Готов ли Эрдоган прервать газовые отношения с Россией?
После инцидента с российскими самолетами, нарушившими воздушное пространство Турции, Реджеп Тайип Эрдоган сделал провокационное заявление, что ввиду случившегося Анкара может пересмотреть газовый контракт с Россией.
При этом он отметил, что это станет «серьезной потерей для России» и что «при необходимости Турция может покупать природный газ в самых разных местах». Правда, не уточнил, о каких конкретно поставщиках газа идет речь.
Интересно, что в четверг чрезвычайный и полномочный посол Турецкой Республики в России господин Ярдым заявил корреспонденту КАВПОЛИТа, что не видел текст заявления Эрдогана, поэтому не может прокомментировать сложившуюся ситуацию.
Насколько серьезно заявление Эрдогана о пересмотре газовых отношений с Россией, какая из сторон больше заинтересована в реализации «Турецкого потока», насколько серьезен иранский фактор – об этом и многом другом КАВПОЛИТу рассказал востоковед, член экспертного совета Союза нефтегазопромышленников России – Эльдар Касаев.
— Эрдоган заявил, что Турция может пересмотреть вопрос закупок российского газа из-за инцидентов с российскими самолетами. Если Турция на это пойдет, насколько это будет критично для Газпрома и для российской экономики в целом?
— Тут вопрос: смотря как пересмотреть. Изначально «Турецкий поток» – это проект, по которому газ должен был идти в Турцию и дальше в Европу. Он планировался из расчета четырех веток и 63 миллиардов кубометров газа.
Но стороны никак не могли прийти к соглашению по всем веткам и в результате сосредоточились на одной, которая будет обслуживать только внутренний рынок Турции.
Недавно глава «Газпрома» Алексей Миллер заявил, что мощности будут 32 миллиарда кубометров. То есть, судя по всему, планируется две ветки. Но уже сейчас Эрдоган говорит – пересмотрим.
Вот насколько пересмотрим? Я думаю, что, конечно, нам бы не хотелось терять турецкий рынок, потому что в Турцию мы поставляем приличный объем газа. По итогам прошлого года чуть более 27 миллиардов кубометров.
— По «Голубому потоку»?
— Да, и часть еще по трансбалканскому. Так что по объему импортируемого из России газа Турция занимает второе место после Германии.
Кроме того, сейчас имеется много потенциальных и вполне конкурентоспособных поставщиков газа. Это и Соединенные Штаты Америки со своим сжиженным природным газом, и Австралия после запуска проектов по СПГ выйдет на рынок с солидными объемами энергоносителей… Многие государства, в частности, страны Средней Азии, наращивают потенциал, который у них есть.
И в этой ситуации России нужно, конечно, не терять перспективные рынки сбыта для своего голубого топлива.
Но, возвращаясь к заявлению Эрдогана, думаю, что это все не более чем залп из орудия информационной войны. Потому что, заявляя о возможности обойтись другими источниками, Эрдоган не говорит, какими.
Например, азербайджанского газа не хватит на всех, у него законтрактованные объемы уже на долгие годы. Кроме того, там добыча не такая высокая. Туркменский газ идет преимущественно в Китай.
Если брать европейских производителей газа, Великобританию, Норвегию, Нидерланды, то у них наблюдается спад добычи, поскольку месторождения Северного моря долго разрабатываются и истощены.
В нынешних реалиях без участия нашего государства сложно получить те объемы, которые необходимы европейскому рынку, а уж тем более сбывать это куда-то дальше.
В этой связи думаю, что в конечном итоге Турция достигнет договоренностей с Россией. Сейчас же через политическое давление Анкара пытается получить экономические выгоды.
И по «Голубому потоку» в свое время переговоры шли так же долго. С китайцами Россия десять лет вела переговоры, и только в 2014 году было подписано соглашение – «контракт века». Но ход ему пока не дали.
Китайцы ставят нам палки в колеса, потому что напряжение отношений России и Запада позволяет им получать от этого дивиденды, и мы можем пойти на более серьезные уступки: больше скидку предоставить, самим профинансировать проект «Сила Сибири», например, и т.д.
То же самое делают и турки. Из практики могу сказать: они такие же тяжелые переговорщики, как и китайцы, поэтому удивляться тут нечему. Однако нужно дипломатическим путем урегулировать эту ситуацию.
— То есть в конечном итоге после всех этих политических маневров «Турецкому потоку» все-таки быть?
— Быть – совершенно верно, но, конечно, объемы этой трубы могут быть меньше, чем изначально заявлено. Впрочем, это не страшно для Москвы, потому что сейчас мы активно лоббируем «Северный поток-2».
Для Европы Турция – это такая же транзитная страна. «Северный поток-2» поддерживают сегодня пять европейских компаний, включая немецкую Wintershall. А голос Германии в Евросоюзе – это, наверное, самый авторитетный голос. Так что в данном случае Москва ничего не теряет.
— Как только Турция начала трансграничную операцию и предоставила свою авиабазу американцам, чтобы наносить удары по ИГ (но по факту – по курдам), практически сразу стали подрываться разные газопроводы, проходящие через турецкую территорию. В этой ситуации Турция сохраняет статус надежной транзитной зоны?
— Думаю, что сейчас никто такой статус не может сохранять. Ситуация в регионе меняется с каждым днем. Все время наблюдается какая-то эскалация. Конечно же, все понимают, что ситуация в любой момент может еще больше усугубиться, и бить себя кулаком в грудь, говоря, что мы надежные, невозможно.
— Но отсюда вопрос: в ситуации нестабильной Турции как транзитера нужно ли России реализовывать «Турецкий поток»? Может, лучше подождать, когда решатся вопросы с ЕС и заняться все-таки «Южным потоком»?
— Нет, ждать не нужно. Наоборот, надо действовать по всем направлениям. Потому что чем больше и шире у тебя контакты и возможные пути доставки газа (через Турцию, Украину, Германию, с помощью танкеров сжиженный газ поставлять), тем сговорчивее будут контрагенты. Они будут понимать, что если они сейчас прошляпят, то газ уйдет на другой рынок. А все-таки от российского голубого топлива многие государства зависят.
— То есть если теоретически Россия и Турция договорятся по «Турецкому потоку», а потом Россия вновь начнет переговоры по «Южному потоку» с европейцами, то они при наличии турецкой ветки будут лояльнее со своим Третьим энергопакетом?
— Полагаю, что исключения возможны, тем более, уже есть магистрали, которые выведены из-под действия норм Третьего энергопакета. Однако здесь важен тот факт, что европейцы сами понимают необходимость российского газа, и все их попытки уйти от него – в итоге не более чем информационная война (и, опять-таки, давление на «Газпром»).
— России хватит газового потенциала заполнять и турецкую ветку, и ветку «Южного потока», если переговоры возобновятся и приведут к результату? Месторождения все же не резиновые…
— У России очень большие объемы газа. У нас есть около 200 миллиардов свободных кубов, которые мы можем и на внутреннем рынке задействовать, и на внешнем, а это фактически чуть менее половины того, что ежегодно потребляет Евросоюз. В этой связи, конечно, можно считать, что у нас запасов достаточно.
Тем более мы ожидаем увеличение добычи. Это ведь все не в один год запустится.
— А как мы можем ждать увеличения добычи, если есть санкции, в том числе на предоставление нам оборудования, которое используется для добычи газа?
— В отличие от нефтяного сектора у «Газпрома» ситуация лучше. Сейчас американцы грозят санкциями в сфере нефтепереработки. Однако процесс импортозамещения в газовой сфере идет лучше.
За последние годы, даже до санкций, у «Газпрома» было где-то 70% производства труб в России, и только 30% были зарубежными. Сейчас уже 95% составляет российское производство. И в перспективе этот показатель планируется довести до 100%. Есть надежда, что в газовой сфере мы будем прогрессировать и дальше.
— Возвращаясь к «Турецкому потоку»: по вашим оценкам, когда стороны отойдут от риторики, и мы, наконец, увидим конкретное соглашение и начало реализации проекта?
— Здесь, как в известной народной мудрости, «загад не бывает богат», потому что внутриполитическая ситуация в Турции тоже во многом препятствует, чтобы соглашению дали ход. «Турецкий поток» – это фактически проект двух президентов, Путина и Эрдогана. И когда стороны договаривались в конце прошлого года, еще не было парламентских выборов, по итогам которых правящая партия не получила большинство.
Теперь на начало ноября намечены внеочередные выборы, и если по их итогам все-таки турецкому лидеру удастся осуществить задуманное, тогда ход соглашению будет дан. И, возможно, даже в течение полугода мы увидим уже конкретные действия. А если и здесь будет опять прокол, тогда это может затянуться на годы.
— Правильно ли я понимаю, что реализация «Турецкого потока» зависит от того, как долго Эрдоган будет президентом Турции?
— Да, это чисто его проект. И если придут другие силы, то проект может быть свернут до одной нитки мощностью, например, 15 миллиардов кубов, только для внутренних потребностей Турции. Не более того.
— Возможно ли, что Россия тоже затягивает переговоры, прощупывая внутриполитическую ситуацию в Турции и прочность позиций Эрдогана?
— Безусловно. Мы открыто заявляли, что политическая ситуация в Турции является камнем преткновения. Российский министр энергетики Александр Новак четко расставил все точки над «i», подчеркнув, что российская сторона ждет разрешения этой ситуации с парламентскими выборами и дальнейшим формированием турецкого правительства. Ну, конечно, была упомянута скидка на газ.
Турецкая сторона хочет получить больше, мы пока готовы предоставить 10% скидки. Напомню, что изначально Анкара настаивала на 15%. Вероятно, Турция попытается все же дожать Россию, чтобы эти 15% получить.
— А почему мы не даем эти 15%? Это политический момент имиджа России, или экономически не потянем такую скидку?
— Это экономический аспект. Мы не обязаны за бесценок отдавать свой газ. Россия, например, во избежание гуманитарной катастрофы уже более полугода бесплатно поставляет углеводороды на Донбасс. Украинцы нам должны более 200 миллионов долларов за эти объемы, но, образно говоря, ни гривны не выплачивают «Газпрому».
— Давайте представим, что «Турецкий поток» будет реализован (неважно какой мощности). Но вдруг будет подрыв одного из участков со стороны ИГ или других сил… Какая из сторон (российская или турецкая) будет нести ответственность?
— Однозначно сложно ответить, потому что все зависит от того, какие бумаги будут в итоге подписаны. Пока по «Турецкому потоку» не подписано не только основное соглашение, но и еще целая кипа технических документов, которые требуются.
Думаю, что вполне можно допустить сценарий, при котором Россия отступит от своих позиций и позволит Турции править бал, все ляжет на плечи «Газпрома», чего не хотелось бы…
С «Южным потоком» мы уже наступили на эти грабли. И сейчас нет ни малейшего желания все это повторять. Нужно все-таки распределять риски между всеми участниками проекта. Если это Россия и Турция, значит, между двумя, если будет еще кто-то, то уже подключать и этих игроков.
— Возвращаясь к словам Эрдогана, что Турция может покупать газ в самых разных местах: он не уточнил, какие поставщики имеются в виду. Понятно, что американский газ будет дороже, из Австралии тоже. Может быть, Эрдоган имел в виду иранский газ? Тем более что между странами есть участок газопровода…
— Вполне возможно, но иранцы даже после формальной отмены санкций не способны резко нарастить экспорт газа и нефти. Необходимая для этого инфраструктура требует модернизации и, соответственно, больших финансовых вливаний.
Иностранные инвесторы пока не готовы реально работать на иранском рынке, потому что там неблагоприятные условия. Иранцы, конечно, пытаются снизить политические, экономические и правовые риски для потенциальных партнеров, но в ближайшей перспективе наплыва иранского газа и нефти мы не увидим.
— Ближайшая перспектива – это сколько?
— Даже год и два года – это недостаточный период, чтобы иранцам удалось полноценно выйти на мировой рынок нефти и международные рынки газа. Пока в этом аспекте Иран не способен конкурировать с Россией.
— Тем не менее как вы думаете, когда Иран станет полноценным игроком на нефтегазовом рынке, отношения между Москвой и Тегераном усложнятся? Страны станут конкурентами в нефтегазовом вопросе?
— Все государства – прагматики, они четко выполняют свои национальные интересы и на политическом, и на экономическом поприще. Поэтому здесь нужно к этому привыкнуть. И в газовом бизнесе, как и в любой другой экономической сфере, партнерство и конкуренция идут рука об руку,
Иранцы – достойные люди, могу сказать из практики, когда с ними работал в Катаре по линии российского министерства иностранных дел. Очень жесткие переговорщики, но при этом порядочные и по-хорошему упертые люди.
Поэтому если Москва сможет найти доводы и предложить какой-то совместный проект, то иранцы будут сотрудничать с нами, но одновременно и с другими игроками. То же самое делаем и мы.
— Россия и Иран сейчас очень тесно сотрудничают по сирийскому вопросу, правильно ли я понимаю, что по сути Москва и Тегеран лоббируют проект так называемой шиитской магистрали? Если этот проект будет реализован в конечном счете, насколько тогда Россия будет повязана с Ираном?
— Россия повязана не будет, потому что Европа не заинтересована в том, чтобы зависеть в данном случае от Ирана. Ей нужно максимально распределить поставщиков, чтобы все оставались в игре.
То есть здесь не будет зависимости одного государства от другого. ЕС не нужна зависимость ни от кого, в том числе и от США, которые планируют поставлять танкерным способом газ со своей территории в Европу и Азию. Здесь как раз бояться ничего не нужно.
Но учитывать это надо, и поэтому нишу лучше занимать сейчас, что совершенно правильно делает «Газпром», активно с пятью зарубежными компаниями начав проект расширения «Северного потока».
— Турция, если будет запущен и «Турецкий поток», и азербайджанская ветка, превратится в крупный газовый хаб. Насколько выгодно европейцам и американцам, чтобы Турция получила такой значимый статус в регионе?
— Конечно же, им невыгодно, несмотря на то, что Турция входит в НАТО. В ЕС Турция никогда не войдет, а вот рычаг давления на ЕС получит, если магистрали для поставок газа в Европу будут проходить через ее территорию.
Американцам тоже не нужно усиление Турции. Если учитывать турецкий менталитет, это страна непростая, и ее «заткнуть» так легко, как Болгарию с помощью Еврокомиссии, не удастся.
С одной стороны, лоббируя какие-то поставки газа из других государств, минуя Россию, Европа выполняет задачу по усмирению Москвы. С другой стороны, все это делается не совсем активно, потому что ни Белому дому, ни самой Еврокомиссии не интересно, чтобы Турция крепла, и на ее территории был газовый хаб.
— Может быть, за риторикой Эрдогана стоит не столько попытка сбить цену, сколько позиция Вашингтона и Брюсселя, которые давят на него и требуют, чтобы он развивал такую риторику по «Турецкому потоку»?
— Это было бы упрощением ситуации. Здесь сумма факторов. Все-таки Турция – это не государство, которое плывет в фарватере американской или чьей-либо еще политики. У Анкары своя достаточно четкая экономическая линия. В то же время влияние американцев и Евросоюза, безусловно, есть.
Простой и наглядный пример: у Турции с Евросоюзом очень большой товарооборот, не идущий в сравнение с российско-турецкой торговлей. Поэтому, конечно, турки будут смотреть на своих партнеров и соседей по региону так же, как и на нас, и пытаться где-то экономически идти на уступки, но вместе с тем по некоторым вопросам и вступать в ожесточенное противостояние. К этому мы уже привыкли на международной арене, и это нормально.
Надана Фридрихсон
Источник: kavpolit.com
