Россия вынуждена реагировать на события вокруг Кундуза.
.30 сентября боевики «Талибана» неожиданно захватили столицу граничащей с Таджикистаном афганской провинции Кундуз. Случайно или нет, это событие совпало по времени с началом активных действий в Сирии российской военной авиации против другого радикального исламистского движения – Исламского государства (ИГ), запрещенного в России.
Кундуз был атакован формированиями талибов одновременно с трех сторон в ночь на 28 сентября, а уже во второй половине дня они, как сообщило агентство Reuters, подняли свой флаг на главной площади города. По данным интернет-ресурса Афганистан.ru, национальная гвардия и местная полиция потеряли в ходе боев 14 человек убитыми, а боевики – 13 убитыми и 21 ранеными. Удержать центр стратегически важной провинции, через которую проходят важнейшие пути между северной и южной частями страны, силовики не смогли.
1 октября Кундуз «официально» был отбит афганскими силовиками и присоединившимся к ним американским спецназом. В ходе этой операции утром 3 октября США ошибочно, как заявил впоследствии Б. Обама, нанесли авиаудар по больнице «Врачей без границ», в результате чего погибли 22 человека. По данным на 7 октября, правительственные войска контролировали около 80% Кундуза, взяв под контроль все основные транспортные развязки. При этом боевикам удалось захватить существенные трофеи, включая два танка. Операция по захвату города талибами показала слабость афганской армии, гарнизон которой насчитывал около 7 тыс. человек, и нанесла тяжелый имиджевый удар по престижу правительства Ашрафа Гани Ахмадзая.
Кроме того, события в Кундузе фактически продемострировали крах стратегии США в Афганистане как в части борьбы с талибамии и другими исламистскими группировками, так и создания афганских силовых структур.
Военно-политическая ситуация в Афганистане ухудшается с прошлого года, когда американцы существенно сократили масштабы своего военного присутствия в стране, передав все основные функции по борьбе с талибами центральному правительству. На границе с Таджикистаном положение заметно ухудшилось весной этого года, а в августе боевики «Талибана» захватили в провинции Кундуз около 60 сел, расположенных в районе Хан-Абад. Афганские аналитики связывают обострение ситуации на севере страны с успешной военной операцией против «Талибана» и «Исламского движения Узбекистана» (ИДУ) в Северном Вазиристане, позволившей вытеснить оттуда боевиков. В самом Кундузе позиции центральных и местных властей были крайне слабы, что и позволило талибам захватить город без особых усилий.
Обстановка, складывающая на севере Афганистана, уже длительное время характеризуется нестабильностью. В мае этого года эксперт Центра изучения современного Афганистана Никита Мендкович отмечал, что концентрация боевиков вблизи границ стран СНГ сейчас очень значительная. «Основные боевые действия афганской армии и полиции против талибов сегодня развернуты в северных провинциях Бадахшан, Кундуз, Фарах, Кунар и Фарьяб, то есть недалеко от границы с Таджикистаном, Узбекистаном и Туркменией, – заявил он «НВО», отметив, что «потери правительственных сил нынешних властей в Кабуле в 2015 году составили уже «более 4950 убитыми и ранеными против 2900 за тот же период 2014 года». По мнению эксперта, в этом году «Талибан» продемонстрировал способность скрытно сосредотачивать большие силы. Что касается численности радикальных формирований, то, «вполне реальной является численность «Талибана» и его союзников в северных провинциях в 5–10 тыс. человек и до 0,5–1,5 тыс. боевиков ИГ».
При благоприятной ситуации они способны прорвать границу с Таджикистаном и вторгнуться в Хатлонскую область, захватить часть Горного Бадахшана, напасть на Хорог, а также выдвинуться в Киргизию по маршруту Тахар–Тавильдара–Гарм вдоль горных массивов Бадахшана.
Захват Кундуза, служившего в годы гражданской войны в Таджикистане перевалочной базой и главным опорным пунктом Объединенной таджикской оппозиции, вызвал нескрываемую тревогу в России и Средней (Центральной) Азии. 6 октября В. Путин на встрече с президентом Таджикистана Э. Рахмоном высказал обеспокоенность ситуацией в регионе. «Обстановка, ситуация ухудшается с каждым днем в Афганистане, практически идут боевые действия на протяженности более 60% границы напротив таджикской стороны», – отметил Э. Рахмон, подчеркнув, что больше всего его беспокоят вопросы обеспечения безопасности в регионе. На следующий день официальный представитель Центрального военного округа Ярослав Рощупкин заявил ТАСС, что Россия решила перебросить на аэродром Айни в 30 км от Душанбе авиагруппу в составе ударных вертолетов Ми-24П и транспортно-боевых Ми-8МТВ. Интересно, что договориться о размещении российской авиагруппы на этом аэродроме Москва и Душанбе не могли несколько лет. Когда же ситуация на севере Афганистана стала выходить из-под контроля Кабула, вопрос был решен в течение одного дня.
При этом усиление российской сухопутной группировки, представленной в Таджикистане 201-й военной базой, пока не планируется. 7 октября пресс-секретарь президента РФ Д. Песков, комментируя встречу В. Путина и Э. Рахмона, заявил, что увеличивать военное присутствие РФ в Таджикистане они не договаривались. «В настоящий момент российское присутствие в Таджикистане в соответствии с международным правом и двусторонними договоренностями, оно как раз и призвано обеспечить стабильность и безопасность в этом действительно напряженном регионе, – отметил Д. Песков. – Каких-либо договоренностей об увеличении присутствия там не было вчера. Но и Путин, и Рахмон сошлись в том, что происходящее в Таджикистане, в прилегающих районах вызывает, действительно, озабоченность». Впрочем, 201-ю базу укрепляли все последние годы, когда стало ясно, что США вскоре заметно сократят свое военное присутствие в Афганистане. В результате из бригады она была развернута в мотострелковую дивизию, насчитающую около 7,5 тыс. военнослужащих.
Показательным выглядит и состоявшийся 7-8 октября визит в Узбекистан делегации Министерства обороны России во главе с заместителем министра Анатолем Антоновым, в ходе которого стороны обсудили «проблемы региональной безопасности, перспективы и направления углубления двустороннего взаимодействия в военной области». Визит примечателен тем, что последний раз делегация российского Минобороны была в Узбекистане в 2007 г., вскоре после подавления выступлений в Андижане (май 2005 г.) и заключения договора с РФ о союзничестве. В дальнейшем Узбекистан вышел из состава предшествовавшего Евразийскому союзу ЕврАзЭС и ОДКБ, приступил к восстановлению связей с США и ЕС и крайне подозрительно относился ко всем интеграционным проектам с участием России.
В мае этого года генсек ОДКБ Николай Бордюжа сетовал, что Ташкент и Ашхабад не реагируют на предложения организации по сотрудничеству с терроризмом. Однако угроза дестабилизации в Афганистане, похоже, сдвинула дело с мертвой точки.
Летом в ходе совещания министров обороны ШОС в Петербурге состоялась встреча Анатолия Антонова с заместителем министра обороны Узбекистана Нурмухаммадом, на которой стороны договорились продолжить диалог по всему спектру военных отношений.
Другой потенциальной жертвой обострения обстановки на севере Афганистана является Туркмения, которая активно стягивает свои вооруженные силы к афганской границе. 4 октября «Актуальные новости Туркменистана» со ссылкой на источники в Госпогранслужбе страны сообщили, что в настоящее время вдоль границы с Афганистаном сконцентрированы до 70% боеспособной техники и вооружения сухопутных войск, а батальонно-тактические группы пограничников в Марыйском и Лебапском велаятах усилены артиллерией, ПВО и другими средствами. Кроме того, после событий в Кундузе было принято решение о направлении к афганской границе новых резервов. Так, в граничащий с Афганистаном Марыйский велаят уже прибыли два железнодорожных эшелона с танками. Опасения возникли не на пустом месте. С начала этого года ситуация на афгано-туркменской границе заметно обострилась. Концентрация боевиков наблюдается в граничащих с Туркменией афганских провинциях Фарьяб, Джаузджан, Бадгис и Герат, которые вполне могут послужить плацдармом для захвата приграничных территорий республики.
По оценке российского востоковеда Александра Князева, ситуация, уже длительное время сохраняющая на туркмено-афганской границе, близка к понятию «линия фронта». Боевики, в частности, постепенно зачищают приграничную территорию от местного населения и готовят оперативные коридоры для рейдов на территорию Туркмении. В самой республике действуют связанные с Афганистаном радикальные группировки, а также лица, которых готовят для участия в боевых действиях на территории Сирии. Одна из таких групп была арестована властями в марте этого года в Тенджене. При этом рельеф пограничной местности Туркменистана, как отмечает Никита Мендкович, предоставляет достаточно большую свободу маневра в случае прорыва границы. «Возможны атаки против промышленных объектов на территории Марыйского велаята, особенно газодобывающих комплексов Довлетабад (близ Серахса) и Галкыныш (Иолотань)», – заявил он в интервью НВО, допустив также прорыв талибов через восток Марыйского велаята на территорию Узбекистана.
При этом Туркмения в отличие от Казахстана, Киргизии и Таджикистана не входит в ОДКБ, и не имеет как Узбекистан договора с РФ о союзничестве, включающего пункт об оказании военной помощи в случае внешней агрессии. Отсутствие соглашений о военной помощи со стороны Москвы Ашхабад пытается компенсировать за счет развития связей с соседним Узбекистаном. Так, 8 октября состоялся визит президента Гурбангулы Бердымухамедова в Ташкент, главной темой которого стало обострение военно-политической ситуации в Афганистане. По итогам переговоров президенты двух стран призвали к координации международных усилий и сотрудничеству в борьбе с терроризмом. Фактически же речь, судя по всему, шла о военной помощи Туркмении со стороны Узбекистана в случае, если ситуация на границе с Афганистаном выйдет из-под контроля. Аналитики не исключают вариант, при котором Ашхабад самостоятельно с талибами справиться не сможет и будет вынужден обраться за помощью к другим государствам. Причем, будучи нейтральным государством, Туркменистан, как подчеркнул в интервью «Независимой газете» директор Аналитического центра МГИМО Андрей Казанцев, может попросить помощи у кого угодно – России, Ирана, НАТО или даже Китая, скупающего в настоящее время большую часть добываемого им газа.
В контексте начавшейся 30 сентября российской военной операции в Сирии особый интерес представляет деятельность на территории Афганистана «Исламского государства», которому присягнула часть местных исламистов. Помимо собственно «Талибана» в стране, как отмечает А. Князев, действуют десятки радикальных исламских группировок, таких как «Хетоб», «Тас», «Исламское государство Узбекистан», уйгурская «Хелафат», казахская «Фатха», киргизская «Кыргызстан калканы», «Талибан Центральной Азии», «Ансар уль-Уллох», «Союз исламского джихада», «Исламское движение Узбекистана, «Моджахеддины Центральной Азии», «Исламская партия Туркестана», «Харакат-е Фаруки», «Сепахе Сахаба» и другие. Численность сторонников собственно ИГ начальник Генерального штаба ВС РФ В. Герасимов оценил в 2-3 тыс. боевиков.
При этом деятельность «Талибана» носит подчеркнуто внутриафганский характер, экспансии за пределы страны они не планируют. Другие же группировки ограничиваться Афганистаном не намерены.
ИГ, в частности, вынашивает планы построения на территории Афганистана, Пакистана и республик Центральной (Средней) Азии «Исламского государства Хорасан».
Реакция России на события вокруг Кундуза в этой ситуации выглядит оправданной. Масштабного военного вторжения в бывшие союзные республики Средней Азии из Афганистана ожидать пока не стоит. Для борьбы же с отрядами боевиков вполне достаточно сил 201-й базы, усиленных вертолетной авиагруппой.
Александр Шустов
Источник: stoletie.ru
