Отрывки из воспоминаний человека – индиго.
Термин индиго встречается в сочетании со словом дети. Говорят:
«- Дети – индиго».
И я не встречал сочетания более общего термина «человек – индиго». К моим восьмидесяти годам у меня появилась мысль, а не являюсь ли я тем пожилым, а для многих старым, человеком – индиго.
Но по порядку.
Родился я не в простом месте, а на берегу реки, которую китайцы называю Хейлудзян – Чёрный драокон. Кто-то из читателей уже догадался, что я родился на берегу Амура, а точно – в Николаевске. Интересно, что советская власть, вытравляя из нашего сознания воспоминания о царях, это почему-то пропустило. Видимо не всё было так плохо в датском королевстве.
Первое, что вспоминается – на меня часто покушались, причём в разном возрасте. Первое, которого я не запомнил, было со стороны крысы, когда я спал в детской кроватке в возрасте ползунка. Мама вспоминала, что ночью я заплакал, не в голос, а захныкал. Она со сна, не зажигая огня, взяла меня к себе в постель и почувствовала, что на кровать вспрыгнула крыса. Мама сбросила её ногой. Крыса повторила нападение. Тогда мама проснулась окончательно, зажгла огонь и увидела, что у меня локоть в крови. Крысу потом отец поймал.
Столкновения с дворовыми приятелями я не беру в счёт. В первом классе меня перевили из класса в класс по не имеющим отношения к рассказу обстоятельствам. Здесь я оказался новичком, может быть, по этой причине на меня набросился с кулаками, как на новичка, одноклассник. Но я был не трус, достаточно развит, как деревенский житель, поэтому легко дал отпор, свиснув мальчишке по уху.
Когда я пошёл в третий класс, Училище Связи, где преподавал мой отец, было переведено с Дальнего Востока в Новый Петергоф и Ораниенбаум. Нашу семью поселили в Ораниенбауме.
Вскоре после того, как я начал ходить в местную школу, ко мне по пути на занятия подошёл одноклассник с сакраментальным традиционным вопросом о том, что мне надо. Это был хиленький после блокадных лет мальчишечка, одетый в перешитую отцовскую армейскую шинель. Я не испугался, а мирно ответил, что ничего не надо. На том и разошлись.
А вот уже в четвёртом классе после уроков меня окружила группа ребят с явно угрожающим настроем. Я внутренне напрягся, но продолжал спокойно идти своей дорогой. Вскоре пацаны отстали. Следующим летом у меня хотели отнять велосипед. Я приготовился к отпору, достав из кармана перочинный нож. Нашу группу заметил известный в городе хулиган и озорник – не знаю, как его ещё назвать, потому, что в таком качестве я его не видел, но о нём слышал и знал его в лицо. Он встал на мою защиту и прогнал мальчишек словами вроде: «пошли вон».
В восьмом классе, без всякой причины, ко мне и идущим со мной одноклассниками после уроков в вечернюю смену подступила с группа школьников. В этот момент к нам подошёл наш учитель истории и нападающие рассеялись.
Один месяц, во время подготовки семьи к переезду в Новый Петергоф, я учился в тамошней школе. И тут, как по трафарету с известным читателю вопросом подошёл одноклассник. Как окончился конфликт, я не помню. Главное, что я не пострадал.
На катке примерно в тоже время, когда я катался со своей подругой, меня, явно провоцируя, толкнул обгонявший на мальчишка, который на моё замечание, прокричал что-то угрожающее, типа «ещё встретимся». Я нашёл в толпе катающихся моего старщего товарища, одного из двух близнецов, известным в Ораниенбауме парней. Он просто взял меня под руку, и мы проехали с ним по катку круг. На этом история кончилась.
Когда я учился в десятом классе, на одной из перемен в дверь заглянул кто-то из младших классов и прокричал что-то с угрозой, вроде «узнаешь нас». Жаль, что я его не поймал и не узнал их.
Не могу не вспомнить два, последние случая.
Один произошёл, когда мне было за пятьдесят. В метро Василеостровская меня, не случайно, а с силой, толкнул парень, а когда я, не желая поднимать скандала, ему не ответил, он подождал меня на выходе. Я продолжал путь домой. Парень не отставал. В то время я ещё не осознал, насколько я был силён, благодаря занятиям спортом. А то я его сразу бы отогнал. Но он продолжал меня преследовать до тех пор, пока мы не встретили милиционера. Так что мои приготовления в виде плотно одетой шляпы не пригодились.
Но в другой раз силу пришлось применить. Возвращаясь с работы, я столкнулся в поезде метро со своей сотрудницей и подошёл к ней. Она с тревогой мне сообщила, что её преследуют парни и показала на двух, стоявших у окна. На пересадке они вошли в наш вагон. Мы, для проверки, на следующей станции пропустили поезд. Парни – за нами. Тогда на последней станции при выходе с эскалатора я заломил одному руку и отвёл в участок на станции. Этим дело благополучно и кончилось.
Может быть, эти случаи укладываются во всеобщую статистику. Пусть читатели рассудят, мне будет интересно узнать их мнение. Но я о себе сужу не по ним, а на более серьёзных основаниях.
Стас Климашевский
Источник: newsland.com
