Нобелевский лауреат Алфёров рад за землячку Алексиевич

By admin Oct 10, 2015

Жорес Алферов родился в 1930 году в Витебске. Лауреат Нобелевской премии по физике (2000 г.) за развитие полупроводниковых гетероструктур для высокоскоростной оптоэлектроники. Депутат Государственной думы РФ от КПРФ, вице-президент Российской Академии наук.

Наумчик: Господин Алферов, вы родились в Беларуси. Как вы восприняли вручение Нобелевской премии Светлане Алексиевич?

Алферов: Я очень рад, что белорусская писательница получила Нобелевскую премию. Я все ищу ее электронную почту, чтобы отправить ей поздравление.

Наумчик: А вы что-нибудь читали Алексиевич?

Алферов: Я просматривал, понимаете. Единственное, что я немного больше смотрел — это «У войны не женское лицо». Я могу сказать следующее. Это шестой писатель, который пишет по-русски — она белоруска, да, — но это шестой писатель, получивший Нобелевскую премию после Бунина, Пастернака, Шолохова, Солженицына и Бродского. И Алексиевич. Но, за исключением Шолохова, во всех остальных Нобелевских премиях, я бы сказал, был элемент антисоветизма в работах, за который давалась Нобелевская премия. Я думаю, меньше всего этого было у Бродского. Премия Бродского у меня вызвала исключительно положительную реакцию еще и потому, что он продемонстрировал блестящие способности одновременно и как российский, и как английский поэт.

Наумчик: А Вы не видите некой политической составляющей?

Алферов: Наверняка, наверняка она, возможно, и есть, но в случае со Светланой Алексиевич… Во-первых, уже времена другие, это раз. Во-вторых, у меня такое внутреннее убеждение, что у нее это абсолютно искренне. Я не уверен, скажем, в искренности Солженицына, в том числе и в его «ГУЛАГе», и во многих других вещах. Хотя он конечно, прекрасный писатель, и для меня «Матренин двор» — его лучшее произведение. А вот у Алексиевич, я думаю, это вполне искренне. Можно об этом говорить. Я думаю, я бы с удовольствием с ней встретился и пообщался. И в нашей Беларуси, и пригласил бы ее к себе в академический университет. Я ее обязательно прочитаю. Но из того, что я сейчас успел посмотреть, это, безусловно, искренне и интересно. И я думаю, что она полностью заслужила премию.

Наумчик: Вы родом из Витебска. Скажите, а витебчане и вообще белорусы могут вас тоже считают «своим» нобелевским лауреатом?

Алферов: Ну, а как же? Белорусы меня и считают своим нобелевским лауреатом. Не только витебчяне, но и минчане. И когда я приезжаю в Беларусь, я приезжаю в свою родную страну.

Наумчик: Это справедливо так считает?

Алферов: Ну я там не только родился, я там закончил школу. Мои родители прожили практически всю жизнь там. У меня все белорусские корни. Я люблю наш прекрасный народ. Я могу сказать, что я неоднократно говорил, что если вы сегодня едете на автомобиле из России в Беларусь, в Псковской области (особенно летом это точно видно) вы едете между полей, что поросли бурьяном, — а потом переезжаете и попадаете в современную, цивилизованную европейскую страну.

Наумчик: И такой вопрос, поскольку вы — для меня, признаться, неожиданно — обнаружили такое отношение к Бродскому, и как физик высказали хорошее знание литературы. Сейчас много пишется (и New Yorker сегодня написал), что впервые за долгое время получила премию автор литературы нон-фикшн — не беллетристики, не романов художественных, а именно автор документалистики. Это впервые после Черчилля.

Алферов: Понимаете, есть большая разница между документалистикой Черчилля и произведениями Светланы Алексиевич. Документалистика Черчилля… Я думаю, тогда многие были удивлены Нобелевской премией по литературе. Конечно, Черчилль прекрасно писал свои речи. Премия была вручена за шеститомник мемуаров. Известно, что когда в 1953 году Черчиллю сообщили, что он лауреат Нобелевской премии, его реакция была такая: «Надеюсь — на за мир?» Этим самым, кстати, он сразу поставил премию за мир на определенный уровень. Вот. Но у Черчилля — это документалистика, и большая часть шеститомника — это документы, кроме всего прочего. Хотя места есть блестяще написанные. Я до сих пор в восторге от его блестящей речи 22 июня 1941 года. А Алексиевич — это все же и журналистика, и литература. Литература! Возможно, даже новый жанр литературы… Хотя, наверное, не она является здесь первым автором. Недаром и Алеся Адамовича вспоминают.

Наумчик: И Даниила Гранина…

Алферов: Даниила Гранина в меньшей степени, Адамович более яркий в этом плане, хотя, возможно, у меня не совсем объективный взгляд. Это — литература. И не зря они отметили, что в литературе, которую она создала, голоса людей слышны. Но это надо было суметь написать! Поэтому она для меня — писательница, я сожалею, что я мало ее читал. И конечно, прочитаю и буду рад с ней познакомиться.

Наумчик: А кого из белорусских писателей вы знаете, кроме Адамовича? Возможно, Быкова?

Алферов: Ну, Василя Быкова я знал лично и очень хорошо к нему относился. Вообще, надо сказать, что когда учился в школе после войны в Минске, то моим ближайшим другом был Игорь Атрахович, сын Кондрата Крапивы. И писателей того времени — и Коласа, и Михася Лынькова, и Петруся Бровку, и Петра Глебку, и Кулешова — я всех их знал! Юношей их знал. Я очень увлекался Кулешовым. Его поэма «Знамя бригады» — это блестящее произведение.

Наумчик: Вы наверняка могли бы и по-белорусски разговаривать, если бы вспомнили?

Алферов: (Переходит на белорусский) А як жа? Гэта ж мая мова.

Наумчик: Всего хорошего вам и спасибо за беседу!

Алферов: Калі ласка!

Сергей Наумчик

Источник: nn.by

By admin

Related Post

Leave a Reply