Выборы в Белоруссии продемонстрировали поддержку гражданами страны центральной власти, равно как и нежелание повторения украинского сценария. Избирательная кампания позволяет сделать выводы не только о раскладе политических сил, но и проанализировать проекты развития страны, предложенные гражданам Белоруссии.
Начнем с оппозиции, чтобы на контрасте лучше понять программу одержавшего победу Александра Лукашенко. Политическая повестка радикальной белорусской оппозиции давно известна. В целом она близка к восточноевропейским канонам: национализм, ультралиберальные экономические реформы и замещение значительной части крупной промышленности сектором услуг. В 90-е годы граждане Белоруссии отказались от этой формулы, выбрав сбережение индустриального потенциала страны путем политической централизации и строительства Союзного государства, которые предложил Лукашенко. Однако даже несмотря на кажущуюся маргинальность, не стоит списывать со счетов радикальную белорусскую оппозицию. В случае дестабилизации обстановки в стране она может быстро вернуться в фарватер политической жизни.
Тихая революционерка Короткевич
Интересное явление – политическая программа Татьяны Короткевич, занявшей на президентских выборах второе место. Она за считанные месяцы вырвалась на политическую сцену и получила роль лидирующего оппозиционного кандидата. Команда Короткевич попыталась представить ее как своеобразную либеральную альтернативу Лукашенко, привлекательную для Запада. Ведущие белорусские эксперты характеризовали основного оппозиционного кандидата как центриста, ищущего место в реальной белорусской политической системе. Лукашенко в день выборов, можно сказать, благосклонно отозвался о Короткевич: «Вполне нормальный вменяемый человек. У нее есть свое понимание, как у той же Алексиевич». «Профессиональные» белорусские оппозиционеры отказались поддержать кандидатуру Короткевич, заявляя о ее ангажированности властью. Справедливости ради следует отметить, что в рядах белорусской оппозиции издавна повелось обвинять друг друга в связях с КГБ и Кремлем – иначе не могут.
Экономическая часть программы Короткевич не проработана. Впрочем, для оппозиции во многих странах ЕАЭС это типично. Отсутствие конкретного плана экономического развития приводит к тому, что оппозиционные кандидаты могут надеяться лишь на западных консультантов. В предвыборном телеобращении Короткевич заявила прямо: «Правительство совместно со Всемирным банком и МВФ давно разработало реформы по всем отраслям <…> не я придумала эти планы, но я <…> готова их реализовать».
Это вызывает закономерные вопросы о том, как будет обеспечено сохранение крупной промышленности и учтены интересы широких слоев населения, которые попадут под сокращения? Проблемы не в либерализации как таковой, она часто действительно нужна, но – выверено. Это сильнодействующее средство, а рецепты МВФ предписывают всем общую схему лечения и дозировку. Поэтому их нельзя применять без внимательного учета экономических, социальных, политических последствий для каждой конкретной страны.
Как показывает опыт многих стран, реформаторы, следующие рецептам МВФ, вместе с водой нередко выплескивают и ребенка.
Стремясь к сокращению издержек и ослаблению государственного регулирования, эксперты МВФ предписывают огульное закрытие предприятий и открытие национальной экономики для внешних инвесторов. В результате разрушается крупная промышленность, под давлением более сильных международных конкурентов разоряются высокотехнологичные предприятия, утрачивается контроль государства над экономикой. Вполне возможно, что для ряда государств, не обладающих крупной промышленностью, подобные эксперименты и подходят. Однако на постсоветском пространстве результаты говорят сами за себя: эксперты МВФ на славу потрудились и в России в девяностые, и на Украине – в двухтысячные. Для белорусской экономики по причине обширного госсектора подобные реформы окажутся не просто болезненными и непредсказуемыми, а революционными в полном смысле этого слова.
Игры с нейтралитетом
Поскольку экономической программы у Короткевич, по сути, не было, основное место в ее предвыборной риторике занимал политический блок. Во главе угла ее внешнеполитической программы стояла идея обеспечения нейтралитета Белоруссии. Короткевич настаивает, что в стране «не должно быть никаких иностранных баз и объектов», с тем чтобы «никакая другая страна не видела в нас угрозу или мишень». Если называть вещи своими именами, то кандидат в президенты Белоруссии предлагал тем самым выйти из ОДКБ и Союзного государства, в рамках которых созданы единые группировки войск и осуществляется эксплуатация военных объектов.
Гибкий характер экономических и военно-политических объединений на евразийском пространстве позволяет всем участникам проводить разностороннюю политику, координируя стратегические приоритеты. Россия и Белоруссия едины в своем стремлении к обеспечению нейтралитета в Восточной Европе путем строительства системы коллективной неделимой безопасности. Международный кризис в регионе и гражданская война на Украине делают это еще более актуальным. Но обеспечение нейтралитета в одностороннем порядке – это не что иное как разоружение. Природа не терпит пустоты, поэтому одностороннее разоружение, как ни парадоксально, всегда приводит к росту давления и нестабильности. У оппонентов возникает соблазн склонить ситуацию в свою пользу легким усилием и ничем не рискуя. Так демонтаж Берлинской стены по доброй воле СССР привел к расширению НАТО. Причем давление может приобрести совершенно разные формы: от нависающего «дамоклова меча» натовских ВВС в Прибалтике до, например, боевых десантов «активистов» наподобие недавней попытки заезда вооруженных украинских радикалов в Белоруссию. Внутренние полицейские силы и специальные службы никогда не заменят регулярную и современную армию во внешней политике государства.
Политический курс Минска
Что же касается предвыборной кампании Лукашенко, то лейтмотивом было сохранение социально-экономической и политической стабильности Белоруссии. Могло показаться, что выборы, их признание международными организациями и снятие ЕС санкций с Белоруссии – это развязка большой дипломатической пьесы. Но это, скорее, окончание лишь первого действия, ведь мораторий на санкции действует пока лишь 4 месяца. По сути, Запад посадил Батьку на крючок «испытательного срока». Снятие санкций будет рассматриваться на Западе как аванс – потребуются ответные шаги со стороны Минска. Например, окончательный отказ от размещения российской авиабазы.
Как показала предвыборная кампания, Лукашенко нацелен на сохранение преемственности государственного курса. Приоритет отдается крупным промышленным, энергетическим, транспортным проектам с опорой, в первую очередь, на ресурсы Союзного государства и ЕАЭС. Всякого рода политические эксперименты рассматриваются в Минске как препятствия на этом пути.
Именно поэтому реальные возможности сближения Белоруссии и ЕС остаются очень ограниченными. Ослабление западных санкций может привести к некоторому росту инвестиций и торговли между ЕС и Белоруссией – и это можно только приветствовать. Однако интерес ЕС к Белоруссии по-прежнему имеет преимущественно политический характер.
Речь идет о демократизации Минска, которая сделала бы его удобным для Запада партнером, но главное – позволила бы ЕС реабилитироваться после ошибок на Украине и вернуть к жизни проект «Восточное партнерство». Некоторые западные эксперты прямо говорят и о стремлении Запада обрести дополнительные рычаги давления на Россию.
Содействие модернизации крупной белорусской промышленности будет объективно препятствовать достижению этих целей, так как укрепит центральную власть Белоруссии, не гарантируя желательных с точки зрения ЕС либеральных реформ.
Отмеченные противоречия носят стратегический характер, но всегда есть соблазн попытаться отложить проблемные вопросы на будущее, закрыть на них глаза для развития тактического сотрудничества. Такая политика будет подстегивать на Западе сторонников усиления политического влияния на белорусское общественное мнение с целью ускорения политического реформирования Минска (в обмен на нормализацию отношений). Ведь «интеграция интеграций» между ЕС и ЕАЭС в обозримом будущем не произойдет, особенно учитывая возросшую международную напряженность в Восточной Европе. А попытка в одностороннем порядке наводить мосты в штормовых морях чревата разрушением самих мостов.
Как показывает практика, балансирование государства между несколькими центрами ведет к раскачиванию внутриполитической ситуации, активизации различных сил внутри и за пределами страны, стремящихся склонить чашу весов в свою пользу. В результате будут отвлекаться ресурсы от достижения стратегических целей экономического развития и евразийской интеграции в целом, возрастут политические риски. Эти симптомы будут проявляться еще острее в условиях затяжного международного кризиса в Восточной Европе и нарастающей мировой нестабильности.
Реальная возможность снизить эти риски – укрепление стратегической координации в рамках Союзного государства, ЕАЭС и других институтов евразийской интеграции. Ясное понимание Западом рамок и «красных линий» в сотрудничестве со странами-членами ЕАЭС не только не сократит возможности для взаимодействия, но наоборот позволит избежать новых непредвиденных кризисов. Подобная ясность и предсказуемость послужит основой поступательного развития Белоруссии в процессе евразийской интеграции. Консолидированная позиция усилит ресурсы ЕАЭС в отношениях с зарубежными объединениями для выстраивания пусть и не гладкого, удобного для Запада, но равноправного взаимодействия.
Вячеслав Сутырин
Источник: rubaltic.ru
