Россия не заинтересована в том, чтобы Турция превратилась в Сирию.
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил со ссылкой на данные разведки, что организаторы теракта (10 октября) в Анкаре, в результате которого погибли 97 человек и более 100 получили ранения, связаны с Сирией. При этом глава государства уточнил, что «следствие принимает во внимание все версии, включая участие запрещенных организаций – «Исламского государства» (ИГ) и Рабочей партии Курдистана (РПК)». Эрдоган поручил Совету государственного контроля комплексно проанализировать расследование теракта, подчеркнув, что «необходимо найти не только виновных, но и силу, которая ими управляет».
«Я считаю, что нельзя упускать ни одну улику, связанную с нападением», – отметил президент. По поводу улик разговор отдельный. Однако, если следователь логике, то Эрдоган должен был сначала дождаться итогов расследования Совета государственного контроля, а затем уже выступать с какими-то выводами и «переводом стрелок». Тем более что ранее премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу говорил о вероятности проникновения в страну террористов-смертников из Ирака: «Разгуливают около 20 засланных «живых бомб». В отношении нынешнего теракта он озвучил версию турецких следователей, считающих, что за этим стоит ячейка ИГ из города Адыяман на юго-востоке страны.
Действительно, «Исламское государство» контролирует часть территории Ирака и Сирии. Для джихадистов Турция, после вступления в международную коалицию во главе с США, превратилась в очередной фронт боевых действий. Это понятно. Далее. Против ИГ в Ираке и Сирии борьбу ведут курды. Если в качестве главных обвиняемых выставляется РПК, которой после парламентских выборов 7 июня Анкара объявила войну, можно ли считать обоснованной такую версию? Только на первый взгляд. Не так давно сопредседатель прокурдской Демократической партии народов (ДПН) Селахаттин Демирташ предупредил, что Турция стремительно движется в сторону гражданской войны. Его заявление прозвучало после ночи насилия, охватившей турецкие города: толпы националистов нападали на отделения ДПН, курдских активистов и просто на тех, кто на улице разговаривал на курдском языке. Считается, что атаки националистов стали местью за 29 турецких военных, убитых боевиками Рабочей партии Курдистана на турецко-иракской границе. Всего за последний месяц убито более 140 военнослужащих.
Что же касается терактов в Анкаре, то они как раз были организованы против сторонников мирного решения курдского вопроса. Это наводит на мысль о наличии в Турции «третьей силы», заинтересованной в дестабилизации ситуации и лишении оппозиционной ДПН и правящей Партии справедливости и развития (ПСР) возможности достигнуть компромиссных соглашений. По мнению итальянского эксперта по Ближнему Востоку и Анатолии Альберто Россели, недавний теракт является частью стратегии, направленной на дестабилизацию демократического процесса. Он обращает внимание на то, что далеко не все в стране выступают за прямую конфронтацию с курдским меньшинством. В том, чтобы в Турции сохранялось трение между курдами и турками, могут быть заинтересованы силы, которых Россели квалифицирует как «национал-фундаменталисты», сторонники идей пантюркизма, полностью отвергающие признание Курдистана.
Сегодня реалии в Турции таковы, что развязывание межэтнического конфликта создает для нее риск повторить судьбу соседей – Сирии и Ирака, территория которых представляет собой совокупность самостоятельных анклавов, ведущих друг с другом «бесконечную войну». Формально сложилась следующая схема. Анкара сражается сразу на два фронта: первый, считающийся внешним, с «Исламским государством», второй, внутренний с выходом на внешний, с курдами, которые также ведут борьбу с ИГ. Если признать факт, что теракты устроены джихадистами, то тогда, как пишет турецкая газета Yeni Safak, «речь надо вести о масштабном многонациональном вмешательстве, нацеленном на нашу страну с целью ослабить ее как игрока, который за последние десять лет достиг небывалого прогресса, поставить ее на место жертвы, особенно после многонационального переворота в Египте на фоне политической поляризации внутри Турции». Если все списывать только на РПК, то нужно признать факт гражданской войны в самой Турции; Эрдоган потенциально оказывается в ситуации, в какую попал в Сирии президент Башар Асад. Общее еще и в том, что в Турции и Сирии вместо единения нации перед грядущими потрясениями ведущие политические силы страны продолжают сводить между собой счеты.
Анкара потребовала у Запада, чтобы он приравнял РПК к ИГ, определяя их как террористические организации, что оправдывало бы факт атак турецких военных сил на позиции курдов в Ираке, хотя курды такие же союзники американцев по борьбе с «Исламским государством», как и турки. Не получилось. В то же время определенные силы в Турции пытались увязать ход этих трагических событий с военным присутствием России в Сирии, заявляя, что одной из ее целей является «исполнение давней мечты российских царей: прочно обосноваться на средиземноморском побережье». И этому не поверили.
Чувствуя себя выведенной за скобки происходящих бурных событий в регионе, Анкара решила предупредить Вашингтон и Москву «о серьезных последствиях в случае поддержки курдских ополченцев, воюющих на северо-западе Сирии». Турецкие власти среагировали на то, что США и их союзники на Западе не делают секрета из поддержки курдских ополченцев в войне с ИГ. Именно в тот момент, когда напряженность вдоль турецко-сирийской границы достигла апогея, когда стала развертываться российская военная операция в Сирии, а МИД Турции попросил своих союзников по НАТО оказать помощь в укреплении обороноспособности страны, в том числе и противоракетной обороны, США демонтировали и начали вывод своих ракетных батарей Patriot. Причем фоторепортажи в турецкой прессе о демонтаже и снятии с места комплексов начали появляться буквально на следующий день-другой после теракта в Анкаре. До того в августе 2015 года Германия сообщила о своем намерении вывести свои батареи, размещенные в соседней провинции Кахраманмараш по истечении мандата 31 января 2016 года, а Нидерланды уже вывели две батареи из провинции Адана в начале 2015 года, вместо них на боевое дежурство заступили два испанских ракетных комплекса. Если считать достоверной версию о том, что Patriot развертывались в Турции в 2013 году на случай возможных ракетных атак со стороны Сирии, то нынешний шаг американцев в отношении Анкары выглядит более чем символическим.
Отметим еще одно важное обстоятельство. Когда Эрдоган не скрывал того, что остро нуждается в поддержке со стороны Европы, прежде всего, исходя из своих интересов во внутренней политике, канцлер Германии Ангела Меркель, которая ранее старалась избегать открытых заявлений о своей оппозиции по вступлению Турции в ЕС, вдруг выступила с категорическим заявлением: «Я всегда была против членства Турции в Евросоюзе, и турецкий президент прекрасно знает об этом. И сегодня я придерживаюсь того же мнения». То есть, находясь в фазе электоральной борьбы накануне внеочередных парламентских выборов, Эрдоган по сути оказался в международном политическом одиночестве.
Помимо того, президента критикуют за Сирию. Высказываются предположения, что Анкара, негласно оказывавшая поддержку ИГ в борьбе с Асадом, столкнулась с бумерангом, который стал вести разрушительную работу уже на ее территории, тогда, как «Запад и Россия, взгляды которых на решение сирийского кризиса ранее расходились, стали сближаться перед лицом новых угроз». Как отмечает член редакционного совета газеты «Джумхуриет» Орхан Бурсалы, Турция стремилась «любой ценой свергнуть Асада и ради этого она готова была заключить союз с самим дьяволом, но оказалась в треугольнике с Саудовской Аравией и Катаром». «В какой-то момент Эр-Рияд отошел в сторону, а Турция на фоне изменения американской политики в регионе оказалась один на один с боевиками «Аль-Каиды» и «Фронта ан-Нусра», то есть со всеми джихадистскими группировками, которым она оказывала поддержку», – пишет Бурсалы.
Теперь свой ход сделала и Москва. Президент России Владимир Путин на форуме «Россия зовет» сделал важное для Эрдогана заявление: «Турция – один из наших приоритетных партнеров и хороших наших друзей. У нас очень добрые отношения с Турцией на протяжении многих лет. Это один из крупнейших наших торговых и экономических партнеров. Достаточно обратить внимание на наш строительный рынок, за последние годы миллиардами измеряется это. Двенадцать миллиардов освоили турецкие фирмы на нашем рынке строительном только за последнее время. Мы должны понять, как мы можем выстроить наши отношения на антитеррористическом треке. Здесь у Турции много озабоченности, связанной и с курдским фактором, связанных с борьбой терроризмом.
Мы понимаем все эти озабоченности, и, безусловно, готовы учесть в ходе нашей совместной работы. Сейчас на уровне военных ведомств контакты есть».Это не просто «дипломатический» призыв к сотрудничеству или попытка расколоть возглавляемую США международную коалицию по борьбе с ИГ. Анкаре сигнализируют, что она может достичь общее понимание с Москвой относительно того, что происходит в Сирии, а военное вмешательство России служит делу борьбы с террористами, в чем должна объективно быть заинтересована и Турция. Если президент США Барак Обама считает, что действия России в Сирии направлены исключительно на поддержку режима Асада, то есть, не сдает своих союзников. А значит Россия не в меньшей степени может быть заинтересована и в поддержке Эрдогана, который внес огромный вклад в развитие с ней многосторонних и многопрофильных отношений. Совместные действия Москвы и Анкары могли бы во многом предотвратить дальнейшую эскалацию и радикализацию и без того запутанного сирийского кризиса. Но услышит ли Эрдоган призыв Путина? Поймет ли?
Источник: politobzor.net