Окончательное утверждение в ночь на 19 сентября 2015 г. верхней палатой японского парламента пакета новых законов в сфереобороны получило негативную в целом оценку со стороны японской общественности.
Опрос общественного мнения, проведенный газетой “Майнити симбун” практически сразу после голосования, выявил примерно те же результаты (57% “за” и 33% “против”), что и двумя месяцами ранее, когда оценивалось отношение к новым законам после их одобрения нижней палатой парламента.
При этом уровень поддержки правительства С. Абэ в сентябре составил 35% (на 3% ниже, чем в августе), а число его противников вышло на уровень 50% (на 1% выше, чем месяцем ранее).
Важно, однако, обозначить основной мотив негативного отношения к итогам парламентского голосования, в ходе которого был принят пакет новых законов в сфере обороны.
Зондаж общественного мнения, проведенный в начале третьей декады сентября различными СМИ, показал, что 70-80% японцев недовольны недостаточной убедительностью правительственной аргументации в вопросах содержания и неотложности принятия этих законов. Судя по приведенным цифрам, среди недовольных находятся сторонники не только оппозиционных, но и правящих партий.
Эта картина общественных настроений совпадает с мнением тех экспертов, которые оценивают всю процедуру принятия новых законов в сфере обороны, как действо, “оставившее горький привкус во рту в дозах, больших чем обычно”.
Подобное “послевкусие” связывается главным образом с упущенными возможностями “глубокого обсуждения” общественностью и депутатами действительно серьёзных изменений последнего времени в проблематике обеспечения национальной безопасности. Из них к главным можно отнести неопределённости и вызовы, обусловленные, во-первых, всесторонним ростом Китая и, во-вторых, возможными изменениями во внешнеполитическом курсе США – ключевого военно-политического союзника Японии.
Особенно резко негативно на процедуру принятия нового оборонного законодательства отреагировали на Окинаве. Здесь недовольство вылилось в виде очередного обострения проблемы переноса американской военно-воздушной базы “Футемма”, расположенной в центре густо населённого г. Гинован.
В связи с этим следует напомнить, что ещё в 1996 г. тогдашние премьер-министр Рютаро Хасимото и посол США в Японии Уолтер Ф. Мондейл заключили соглашение о переносе базы в другой, менее населённый район того же острова Окинава. Процедуру передислокации предполагалось завершить в последующие 5-7 лет. Однако и сегодня база остаётся в Гиноване, ибо с момента заключения указанного соглашения среди окинавцев возникло движение за её полное удаление за пределы острова. В течение почти двух десятков лет проблема переноса “Футеммы” остаётся одним из основных источников неприятностей в отношениях между двумя ближайшими союзниками.
В конце 2013 г. премьер-министру С. Абэ удалось, наконец, склонить к согласию тогдашнего губернатора Окинавы Хирокадзу Накаиму на предоставление участка земли для размещения базы в районе менее населённого городка Хеноко. Однако это стоило последнему губернаторского кресла, которое по итогам выборов 2014 г. занял Такэси Онага – твёрдый противник каких-либо компромиссов с центральным правительством в данном вопросе. Причём уже начало обсуждения летом с.г. в нижней палате парламента новых оборонных законов только укрепило окинавского губернатора во мнении о необходимости выноса с территории острова не только “Футеммы”, но и всех остальных военных баз, как американских, так и японских.
Выступление Т. Онаги 14 сентября 2015 г. в Женеве на очередном заседании комиссии по правам человека ООН, в котором он затронул тему переноса базы “Футэмма”, в Японии расценили в качестве свидетельства “расширения пропасти” между позициями американского военного командования в Японии и центральным правительством страны, с одной стороны, и руководством Окинавы – с другой. В эмоционально окрашенных выражениях губернатор Окинавы описал “кражу под прикрытием штыков” части территории острова в районе Хеноко, которая вполне могла бы использоваться местным населением в хозяйственных целях.
Комментируя это выступление, генсек кабинета министров Ёсихидэ Суга заявил, что американо-японское межправительственное соглашение 1996 г. по вопросу о переносе базы “Футемма” носит двусторонний характер, и те или иные его обстоятельства не могут быть предметом рассмотрения в столь специфическом международном органе, как комиссия ООН по правам человека.
Уникальной публичной пикировке на международной арене двух государственных мужей одной страны предшествовала серия конфиденциальных переговоров между ними, которые прошли в конце августа-начале сентября 2015 г. Завершившихся, как оказалось, ничем. В этих условиях остаётся лишь отметить неясность дальнейшего образа действий центрального правительства Японии по выполнению одного из важных соглашений с ключевым союзником.
Наконец, имеет смысл ещё раз остановиться на вопросе значимости принятия нового оборонного законодательства в длительном процессе постепенного отхода от духа и буквы ст.9 национальной Конституции.
Сегодня в ходе обсуждения последствий этого акта, при констатации его несомненной весомости, на первое место всё же ставится акт по созданию в 1954 г. Японских сил самообороны (ЯССО). В связи с этим напоминается, что в июне 1946 г., когда в новом парламенте страны началось обсуждение проекта послевоенной Конституции, тогдашний премьер-министр Сигэру Ёсида указывал на противоречие ст.9 возможности ведения Японией даже оборонительных войн. В момент образованием ЯССО ему процитировали эти его собственные слова восьмилетней давности. На что, в ответ, и был произнесён знаменитый оксюморон о том, что создаваемый оборонный орган страны не будут располагать военным потенциалом.
Сегодня, когда ЯССО де-факто уже являются одними из самых мощных в мире вооружённых сил (несмотря на относительно низкие оборонные затраты), одно из двух основных положений действующей пока ст.9 национальной Конституции (“Японский народ…навсегда отказывается от обладания наземными, морскими и воздушными силами”) выглядит уже просто странной шуткой.
Отсюда ни в коем случае не следует, что указанная статья де-факто потеряла свою значимость в реальной японской внешней политике. Напротив, она несомненно сохраняет ограничивающее влияние на образ действий Японии на международной арене в силу ещё одного ключевого положения о том, что “…японский народ на вечные времена отказывается от войны как суверенного права нации, а также от угрозы или применения вооруженной силы как средства разрешения международных споров”.
Поэтому полное устранение этой статьи из национальной Конституции является едва ли не основной целью всей политической карьеры Синдзо Абэ.
Впрочем, теперь, после принятия новых законов в сфере обороны, сомнительность перспективы достижения этой цели может повыситься. О чём и свидетельствуют последние опросы общественного мнения страны.
Владимир Терехов,
Источник: ru.journal-neo.org
