Маленькие группки не умеющих работать с трудящимися, но чрезмерно заносчивых и уверенных в собственной исключительности «революционеров». Они могут порой даже досконально знать сочинения Маркса и Ленина, но не в состоянии использовать их по назначению и увязают в цитатничестве. Они напоминают толкинистов: те играют в эльфов и гномов, а эти — в коммунистов.
С момента второго издания капитализма в России второе рождение получила и левая оппозиция. Естественно, что находясь в состоянии младенчества, она сразу же начала страдать детскими хворями различной степени тяжести.
Причём одним из самых распространённых, вредных и в тоже время тяжело излечимых недугов отечественной левой является так называемое сектантство. Данная статья будет посвящена разбору симптомов и причин возникновения этого недуга.
Для начала определимся, что такое секта. В большинстве случаев термин употребляется в религиозном значении. Так, например, согласно толковому словарю С. И. Ожегова сектой является «1) религиозное объединение, отделившееся от какого-нибудь вероучения и ему противостоящее; 2) группа лиц, замкнувшихся в своих мелких, узких интересах (книжн. неодобр.)».
Однако для применения его к политической сфере, скорее, подойдёт несколько метафоричное определение Макса Вебера, а именно: «Секта — это общество спасённых, стремящихся отделиться и отгородиться от внешнего мира… Секта — союз людей, получивших высшую религиозную аттестацию». Действительно, если мы рассмотрим именно политическую секту, то увидим, что её адепты считают себя получившими как бы «высшую политическую аттестацию». А весь остальной мир является с их точки зрения «греховным», потому и стремление отгородиться от него становится вполне естественным шагом.
Но и в трактовке Вебера политическая секта мало чем отличается от религиозной. Поэтому признаки, по которым можно определить, относятся ли группа, организация или просто человек к секте, весьма похожи. Среди них можно выделить:
1) Религиозное восприятие ценностей своей секты
Для политических сектантов не важно, отражают ли установки и ценности секты реальные закономерности развития общественных процессов в их прошлом или настоящем измерении. Вместо осмысленного, последовательного и объективного взгляда на проблемы подаются их карикатурные образы, которые скорее позволяют удовлетворять психологические потребности адептов, чем изменять окружающую реальность. Именно поэтому в сектах (в том числе левых) популярны различного рода мифологизированные толкования деятельности исторических личностей. От Сталина – борца с сионизмом ( ВКПб, КПРФ), до Троцкого – борца с бюрократией (РРП). То, что к реальной мотивации и поступкам подобные трактовки не имеют никакого отношения, никого не волнует. В итоге фанатичное почитание “спасительного образа” вождя часто является главной причиной формирования сообщества.
Есть у таких объединений и свои священные книги, например не критично воспринимаемый “Краткий Курс Истории ВКПб” или двухтомник Троцкого “Сталин” , в которых деяния и изречения пророка канонизируются. А всё, что затемняет светлый лик его, объявляется греховным и запретным. Часто агитаторы сект используют приём, популярный именно у религиозных проповедников, – «То, что вам говорят о нашей святыне – ложь! И только мы можем рассказать вам правду о ней. Приходи на наши собрания, читайте нашу литературу». Как тут ни вспомнить знаменитое изречение Маркса: «Традиции всех мёртвых поколений тяготеют, как кошмар, над умами живых. И как раз тогда, когда люди как будто только тем и заняты, что переделывают себя и окружающее и создают нечто ещё небывалое, как раз в такие эпохи революционных кризисов они боязливо прибегают к заклинаниям, вызывая к себе на помощь духов прошлого, заимствуют у них имена, боевые лозунги, костюмы, чтобы в этом освящённом древностью наряде, на этом заимствованном языке разыгрывать новую сцену всемирной истории.»
Иногда в секту группу людей превращает не культ личности, а какая-либо идеология. Как правило, она предстает как свод правил или истин, верных только в формулировках и примерах очередной священной книги. То есть форма изложения выдается за содержание. Когда представители этих движений пытаются анализировать окружающую действительность , то вместо усваивания общих принципов учения берут за основу тезисы и выводы, которые имеют отношение только к строго конкретному историческому моменту, описанному в священной книге (Автономное Действие, ВКПБ). Как следствие, происходит отрыв теории от реальности. Вместо наиболее важных принципиальных моментов её, способных поменять ход истории, сектанты держатся за наиболее отжившие, отсталые. И скорее тормозят, чем приближают перемены. Таким образом, марксизм в их изложении обретает поистине метафизические свойства, делающие его абсолютно непригодным для изменения сегодняшней реальности, и превращающие его в аналог доисторического каменного орудия, с коим невозможно идти на штурм крепости капитала.
2) Претензии на истину в последней инстанции. Непогрешимость собственной позиции.
Второй традиционной чертой сектанства является уверенность в абсолютной непогрешимости собственной позиции. Позиция, транслируемая сектой, является истиной в последней инстанции. Те кто не придерживается её, объявляются или отступниками или врагами. В переводе на левосектантский язык отступники или враги обычно обозначаются « троцкистами, сталинистами, оппортунистами» и прочей кучей терминов, которые давно уже утратили своё реальное содержание, превратившись в ярлыки. Даже прямые указания на вопиющие противоречия в собственной позиции вызывают не желание поплотнее разобраться в ней, а автоматические переходят в многословное заклеймение противника разнообразными сочными эпитетами.
3) Установка на бегство или отгораживание от окружающей реальности.
В основном установки, используемые объединениями такого рода, обычными людьми не принимаются в упор, ввиду абсолютно неудобоваримого изложения. На что приводится ответ, в стиле: «пока не доросли до нашего уровня», «нас не должно волновать мнение обывателя». Это лишний раз доказывает, что для адептов пребывание в зоне комфорта, коей и является уютный сектантский мирок, стало гораздо более приоритетной задачей, чем изменение мира вокруг.
Причина популярности и возникновения левых сект достаточно проста. В силу того, что капитализм в России носит переходный период, среди оппозиционно настроенных граждан сильна позитивная память о советском прошлом, в том или ином виде. Но те, кто придерживаются социалистических идей, зачастую являются аутсайдерами в социуме. Натыкаясь повсюду на непонимание окружающих («Какой социализм, какая власть трудящихся? Дурак что – ли?»), они стремятся уйти в своеобразное «красное гетто», дабы не соприкасаться «с непонятным окружающим миром». Вот и шагают юные неофиты или в заповедники советского периода, или в пародии на европейские анархо-сквоты, или в сказочные чертоги, где правит бал суровый монарх Иосиф Виссарионович. Подобными сектами является большинство левых организаций вне зависимости от своей численности – от небольших анархо-групп, до большинства групп внутри КПРФ.
Бегство от реальности и определяет ущербность практики сектантов.
Во-первых, для них, как и для религиозной организации, важна абсолютизация ритуалов, которые составляют практическое выражение символа веры секты. Причём у одних ритуальность выражается в обязательном использовании в текстах по 10 раз кряду сакрального словосочетания «диктатура пролетариата», как например в АКМ, а у других в практиках, выступающих в виде настоящего карго-культа, чему часто подвержены различные анархистские группы. По сути ценность и продуктивность секты определяется тем, насколько качественно исполняются ритуалы, а не насколько они приближают социализм. Ставка на соблюдение «чистоты практики» без учёта того, пригодна ли она в данный момент или нет, закономерно приводит к тому, что главным в деятельности становится именно форма работы, никак не суть. Любая критика подобной позиции легко натыкается на непрошибаемый аргумент «Это не по анархии» или «Это не по коммунистически».
Во-вторых, на практике сектантам присущ крайне запущенный снобизм. Каждый представитель секты мнит себя самым правильным, исключительным коммунистом, социалистом и анархистом. Автору часто приходилось слышать «Мы – единственно правильные коммунисты, социалисты, анархисты города N». При этом критерием правильности определяется не сходство идеологических позиций, порождающее схожие взгляды на практику, а банальное собутыльничество, помноженное на кумовство. Логика «с кем пьём, с тем и дружим» является гораздо более внятным критерием объединения или размежевания.
В-третьих, когда дело касается реальной работы, сектанты демонстрируют поразительную беспомощность. Привыкнув существовать в своём отдельном стерильном мирке, где все легко поделить на чёрное и белое, они просто-напросто не готовы к тем противоречиям, которыми изобилует реальное, а не книжное народное движение. Зная о революционном процессе лишь по книжкам, люди абсолютно беспомощны в деле реальной борьбы. И не умея внятно донести свои идеи для своих потенциальных сторонников, зачастую выглядят замшелыми экспонатами из прошлых эпох, а не настоящими борцами за светлое будущее. В итоге, и без того карикатурный в широких массах образ коммуниста, обретает свое реальное подтверждение, ещё более укрепляя расхожие стереотипы.
Что из себя представляют наиболее яркие примеры левых сектантских групп, какие оттенки красного они исповедуют и что могут противопоставить сектантскому засилью адекватные революционные левые вы узнаете в наших следующих статьях.
Никита Рыжков
Источник: vestnikburi.com
