«А, так вы из Сирии, – говорит один из сотрудников регистрационной службы, раскрывая книжку с цветными изображениями купюр с номиналом 100 единиц. – Можете показать, какая из них является вашей национальной валютой?».
Одного за другим глава проверяющей службы «Frontex» (европейского агентства по координации усилий стран-членов Евросоюза по сохранности границ) опрашивает людей и семьи, заявляющие, что они прибыли на греческий остров Лесбос из Сирии.
“Я сириец, – опасливо повторяет мужчина сотруднику службы, его обувь и одежда все еще мокрые насквозь после морского путешествия днем ранее. – Я из Дайр-эз-Заура».
Мужчина, который прибыл этим утром из Турции, колеблется и указывает на желтую купюру, фальшивое изображение которой отдаленно напоминает ливанскую валюту, но не имеет никакого отношения к сирийским деньгам.
“Возможно, вы родом из Ирака?” – спрашивает сотрудник. После перешептывания с женой и братом, мужчина заявляет, что его семья родом из Ирака, но они многие годы прожили в Сирии.
В регистрационном центре, ежедневно принимающем более 1000 человек, работает всего один сотрудник, говорящий на арабском языке. Во второй половине дня, после того как агенты «Frontex» и сотрудники неправительственных организаций уходят домой в 2 часа, не остается никого, кто бы мог общаться по-арабски. Большая часть процесса регистрации приходится на местных полицейских и государственных служащих, которых оторвали от их привычной работы в местных муниципалитетах и кто совсем не подготовлен к тому, чтобы определять, правду ли им говорят в ответ на вопрос, откуда они прибыли.
В течение лета от 3 000 до 5 000 человек ежедневно прибывали на Лесбос, около половины их них были зарегистрированы в регистрационном центре Кара Тепе. Для многих людей, прибывших и до сих пор прибывающих на остров, страна происхождения, которую они назовут, определит, будет ли у них шанс на жизнь в Европе или же их депортируют домой. Сирийцы, бегущие от ужасов войны, скорее всего, получат убежище в таких странах, как Германия и Швеция, но выходцы из таких сравнительно спокойных стран, как Марокко и Турция, прибывающие в поисках лучшей работы или получения образования в Европе, не смогут получить тех же самых возможностей и, вероятней всего, будут отправлены обратно в родные страны. Сотрудники, хорошо знакомые с процедурой проверки в регистрационном центре Кара Тепе, знают, что приблизительно половина людей, заявивших, что они из Сирии, таковыми не являются.
“Люди любой национальности проходят здесь одинаковую процедуру, – объясняет агент толпе людей, кричащей, что они все сирийцы. Агент отклоняет требование прямого обращения к прессе и отказывается назвать свое имя. «Будь ты ливиец, марокканец, иракец или сириец – ты получишь тот же комплект документов. Я всего лишь исполняю свои обязанности».
Мужчина, который поначалу заявлял, что он сириец из Дайр-эз-Заур и оказавшийся иракцем, один из многих, проходящих этот неупорядоченный процесс. После допроса сотрудником «Frontex», он отправляется к другому агенту, помогающему ему заполнить небольшую (с ладонь) анкету, в которой требуется указать свое имя, имена родителей, имя дедушки и национальность. В следующем киоске этот листок бумаги становится официальным документом, заверенным подписью и штампом греческого официального органа. После снятия отпечатков пальцев мужчине выдается только один документ – транзитное удостоверение, позволяющее ему попасть из Греции в остальную Европу.
Следующий мужчина в очереди обращается к сотруднику: «Я спрашиваю не про себя, а про друга: если он ливиец – он получит документы?».
Позади толпы одна семья обсуждает между собой, стоит ли пытаться выдать себя за сирийцев. Когда был задан вопрос, из какого конкретно места в Сирии она прибыла, одна из женщин, немного помолчав, улыбается: «Из Сирии, конечно».
«Греческая система регистрации беженцев не была функциональной даже до нынешнего наплыва людей, – говорит аналитик Института Миграционной Политики Сюзан Фратцке, – а сейчас она попросту захлебывается».
Фратцке вспоминает, как еще в 2008 году Грецию критиковали за ее небрежную систему приема и регистрации беженцев. Собственно говоря, страна даже не уделяла особого внимания контролю за теми, кто попадал в Евросоюз через Грецию, и не особо занималась соблюдением правил внутренней регистрации. По правилам, все, кто попадал в Евросоюз через Грецию, должны были получить убежище именно в ней, и Греция должна была выполнять все процедуры по установлению личности и оформлению документов. Однако Афины прекрасно осведомлены о том, что эти люди не хотят оставаться в Греции, поэтому не особо стремятся четко соблюдать все инструкции и оставляют эту работу для сотрудников миграционных служб тех стран, в которые направляется большая часть мигрантов (в основном, в Германию и Швецию).
“Так как правила не были ужесточены, – замечает Фратцке, – создалась ситуация, в которой основная часть ответственности за прибывших ложится на плечи сотрудников в тех странах, куда в основном направляются мигранты – т.е. на представителей в Германии и Швеции».
В регистрационном центре Кара Тепе всего лишь незначительная часть прибывших людей подвергается хоть какой-то процедуре установления личности. Греческие сотрудники не имеют возможности и квалификации проводить их самостоятельно, а сотрудники «Frontex» присутствуют в регистрационном центре только часть дня.
Около четырех часов дня, после того, как большая часть служащих покинула свои рабочие места, в лагерь прибыла группа мужчин для прохождения регистрации; их соотечественники из числа беженцев и мигрантов направили их к пустому столу, на котором были свалены чистые бланки регистрационных анкет. Мужчины, говорящие на арабском языке с иракским акцентом и употребляющие сленг, утверждают, что родом из северного сирийского города Алеппо, а все их документы и удостоверяющие личность бумаги были утеряны в море.
Мужчины пишут слово «Сирия» в графе национальности и направляются прямиком к полицейскому служащему, где заверяется информация. Через час, сдав отпечатки пальцев, они получают транзитные удостоверения, в которых значится, что они сирийцы.
«Мы очень благодарны греческому правительству за то, что оно дало нам шанс начать мирную жизнь», – говорит один из мужчин, представившись под именем Али.
Работники-волонтеры сообщают, что больше половины людей приходят в этот регистрационный центр безо всяких документов. На протяжении всей пляжной линии острова его жители находят среди камней и скал документы, удостоверяющие личность – пакистанские и иракские паспорта, турецкие удостоверения личности, выкинутые их владельцами из этих стран по причине незначительных шансов на получение статуса беженца и возможности остаться в Европе.
“Нам приходится верить тому, что они пишут, – говорит Димитрис Саррас, архитектор, который часть дня работает в регистрационном центре, помогая заполнять бланки. – Здесь работал один человек из неправительственной организации, знавший арабский, но на прошлой неделе он уволился. Так что шансов узнать правду у нас мало».
Процесс регистрации в Греции не всегда проходил таким способом. Правительство Греции постепенно изменила свою регистрационную политику в начале этого лета, когда неожиданно произошел наплыв 20 тыс. беженцев и мигрантов из Турции, захлестнувший Лесбос и переполнивший идиллический туристический столичный город Митилены, чье население составляет всего 38 тыс. человек.
Официальные представители Германии заявили, что 30% людей, претендующих в Германии на статус беженцев из Сирии, сирийцами не являются, при этом греческие представители, знакомые с первоначальной регистрационной процедурой на Эгейских островах, утверждают, что эта цифра гораздо выше.
“Честно говоря, это совсем не сложно. Просто нужно начать расспрашивать человека о себе, – объясняет один из сотрудников, проводящий процедуру идентификации личности и попросивший не называть его имени из-за действующего запрета на общение с прессой. – Например, передо мной парень с желтыми зубами – значит, он курит. Тогда я спрашиваю – о, ты куришь сигареты? Да? Как называются эти знаменитые сирийские сигареты, напомни? Те, кто прибыл из Сирии, ответят на этот вопрос, а вот иракцы – никогда”.
Сотрудник говорит, что сам процесс не вызывает конфронтации или негатива: «Они все понимают, что я выполняю свою работу, и с уважением относятся к этому, никто не обижается».
В этом и заключается проблема: если кто-то был уличен во лжи относительно своей страны происхождения, никаких последствий не последует. Если сотруднику, проводящему процедуру дознания, что-то не понравилось в ответах прибывшего, он имеет права задержать его на регистрационном центре, однако в Кара Тепе это случается редко.
«Очень многие, ищущие убежища в действительности, могут получить его, а многие не получат, – говорит Фратцке, – и Греция не делает никому добра, халатно относясь к процессу первоначальной регистрации с целью быстрейшего транзита этих людей. Процесс депортации в Евросоюзе очень бюрократический и в действительности высылаются из Евросоюза людей намного меньше, чем они того заслуживают. И чем дольше человек находится в системе, тем менее эффективным становится сам процесс».
“Чем дольше человек живет в системе, тем труднее начать процедуру депортации, – говорит она, – и тем больше сил и ресурсов уходит на высылку тех людей, которые не имели права попасть в Евросоюз”.
Сюзанна Джордж
Источник: obzor.press
