Почему крупные международные компании готовятся уйти из России.
Ряд транснациональных компаний, по данным британской консалтинговой компании Global Counsel, рассматривают варианты ухода из России. Сворачивание бизнеса, который выстраивался годами, — процесс болезненный, и если серьезная корпорация решается на такое — ее дела в стране и в правду плохи. Налицо признаки структурного кризиса лет на десять-пятнадцать. Пора валить
«Следующие полтора года, похоже, будут критическими для иностранных инвесторов, которым предстоит определиться, оставаться ли им на российском рынке или уходить с него. Россия всегда была непростым местом для ведения бизнеса, хотя зачастую и очень прибыльным», — говорит вывод главный экономист Global Counsel Грегор Ирвин.
Теперь же, с падением цен на нефть — основной российский ресурс, местная экономика стремительно теряет привлекательность для тех, кто раньше зарабатывал здесь неплохие деньги. Но достаточная ли это причина, чтобы совсем уходить с российского рынка?
«Такого рода решения принимаются не на основе оценки текущей ситуации, а исходя из ожиданий на будущее, — поясняет советник по макроэкономике генерального директора брокерского дома «Открытие» Сергей Хестанов. — Причем нынешнее состояние экономики может быть и относительно хорошим. Это идеальное время для выхода с рынка — когда точно знаешь, что будет хуже, но пока еще ничего не произошло. Значит, не поздно продать активы и выручить за них адекватную сумму. Уйдешь позже — выйдет дороже».
«Подавляющее большинство компаний оценивают Россию довольно пессимистично — как из-за структурных, так и из-за циклических факторов. Вшестеро больше компаний смотрит на российский рынок негативно, а не позитивно», — говорится в докладе Global Counsel, которая изучила квартальные и годовые отчеты 46 крупнейших зарубежных компаний, работающих в России, за 2014-й и первую половину 2015 года. Тех, кто настроен продолжать работу на российском рынке, пока вдвое больше, чем тех, кто пакует чемоданы. Однако в докладе делается оговорка, что часть компаний не отражает своих намерений в отчетности.
Фото: Владимир Астапкович / РИА Новости
Это подтверждает и Александр Ивлев — управляющий партнер компании EY, давно занимающейся в России исследованием инвестиционного климата. «В 2014 году объем прямых иностранных инвестиций в экономику России сократился на 70 процентов — до 21 миллиарда долларов, достигнув минимального уровня с 2006 года. Во втором полугодии 2014 года Центробанк впервые с 2005 года зафиксировал чистый отток прямых иностранных инвестиций», — сказал он в беседе с «Лентой.ру». По его словам, в 2014-2015 годах отмечается сокращение инвестиционных проектов, инициируемых и реализуемых иностранными инвесторами на территории России. Эксперт связывает это с осложнением международных отношений и ухудшением макроэкономической ситуации в стране, что явно отразилось на настроениях иностранных инвесторов.
С колы на квас
Решение о ликвидации бизнеса в депрессивном регионе зависит от сектора, в котором компания ведет деятельность. Исследователи отмечают, что самыми пессимистичными в отношении России стали компании финансового и энергетического секторов, а самыми верными местному рынку — фармацевты. Это вполне объяснимо: лекарства нужны людям всегда, даже в кризис, на завоевание ниши на российском рынке затрачено много усилий — поэтому уходить не стоит. Что же касается финансистов, то их «чемоданное» настроение тоже вполне объяснимо: их бизнес свернуть легче всего.
Но в том-то и дело, что выводят производство из России в том числе и производственные компании, принадлежащие к довольно устойчивым секторам. Как тут не вспомнить Carlsberg, закрывший (http://lenta.ru/news/2015/01/29/baltika/) в начале текущего года два пивоваренных завода в Челябинске и Красноярске! Причем речь идет о популярном пивном бренде в стране, где пиво — самый востребованный алкогольный напиток. Здесь, конечно, сыграла роль налоговая политика правительства, которое в стремлении во что бы то ни стало закрыть дыру в бюджете, сделало производство невыгодным.
Сходные процессы происходят в автомобильной промышленности: в марте стало известно о том, что концерн General Motors решил вывести с российского рынка автомобили Opel и резко сократить российский модельный ряд бренда Chevrolet. Автопроизводитель в середине 2015 года остановил производство в Ленинградской области. Правда, сообщает компания, речь идет не о закрытии предприятия навсегда, а о консервации, что оставляет надежду на возобновление сборки в будущем. Но когда заводы запустят вновь — неизвестно. Опять же речь идет о производстве довольно востребованных автомобильных марок.
Аналогичным образом компании Hewlett-Packard и Foxconn прекратили производство компьютеров на собственном предприятии в поселке Шушары под Санкт-Петербургом. Завод закрыли «в целях экономии», перенеся бизнес в Чехию.
Фото: Игорь Руссак / РИА Новости На автостоянке возле завода General Motors в Санкт-Петербурге.
Все это весьма тревожные сигналы. И дело не в том, что такими темпами россияне наконец-то перейдут с чужой колы на патриотичный квас, а в том, что в стране сужается предложение, поступает меньше инвестиций, а в бюджет — меньше налогов.
Дополнительным фактором, влияющим на оценку перспектив работы в России, являются санкции и контрсанкции. И хотя западные государства не указывают компаниям, находящимся в их юрисдикции, где им вести бизнес, тем не менее все понимают, что проще работать там, где политические вопросы урегулированы. Корпорации и банки, которые руководствуются исключительно интересами бизнеса, а политические моменты не учитывают, рискуют серьезно поплатиться.
Подтверждение этому — пример банка BNP Paribas, которому Министерство юстиции США присудило рекордный штраф в 8,9 миллиардов долларов за нарушение американских санкций в отношении Ирана, Судана и Кубы. С 1 января 2015 года банку на год запретили проводить некоторые трансакции в долларах. Причем сделки, совершенные банком, оказались довольно безобидными. Эта «публичная порка» заставляет и другие компании задуматься о том, стоит ли рисковать, ведя дела в стране, против которой введены санкции. И если раньше политические риски оправдывались сверхприбылями, то теперь такого стимула нет.
Надолго ли?
Экономист Сергей Хестанов отмечает, что признаки того, что нынешний кризис не глобальный, а чисто российский, появились еще весной 2012 года. «Именно с того времени кривые российского фондового индекса РТС и международного S&P начали расходиться: мировой рынок акций пошел вверх, а наш — вниз. Теперь разрыв критический», — отмечает он. По мнению эксперта, то, что происходит в российской экономике теперь, больше похоже на ситуацию 1986 года, чем на то, что было в 2008 году. «Этот кризис — не циклический, а структурный. А это значит, что нам недостаточно просто переждать очередной цикл, смягчив последствия спада. Нужно полностью перестраивать модель экономики. А на это потребуется не менее десяти лет», — предупреждает Хестанов. Он напомнил, что Нидерланды боролись со своей «голландской болезнью» в течение 12-15 лет. «Это при том что там практически нулевая коррупция, эффективное управление, продуманная налоговая политика, — в общем, почти идеальная ситуация. Так что нам потребуется времени уж во всяком случае не меньше», — заметил эксперт.
В 1959 году на севере Голландии было освоено Гронингенское газовое месторождение, что привело к росту доходов от экспорта. В результате резко увеличилась безработица и инфляция, сократился экспорт продукции обрабатывающей промышленности. Это явление, при котором страна попадает в зависимость от одного сектора экономики, получило название «голландской болезни». Наиболее характерна эта ситуация для стран, ориентированных на экспорт природных ресурсов (Саудовская Аравия, Нигерия, Мексика).
Фото: Дмитрий Азаров / «Коммерсантъ»
Как отмечает Хестанов, нынешние меры правительства по балансировке бюджета хоть и улучшают ситуацию на коротком промежутке времени, но тем самым откладывают проведение необходимых преобразований. А значит, последствия экономических диспропорций в дальнейшем будут особенно тяжелыми. По его мнению, инерционное развитие российской экономики можно протянуть до 2018 года, после чего перестройка экономики и уход от ее ресурсоориентированной модели станут неизбежными.
«Западные компании понимают, что потери в будущем могут быть весьма существенными, и принимают решение о свертывании бизнеса», — резюмирует Сергей Хестанов.
Сравнение уважаемых международных компаний с крысами, бегущими с тонущего корабля, возможно, неэстетично, тем не менее побег и тех, и других является хорошим индикатором надвигающейся катастрофы. Нет никаких гарантий, что российская экономика преодолеет структурный кризис. Во всяком случае, Советскому Союзу этого сделать не удалось.
Григорий Коган
Источник: lenta.ru
