Руководство Южной Осетии вновь предложило провести референдум о воссоединении с Северной Осетией в составе России. Эксперт Федерального агентства новостей оценил перспективы этой инициативы: может ли она осуществиться и от чего будет зависеть.
На вчерашней встрече в южноосетинской столице Цхинвале между президентом республики Леонидом Тибиловым и помощником президента РФ по вопросам социально-экономического сотрудничества с государствами СНГ, Абхазией и Южной Осетией Владиславом Сурковым глава Южной Осетии заявил: «Мы должны сделать свой исторический выбор, должны воссоединиться с братской Россией и на долгие века обеспечить безопасность и процветание нашей республики, нашего народа». Для этого Тибилов, разумеется, предлагает обратиться к народному волеизъявлению.
Федеральное агентство новостей попросило прокомментировать перспективы этого мероприятия кавказоведа, ведущего научного сотрудника Центра проблем развития и модернизации ИМЭМО РАН Александра Крылова.
– Александр Борисович, насколько реально вхождение Южной Осетии в состав России и в каком качестве?
– Прежде всего, надо провести референдум и надо, чтобы подавляющее большинство высказалось за вхождение в состав РФ. Так что тут вопрос скорее в том, состоится ли этот референдум в принципе, и если да, то когда он состоится. Это уже не первое заявление – Леонид Тибилов здесь последователен. Он много лет говорит о том, что Южная Осетия должна воссоединиться с Северной и у осетин должна быть единая республика в составе Российской Федерации.
Реакция на все это дело в Грузии крайне негативная, что вполне понятно. А на Западе эта идея частично принимается – они на экспертном уровне, да и на политическом, высказывались за создание единой Осетии, но, правда, вне границ России. То, что осетины являются разделенным народом, понимают основные мировые игроки, которые занимаются кавказской политикой. Дальше все будет зависеть от того, насколько эта инициатива будет воспринята Москвой, насколько активным будет противодействие со стороны Грузии и противников России на международной арене, смогут ли его провести должным образом… Хотя, конечно, можно его провести идеально, а мировые игроки все равно будут говорить, что он незаконен.
Так что дальнейшее развитие ситуации будет зависеть от очень многих факторов. Но, в первую очередь, от того, какие средства давления на Россию смогут найти наши западные «партнеры». Но учитывая то, что и Сирия, и Украина показали, что эти рычаги уже задействованы в максимальной степени, все действительно могут решить: поскольку на скорую нормализацию отношений между Россией и Западом рассчитывать не приходится, почему бы не пойти навстречу мнению Южной Осетии о своей дальнейшей судьбе.
– Итак, как в итоге вы оцениваете вероятность этого референдума – тем более что, как вы говорите, ситуация сейчас подходящая?
– Сейчас момент действительно более удачен для практического воплощения этой идеи, чем было раньше, еще совсем недавно. Потому что в Москве уже утратили последние иллюзии насчет того, что ее мнение может быть услышано даже по такой ситуации, когда, казалось бы, все ясно. Что может быть более выгодно Европе и Америке, чем наша операция против исламского терроризма в Сирии? Но мы видим, что все происходит совершенно по-другому. Так что Москва вполне может пойти навстречу, в этом плане ситуация благоприятная. А в Южной Осетии весь постсоветский период идея объединения доминировала. Просто ее раньше игнорировали, а сейчас отнесутся к ней более внимательно.
– А как нынешние грузинские власти к этому могут отнестись? Понятно, что довольны они не будут – но, может, их удастся каким-то образом уговорить или заставить уступить?
– Они могли бы согласиться и признать Осетию в одном случае – если бы она была вне границ России, была независимым государством под протекторатом Соединенных Штатов. Но в варианте включения Южной Осетии в состав России реакция, конечно, будет самой негативной. Другое дело, что Грузия использовала весь свой потенциал антироссийской политики. Печальные результаты этой политики на протяжении последних 20 лет совершенно очевидны. И дальше идти на конфронтацию с Россией без поддержки с Запада – поддержки не на словах, а на деле – не получится. А все в Грузии прекрасно понимают, что рассчитывать на такую поддержку особо не приходится, 2008 год это показал.
Они, конечно, будут крайне резко на это все реагировать, но у них инструментарий воздействия на российскую политику весьма ограничен. Тем более что экономические связи с Россией позволяют сейчас Грузии выживать. И, безусловно, дело не дойдет до резкого обострения ситуации вплоть до вооруженного конфликта, потому что баланс сил после 2008 года существенно изменился.
– И последний вопрос. Могут ли абхазы следом попроситься в состав России или их сейчас устраивает текущий полунезависимый статус?
– В Абхазии идея независимости является господствующей. Любой, кто откажется от этого, будет политическим самоубийцей. У России тоже другой подход на этот счет – об этом и на официальном уровне говорилось. В 1995 году абхазы принимали такое обращение в связи со 185-летием добровольного вхождения Абхазии в состав России. Но потом произошло очень многое, коренным образом изменились настроения, и теперь доминирует идея государственной независимости. Подвергать это сомнению невыгодно и для России, поскольку это повлечет бурную негативную реакцию, и для любых властей Абхазии, потому что это смерти подобно, это лишит их любого политического будущего.
Андрей Величко
Источник: politobzor.net
