Неизвестные исторические факты в специальном проекте “Великие противостояния” на Радио “Комсомольская правда”
Год 1945. 21 июня. Сталин неожиданно вызвал к себе Георгия Жукова. Едва маршал переступил порог кабинета, Иосиф Виссарионович спросил:
– Ты верхом ездить не разучился?
– Нет. В седле чувствую себя уверенно, – ответил маршал.
Возникла пауза. Сталин пристально смотрел Жукову прямо в глаза. Затем отвернулся к окну и сказал:
– Вот что, Парад Победы придется принимать Вам, – и добавил, – Командовать Парадом будет Рокоссовский.
После этого разговора Жуков официально стал «Маршалом Победы». 24 июня 45-го, когда он под бой курантов и бурные аплодисменты въехал на Красную площадь, это звание в народе за ним закрепилось окончательно. Своим решением доверить Жукову принимать Парад, а Рокоссовскому командовать шествием, Сталин навсегда обозначил: Жуков первый маршал, а Рокоссовский второй. Кстати, есть версия что Жуков оказался «на коне», лишь потому что Сталин не уверенно держался в седле. Но вождь всех народов уже не первый раз делал Константина Константиновича вторым номером.
В ноябре 44-го Сталин по телефону снял его с командования Первым Белорусским фронтом, хотя перед его войсками открывалась дорога на Берлин. На вопрос военачальника «За что такая немилость?» Сталин ответил: «Это – политика. На ваше место назначен Жуков». О какой политике говорил Верховный, поляк Рокоссовский должен был догадаться сам.
После этого, Георгий Константинович – маршал Победы, а Рокоссовский, который, как считают многие историки, был самым одаренным военачальником, оказался в его тени. Отношения Жукова с Рокоссовским были очень противоречивыми.
Впервые их жизненные пути пересеклись в 1924-ом году. Они были слушателями Кавалерийских курсов командного состава. Карьера Рокоссовского затем шла по восходящей. В 30-ом году он командовал Самарской кавалерийской дивизией. А Жуков служил у него комбригом. В своих мемуарах он писал: «Ко мне Рокоссовский относился с большим тактом. А я высоко ценил его военную эрудицию и опыт». Кроме того, Жуков отмечал «редкие душевные качества» своего командира.
Но в 37-ом году Рокоссовского исключили из партии и уволили из Красной Армии. Вскоре арестовали и обвинили в шпионаже на польскую и японскую разведки. Есть, однако, версия, что он не сидел в тюрьме, а воевал в Испании под именем Мигель Мартинес. Правда, никаких подтверждений его пребывания в рядах республиканцев – нет.
Согласно официальной информации, весной 40-го года Рокоссовского реабилитировали и восстановили в правах. Ему даже присвоили звание генерал-майора. Однако, когда началась Великая Отечественная война в сводках Совинформбюро во время обороны Москвы сообщалось о героических действиях генерала «Р». Якобы, руководство не хотело превозносить бывшего «врага народа». И только в конце октября 41-го года фамилия Рокоссовского прозвучала в официальном сообщении. В нем говорилось, что его бойцы сожгли 60 вражеских танков.
В то время Жуков уже был командующим войсками Западного фронта. В характеристике на генерала он писал: «Товарищ Рокоссовский успешно провел оборонительную операцию и не пропустил врага к Москве. Лично храбр, инициативен и энергичен. Должности командующего войсками армии вполне соответствует». Но Жуков вряд ли забыл, что во время боев на Истринском рубеже четко обозначилось расхождение взглядов двух полководцев на тактику и стратегию. Тогда Рокоссовский предложил отойти и организовать оборону. Жуков приказал стоять насмерть. Тогда Константин Константинович обратился в Генштаб, где его план поддержали. Но Георгий Константинович прислал гневную короткую телеграмму. «Войсками фронта командую я!». Таким образом, он поставил в споре точку. А в телефонном разговоре грубо отчитал своего подчиненного. Поэтому Рокоссовский даже предупредил начальника, что если тот не сбавит тон, то он прервет разговор.
Об этом эпизоде Рокоссовский вспоминал очень деликатно. Он писал: «В тяжелые дни наш командующий не всегда отличался выдержкой, спокойствием и уважением к подчиненным». Солдаты любили Рокоссовского. Как-то раз на передовой они вручили командиру сделанный своими руками портсигар с надписью «Нашему Суворову».
Гораздо более жестко о стиле руководства Жукова отзывался генерал, а впоследствии маршал – Андрей Еременко. Своего начальника он назвал «узурпатором и грубияном, который всех топчет на своем пути». Еременко считал, что Жуков – «высшей марки карьерист». А Рокоссовский никогда не обращался к подчиненным на «ты» и не унижал их.
Кстати, Константин Константинович был вторым человеком после Начальника Генштаба Бориса Шапошникова, кого Сталин называл по имени-отчеству. Такое обращение он заслужил после Сталинградской операции.
Кстати, Рокоссовский не боялся возражать даже самому «вождю всех народов». Например, во время обсуждения в Ставке операции «Багратион» по освобождению Белоруссии Рокоссовский, вопреки мнению Верховного Главнокомандующего, отстаивал свою позицию. Ему даже несколько раз предлагали выйти в соседнюю комнату, чтобы хорошенько обдумать предложение руководства. И всякий раз Константин Константинович продолжал «гнуть свою линию».
По этой ли причине или – по политической, через несколько месяцев он получил приказ Сталина передать командование Первым Белорусским фронтом Жукову.
К тому моменту его бойцы прорвались к предместьям родного города Рокоссовского – Варшавы, в котором он не был 30 лет. Узнав о подходе русских, горожане подняли восстание против гитлеровцев. Но части Красной Армии, уставшие от боев и многокилометрового марш-броска, не могли с ходу выбить немцев из города. Тем более, что все мосты через Вислу были взорваны. Пришлось бы форсировать реку под ураганным огнем противника. Потери могли быть очень большими. Позже польские историки обвинили наше командование в бездействии. Сердце Рокоссовского разрывалось от боли и невозможности помочь соотечественникам.
Ночью ему позвонил Сталин и спросил:
– Могут ли наши войска немедленно провести операцию по освобождению Варшавы?
– Нет, – после небольшой паузы ответил Рокоссовский.
– Тогда сделайте всё, чтобы облегчить положение восставших, – добавил Верховный Главнокомандующий.
И Рокоссовский помогал, как мог. Самолеты сбрасывали оружие, боеприпасы, медикаменты. Артиллеристы вели прицельный огонь по немецким позициям. В небе над Варшавой сражались наши летчики.
Через некоторое время снова позвонил Сталин.
– Товарищ Рокоссовский, вы назначаетесь командующим Вторым Белорусским фронтом.
– За что? – с присущей ему прямотой спросил маршал.
Этот вопрос Сталин оставил без ответа. Но задал свой – чисто риторический:
– Как вы смотрите на кандидатуру Жукова?
– Достойная кандидатура, – кратко сказал Рокоссовский. Он, наверное, сразу догадался о причинах своего нового назначения. Тем не менее, никогда не высказывал их вслух.
А вот историки полагают, что всему виной происхождение маршала.
Его отец поляк из старинного шляхетского рода. Мать из русских мелкопоместных дворян. К тому же – на протяжении нескольких лет всеми любимый маршал считался «врагом народа».
А может быть, Сталин опасался растущего влияния двух военачальников? И применил на практике проверенный метод – «Разделяй и властвуй».
Как бы то ни было, но отношения Жукова и Рокоссовского стали более чем натянутыми. В этом признавался позже сам Георгий Константинович. Якобы, он даже сказал Сталину, что чувствует себя неловко перед Рокоссовским. На что Иосиф Виссарионович заметил:
– Мы же не красные девицы, поэтому все эмоции надо отбросить в сторону. Дело требует поступить так, а не иначе.
Войска на Берлин повел именно Жуков.
По самым приблизительным оценкам, в той битве погибли сотни тысяч красноармейцев. Некоторые исследователи полагают, что потери могли быть меньше, если бы операцией руководил Рокоссовский. Но это всего лишь предположения. А факты говорят о том, что Рокоссовский возглавил Второй Белорусский фронт. И на этом участке оказал Жукову неоценимую помощь. Во время Берлинской наступательной операции войска Рокоссовского сковали основные силы Третьей немецкой танковой армии. И она не смогла прийти на помощь гитлеровцам, которые обреченно сопротивлялись в столице Германии.
Лавры «Маршала Победы» достались уроженцу Калужской губернии Георгию Жукову. Рокоссовский в душе очень переживал, но не стал опускаться до сведения личных счетов. А в 46-ом году Сталин не без причины стал опасаться невероятной популярности Жукова. На Военном совете многие члены назвали бывшего триумфатора «политически опасным человеком», «нечестным коммунистом» и обвинили в «бонапартизме». Надо сказать, что Рокоссовский их не поддержал. В отместку и его попытались обвинить в строительстве настоящего дворца в Подмосковье. После внезапно организованной проверки выяснилось, что вместо маршальских хором Рокоссовский живет в простой избе. Вернувшись с войны, он не стал её перестраивать.
Принципиально Константин Константинович поступил и в 62-ом году, когда Никита Хрущев предложил ему написать статью о «Культе личности Сталина». На это Рокоссовский ответил, что «Сталин для него велик и недосягаем. Как исполин». Ответная реакция последовала незамедлительно. Рокоссовского сняли с должности Заместителя Министра Обороны СССР. Жуков, кстати, в этом вопросе с Рокоссовским был согласен. И это объединяло двух маршалов.
В 65-ом Рокоссовский и Жуков снова в парадных мундирах встретились на Параде Победы на Красной площади. Это был второй парад. Двадцать лет торжественного шествия не было, Сталин в том же 45-м их отменил. Так вот, в 65-м ни Жуков, ни Рокоссовский уже не были на Параде главными действующими лицами.
Иван Панкин
Источник: msk.kp.ru
