Немногим менее года назад руководством страны было озвучено: два года. Один год из этого срока уже фактически прошёл. Значит, к концу 2016 года всё уж точно закончится?
Как вообще подходить к оценке длительности кризиса?
Понятно, что есть желаемое, но насколько это может соответствовать действительности?
Вот и мы (Институт стратегического анализа ФБК) задались соответствующим вопросом, подготовив в итоге аналитический доклад. Понятно, что наши репутационные риски велики (вдруг ошибёмся). Но, в конце концов, мы же не собирались давать ответ на этот трудный вопрос, руководствуясь только тем, что нам так кажется.
Главное в оценке продолжительности экономических кризисов – это определить природу, причины возникновения кризиса. Надо идти от существа, от главного. Потом выявляем факторы, которые могут влиять на сроки выхода из кризиса, оцениваем вероятность и силу действия этих факторов.
Итак, кризисы бывают циклические (I), структурные (II) и те, которые вызваны внешними шоками (III).
И хотя не единожды уже приходилось слышать о цикличности российского кризиса, это не так.
Что такое вообще циклические кризисы? – Это кризисы, которые повторяются через определённые промежутки времени, и они (внимание!) естественны, внутренне присущи рыночной экономике (к примеру, кризисы перепроизводства на различных рынках товаров и услуг, ускоренное развитие финансового сектора и т.д.). Происходят они в результате накопления в экономике разного рода диспропорций и несоответствий. Да, вот она такая – рыночная экономика, не без недостатков.
Так как о цикличности собственно российской экономики говорить пока преждевременно (ввиду непродолжительности её современного развития), логично было бы увязать то, что в ней происходит, с цикличностью мировой экономики. Но вот ведь незадача: мировая экономика сегодня достаточно уверенно растёт (около 3,5% может составить прирост мирового ВВП в 2015 году), а вот российская экономика – ещё более уверенно, но падает. Даже Минэкономразвития говорит уже о спаде в 2015 году на 3,8%, хотя в реальности будет ещё хуже. В общем, сегодня динамика российской экономики в противофазе с мировой. Вывод: российский кризис не носит циклического характера.
Тогда, может быть, наш кризис вызван внешними шоками в виде резкого падения цен на нефть и санкциями? – Нет, категорически не подтверждается и это (хотя как бы хотелось, наверное, многим именно так объяснять нынешний экономический кризис). К середине 2014 года, когда цены на нефть ещё оставались больше 100 долларов за баррель, когда никаких серьёзных (т.н. секторальных) санкций против России ещё не было, российская экономика уже практически не росла (прирост ВВП по итогам первого полугодия 2014 года составил всего лишь 0,8% в годовом выражении). Получается, что экономика, темпы роста которой и до этого неуклонно снижались, всё равно ушла бы в минус. Нас уже никакая высокая цена на нефть не спасала.
Конечно, нынешние низкие мировые цены на нефть и санкции усугубляют ситуацию, но не они породили экономический кризис в России. Следовательно, наш кризис не вызван внешними шоками.
Остаётся одно: российский экономический кризис носит структурный характер. И это не просто плохо. Это – очень плохо. Потому что такие кризисы более тяжёлые и продолжительные.
Структурные диспропорции, которые являются причиной структурных кризисов, не являются естественными для рыночной экономики (вот оно – отличие от циклических кризисов). Эти диспропорции – следствие неэффективной экономической политики и запаздывания с принятием необходимых решений.
В результате в российской экономике накопилось множество диспропорций и структурных несоответствий: между сырьевыми и обрабатывающими секторами экономики, между государственными и негосударственными секторами, между монопольным и конкурентным секторами, между количеством занятых в экономике и количеством пенсионеров и т.д. А посмотрите наш бюджет: явная, безоговорочная приоритетность оборонных расходов – это сильнейший структурный бюджетный перекос, который сформировался уже несколько лет назад, когда не было ни украинских событий, ни ИГИЛа.
Перечислять эти структурные диспропорции можно долго. Беда в том, что подавляющее большинство из них быстро исправить невозможно. А что можно исправить (например, по доле оборонных расходов), похоже, нереалистично. Значит, кризис не ограничится одним-двумя годами. Попытка оценить, сколько лет может потребоваться, чтобы хотя бы главные диспропорции поправить, как раз и выводит нас на период в 4-5 лет. Но даже за это время, безусловно, невозможно сделать так, чтобы экономика ушла от сырьевой зависимости, чтобы нагрузка на занятых в экономике по содержанию пенсионеров перестала быть высокой, чтобы хотя бы значимо увеличилась доля малого бизнеса в экономике страны и т.д. Но за это время можно добиться реальных результатов, свидетельствующих о развороте в нужном направлении.
Есть ли шансы хотя бы на это? – Есть, но они очень небольшие. Потому что, пока не демонстрируется даже понимания существа нынешнего кризиса, плюс отягчающие обстоятельства в виде антисанкций, уничтожения импортного продовольствия и пр. Поэтому и получается такая оценка: 4-5 лет, не менее.
Игорь Николаев
Источник: echo.msk.ru