Масштабные гражданские войны в Сирии и Ираке, появление де-факто на значительной части их территорий нового арабо-суннитского образования – Исламского халифата – вынудили Вашингтон внести некоторые коррективы в свой внешнеполитический курс на Ближнем Востоке и активизировать работу на курдском направлении.
Если ранее, в контексте проекта «Большой Ближний Восток», администрацией США вынашивался план по созданию в регионе нового прозападного государства – Великого Курдистана путем отрыва от ныне существующих стран значительных территорий, то теперь мы наблюдаем попытки США и их союзников использовать более активно в своих национальных интересах курдские меньшинства Турции, Ирана, Ирака и Сирии, но лишь в рамках существующих на сегодняшний день государств.
Так, Вашингтон закрывает глаза на новую волну широкой антикурдской кампании в Турции и карательные военные операции турецких властей против баз и лагерей Рабочей партии Курдистана (РПК) с использованием регулярных вооруженных сил в приграничных районах Ирака. При этом его позиция в отношении аффилированной с РПК сирийской Партии демократического союза (ПДС) диаметрально противоположна. Администрация США считает ПДС и ее военное крыло – Отряды народной самообороны (ОНС) – своими союзниками в борьбе с радикальными исламистскими группировками типа «Исламское государство», «Джабга ан-Нусра» и им подобными.
С октября 2014 года Пентагон с помощью Центра совместных операций координирует действия своих ВВС на сирийско-турецкой границе с курдскими отрядами народной самообороны (YPG). Администрация США одобряет разрыв отношений сирийских курдов с режимом Башара Асада, всячески поддерживает связи и контакты ПДС-ОНС и других курдских партий с сирийской внешней и внутренней оппозицией, приветствует координацию их усилий в противостоянии исламистам различного толка. ВВС США и западной коалиции ударами с воздуха оказали существенную помощь сирийским курдам при обороне ими стратегически важного города Кобани и прилегающих к нему сельских районов.
Попытки турецких властей приравнять ополченцев ПДС-ОНС к террористам-боевикам радикальных исламистских группировок или РПК и нанести по ним серию ракетно-бомбовых ударов не нашли поддержки со стороны заокеанских партнеров Анкары. Также американская администрация не поддержала намерение турецких властей создать так называемую буферную зону на севере Сирии, где полицейские функции возлагались бы на отряды Свободной сирийской армии (ССА), а не на курдских ополченцев, которые сегодня фактически контролируют часть кварталов г. Алеппо и три курдских автономных анклава (кантона) вдоль сирийско-турецкой границы. В дальнейшем Вашингтон надеется интегрировать лидеров сирийских курдов в будущее коалиционное правительство в Дамаске и через них влиять на новые сирийские власти. До начала гражданской войны курды составляли 15% населения Сирии (около 3 млн чел.).
По мнению американских политиков, курды могли бы стать посредником между воюющими сегодня между собой наиболее крупными арабскими конфессиональными общинами страны: суннитами и алавитами. То есть Белый дом отводит сирийским курдам важную роль связующего звена в будущем федеративном сирийском государстве и, в какой-то мере, проводника своего внешнеполитического курса в постасадовской Сирии. В свою очередь, сирийские курды надеются, что США продолжат поддержку с воздуха оборонительных операций курдских ополченцев против ИГ и «Джабга ан-Нусра» и не допустят военного вмешательства Турции на севере Сирии.
Примерно по такой же схеме американская администрация строит свои отношения и с иракскими курдами. Ставшие союзниками еще в период борьбы с режимом Саддама Хусейна Вашингтон и Эрбиль продолжают тесное взаимовыгодное сотрудничество по всем направлениям. Сегодня Иракский Курдистан, ставший субъектом федерации с самыми широкими правами и полномочиями в новом Ираке, на деле является государством в государстве. У него имеются все атрибуты самостоятельного государства: флаг, гимн, конституция, свод региональных законов, президент, правительство, партии и общественные организации, СМИ на курдском языке, судебная система, правоохранительные органы, вооруженные силы (бригады «пешмерга»), системы жизнеобеспечения, здравоохранения, образования и т.п. Более того, курды весьма достойно представлены в центральных органах власти (президент страны, шесть федеральных министров, фракция в парламенте). Администрация США способствовала процессу федерализации страны и опиралась на курдов в создании нового иракского государства.
Президент Иракского Курдистана Масуд Барзани по личной инициативе и в соответствии с просьбами Вашингтона неоднократно выступал посредником в урегулировании конфликтов и споров между ведущими арабскими политическими силами страны (арабами-шиитами и арабами-суннитами) и способствовал созданию коалиционных правительств Ирака. Однако в последнее время отношения между этими конфессиональными общинами арабов заметно обострились и приобрели характер кровопролитной шиитско-суннитской войны, чем не преминули воспользоваться радикальные исламистские группировки ваххабитско-салафитского толка. Именно они при поддержке Саудовской Аравии, Катара, других монархий Персидского залива возглавили вооруженную борьбу арабов-суннитов с Багдадом и Дамаском и создали Исламский халифат.
Иракские курды оказались территориально отрезанными исламистами от Багдада и южных провинций страны и вынуждены в наземных операциях практически в одиночку сражаться с боевиками ИГ, защищая районы своего компактного проживания. Армия Ирака как таковая сегодня не существует, шиитская милиция защищает лишь районы проживания арабов-шиитов. Главным военным союзником курдов стала коалиция государств (группировки ВВС) под эгидой США. Чтобы избежать дальнейшего втягивания в масштабную шиитско-суннитскую бойню, иракские курды не исключают своего выхода из состава Ирака и провозглашения полного государственного суверенитета. К этому их подталкивают также пренебрежение своими обязательствами по отношению к курдам со стороны центрального правительства и высокий уровень коррупции кабинета министров.
В этих условиях Вашингтон пытается «спасти ситуацию» и строить свои отношения параллельно с Багдадом и Эрбилем, стремясь по возможности сохранить хотя бы видимость этого несостоявшегося государства и сложившийся после выхода из его состава суннитских провинций новый статус-кво (союз курдов и арабов-шиитов). США не скрывают своей заинтересованности в дальнейшем участии курдов в работе центральных органов власти, опасаясь, что с выходом Иракского Курдистана из состава Ирака Багдад и все южные шиитские провинции страны могут полностью оказаться под влиянием Ирана. Опасения Вашингтона по поводу усиления в Ираке позиций Ирана небеспочвенны. Тегеран в последнее время активизировал контакты с оппозиционными правительству Барзани курдскими партиями (Патриотический союз Курдистана и Движение за перемены «Горран») с целью конституционным путем сместить М. Барзани с поста президента или отколоть от Иракского Курдистана провинцию Сулеймания, где сильны позиции упомянутых партий. Якобы иранские лидеры считают М. Барзани ставленником США и не исключают варианта совместных действий Вашингтона и Эрбиля в стране и регионе, в том числе и против шиитских властей в Багдаде. Уже сейчас многие военнослужащие-курды покидают остатки правительственной армии и переходят на службу в бригады «пешмерга» племени барзан.
Что касается иранских курдов, то Вашингтон в преддверии снятия ограничительных санкций с Ирана воздерживается от какой-либо поддержки курдских национальных движений в этой стране. Не исключено, что в дальнейшем, при новом ухудшении американо-иранских отношений или обострении внутриполитической ситуации в Исламской Республике Иран, Вашингтон активизирует работу с курдскими эмигрантскими центрами и оппозиционными Тегерану группировками, рассматривая их как «пятую колонну» или рычаг давления на иранские власти.
Таким образом, политика США на данном этапе по отношению к курдам в странах региона несколько скорректирована и проводится строго дифференцированно. Сегодня Вашингтон уже не призывает к переделу границ стран региона, выходу курдских меньшинств (анклавов) из состава своих исторически сложившихся государств и созданию гипотетического Великого Курдистана с 40-миллионным населением. К такому сценарию нет и объективных предпосылок (нет общекурдских партий и движений, общепризнанных лидеров, сохраняются трайбализм, сепаратизм и раздробленность курдов по языковому, территориальному и другим признакам и т.п.).
Исходя из этого, администрация США предпочитает работать с лидерами курдских меньшинств в каждой из стран региона и через них влиять на центральные правительства и ситуацию в регионе в целом. Сегодня Вашингтон отводит курдам роль передового отряда в борьбе с Исламским государством и подобными ему радикальными исламистскими группировками. Справедливости ради следует заметить, что курды мужественно воюют, защищая свои территории и своих граждан, но вряд ли следует их заокеанским партнерам рассчитывать на широкое участие курдов в наземных наступательных операциях по освобождению от радикальных исламистов суннитских провинций Ирака и Сирии.
Станислав Иванов,
Источник: ru.journal-neo.org
