на Ближнем Востоке.
Ну, а если Россия справится с поставленной перед собой задачей, это будет означать усиление шиитского направления и ослабление суннитского блока, что, в свою очередь, вызовет еще больший раскол между Россией и Турцией, усугубление этого раскола Вашингтоном, и еще более активное участие последнего в событиях на Ближнем Востоке.
Что при таком раскладе остается делать Турции, над которой довлеет также и курдский вопрос? Вероятно, в контексте Сирии и будущих позитивных отношений с Россией и ее союзниками на Ближнем Востоке ей было бы выгоднее дать добро на “переходный период” с Асадом, который, правда, чреват трансформацией в долгосрочное сохранение власти сирийским лидером.
Таким образом, либо Турция должна “сохранить лицо” и предстать перед Россией с “политической улыбкой” на челе, либо сильно рисковать, продолжая имеющийся курс по Сирии в условиях крайне ненадежных союзников, которые в итоге загонят турецко-российские отношения в тупик, а выход из него “замуруют”.
Как сказал бразильскому изданию Folha бывший посол Великобритании в России Энтони Брентон, у России больше шансов положить конец сирийской войне, и альянс президента России с Асадом повышает вероятность завершения конфликта в этой арабской стране. По его мнению, “вместо того, чтобы сосредоточиться на Асаде”, эффективнее было бы противостоять терроризму сообща – то есть России и западным державам. “Есть веские основания полагать, что Россия скорее, чем США или Европа, сможет решить эти проблемы. Русские действуют более агрессивно, решительно и имеют союзника в регионе”, – цитирует дипломата ИноСМИ.
Решение американцев прекратить обучение повстанцев в Сирии он расценивает как демонстрацию “трудностей, которые испытывают США и Запад в целом в процессе укрепления оппозиции Асада, заручившегося поддержкой России”. Как считает Брентон, “занятая Вашингтоном и Лондоном позиция не устанавливать диалога с Москвой заставляет Россию действовать своими силами и сводит на нет сотрудничество для разрешения реальной проблемы – … расширения исламского экстремизма. На мой взгляд, нам следует больше говорить с русскими, чтобы попытаться найти золотую середину”.
Между тем, пишет Iran, “Русские в пух и прах разбили Эрдогана”. В частности, “Анкаре не удалось реализовать ни одну из своих задач. Турецкое правительство, будучи главным покровителем экстремистских группировок, лишилось своего союзника в Египте, где “Братья-мусульмане” были отстранены от власти. С другой стороны, сирийское правительство не только сохранило контроль над страной, но и получило военную поддержку сильного покровителя в лице России, входящей, между прочим, в ядерный клуб. Поэтому для Эрдогана наступление русских похоже на страшный сон. Конечно, российская военная операция в Сирии направлена на осуществление самых разных целей, однако больше всего она ограничивает непомерные амбиции Турции”.
Последняя, кстати, весьма напряглась недавней встречей в Москве президентов России и Сирии. Эту встречу Путин обсудил с Эрдоганом, который, как передает турецкий телеканал HaberTurk, выразил опасение по поводу увеличения потока беженцев в Турцию из-за активизации военных действий в соседней стране. По данным телеканала, он также обратил внимание российского президента на связь запрещенной в Турции Рабочей партии Курдистана и сирийской курдской Партии демократического союза. Более детально эти вопросы будут обсуждены сторонами во время из встречи в ноябре на саммите G20.
Но зачем все же Асад летал к Путину, подтвердив фактом визита, что российский президент является его “боссом” и едва ли не единственной надеждой? Официальная информация о цели визита, как и “полагается” ей, была скудной. Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков сообщил лишь, что переговоры были “достаточно продолжительными”, и Путин обсудил с Асадом вопросы продолжения борьбы с террористическими экстремистскими группировками при поддержке российской военной авиации.
Но, конечно, продолжение борьбы с терроризмом – это общая фраза. Асад на открытой части встречи с Путиным выразил надежду, что после победы над терроризмом Сирия и Россия вместе будут восстанавливать его страну “с экономической и политической точки зрения”. Это означает, что ставка делается на долгосрочное военно-политическое присутствие России в Сирии. Надо полагать, что ситуация такому присутствию пока благоприятствует, поскольку внушительная часть государств Ближнего Востока и прилегающих к нему регионов перестала остро реагировать на военную помощь России в Сирии. То есть, вокруг России в этом смысле пока стала формироваться комфортная, если можно так сказать, среда. Путин же, принимая Асада в Кремле, дал понять миру, что от Сирии Россия не только не отречется, но и пустит в ней корни.
Не исключено также, что речь шла и о расширении военного присутствия российских ВС в Сирии, хотя сомнительно, что Асад сумеет убедить Москву совместить воздушные операции с наземными. Вместо этого он может получить дополнительную “подпитку” в виде самых современных видов военной техники и российских военных экспертов.
Тем временем противоречия на Ближнем Востоке нарастают, создаются военные альянсы заинтересованных стран, которые, впрочем, могут распадаться с той же легкостью, с которой они сейчас формируются. Таким образом, Турции придется окончательно определиться со своим “местом” – на обеих линиях фронта или на одной. Вероятно, она со своим “местом” пока будет выжидать – оно будет выбрано по мере развития сирийской ситуации и просматривания в ней победителя, к которому и примкнет Анкара. Но если победит не Россия, проиграет и эрдогановская Турция, поскольку места в ней для Эрдогана уже не будет.
Так что из прагматичных соображений, касающихся не только высокого “кресла”, но и ситуации на Ближнем Востоке, Анкаре стоит прыгнуть в российский “поезд” и способствовать его быстрому движению. Впрочем, похоже на то, что поезд этот движется столь стремительно, что на него можно и опоздать. Вопрос в том, удастся ли ему благополучно добраться до “конечной остановки”.
Ирина Джорбенадзе
Источник: rosbalt.ru
