Споры о том, надо ли восстанавливать Королевский замок в Калининграде, по накалу могут сравниться только с дискуссиями о том, следует ли переименовать город обратно в Кёнигсберг или лучше смириться с существующим названием.
По сути речь давно уже идет не об архитектуре, а о политике. О том, уместен ли в центре российского города заново отстроенный архитектурный символ Восточной Пруссии.
Крестоносцы начали возводить замок на месте древней прусской крепости Твангсте в 1255 году.
За более чем семь веков своего существования он пережил множество штурмов, пожаров и перестроек. В XV веке он был резиденцией гроссмейстера Тевтонского ордена, в XVIII-XIX веках – местом коронации прусских королей, а в первой половине XX века – огромным музеем.
Во время Второй мировой войны замок серьезно пострадал. Сначала, в августе 1944-го, его здорово потрепали Королевские ВВС Великобритании, а в апреле 1945-го, – наступающие советские войска.
Тем не менее в целом он сохранился и был вполне пригоден для восстановления.
“Гнилой зуб прусского милитаризма”
Насколько известно, местные власти всерьез подумывали о реконструкции части замка, но их планы, согласно городской легенде, достаточно, впрочем, похожей на правду, нарушил приехавший в Калининградскую область председатель совета министров СССР Алексей Косыгин.
Проезжая по Калининграду, он якобы увидел величественные руины и спросил у сопровождавшего его первого секретаря обкома, что это такое. Тот ответил – “замок прусских королей”. Услышав это, Косыгин якобы пришел в ярость и велел в кратчайшие сроки вырвать “гнилой зуб” прусского милитаризма из советской земли.
Сделать это оказалось непросто, поскольку имеющий невероятно толстые стены замок отчаянно сопротивлялся. Бульдозеры и экскаваторы ничего не могли с ним поделать. Пришлось использовать взрывчатку.
По иронии судьбы среди тех, кто разрушал замок, был недавно скончавшийся краевед Авенир Овсянов, который впоследствии посвятил жизнь изучению истории Кёнигсберга.
“Впервые я увидел их [руины замка] в 1957 году, будучи курсантом Калининградского инженерного училища, – пишет он своей книге “В руинах старого замка”. – Несмотря на огромные разрушения, нагромождения всевозможных балок, кусков деформированного ржавого железа и булыжного камня, рваных участков толстых стен и гор битого кирпича, остовы оставшихся флигелей с мощными контрофорсами и угловыми башнями поражали воображение… Об истории замка, как впрочем, и Кёнигсберга, тогда предпочитали не говорить, ограничиваясь кратким определением “осиное гнездо прусского милитаризма и фашизма”. И все это представлялось абсолютной истиной, как и остальное, что “спускалось сверху”. Поэтому, когда в училище объявили, что требуются добровольцы-подрывники для уничтожения замка, я без колебаний дал согласие, благо за плечами было уже два года “срочной” в саперном батальоне Прикарпатского военного округа. Так, в составе группы бывших солдат-саперов, под завистливыми взглядами однокурсников-девятиклассников, я стал участником искоренения немецкого духа на этой земле”.
Технология сноса, по словам Овсянова, была проста: “Перфоратором бурились шпуры в толще стен, затем в них закладывались цилиндрические тротиловые шашки весом 75 граммов каждая и производился взрыв от электродетонатора. Количество взрывчатого вещества рассчитывалось таким образом, чтобы не было разлета осколков. Ослабленная таким образом стена заваливалась с помощью троса, натягиваемого артиллерийским тягачом”.
Работа это заняла довольно много времени. Приказ Косыгина, как говорят, был отдан в 1967-м. Основная же часть замка была разрушена только через год.
“Несчастный слон”
В 1970-м году рядом с местом, где стоял замок (при немцах оно называлось Королевской горой) началось строительство огромного по калининградским меркам Дома Советов, в который планировалось переселить все местные органы власти.
Поначалу дело шло бойко, а потом застопорилось.
По поводу того, почему это произошло, существует много версий. Одна из них сводится к тому, что сначала выделенные на строительство объекта деньги “съела” Олимпиада-80, а потом пришла перестройка, и всем стало не до Дома Советов.
Как бы то ни было, по сию пору в самом центре Калининграда возвышается недостроенное гигантское здание, пугая туристов пустыми глазницами окон.
Что касается калининградцев, то у них к Дому Советов неоднозначное отношение. Одни называют его монстром и сравнивают с закопанным по шею в землю гигантским роботом. Другие считают работу московского архитектора Льва Мисожникова достойным памятником советской эпохи.
В среде специалистов тоже нет единства мнений по этому вопросу.
Например, известный датский архитектор Ян Гейл (тот самый, который сделал Копенгаген “городом велосипедистов и пешеходов”), назвал Дом Советов несчастным, похожим на огромного слона сооружением и предложил его немедленно снести.
А вот его немецкий коллега Ханс Штиманн, который долгие годы занимался реконструкцией Берлина, не увидел в постройке ничего ужасного.
“Я принципиально не рекомендую что-либо сносить, – сказал он во время визита в Калининград в 2013 году. – Все что, что построено людьми, является частью истории. Кроме того, строительство стоило денег. Нужно жить с тем, что есть, и в то же время строить что-то новое”.
“Это не наша история”
Если говорить об идее восстановления замка, то наиболее горячим и последовательным ее сторонником среди местных архитекторов является Артур Сарниц.
“Замок был основным элементом архитектурного облика Кёнигсберга, – говорит он. – Было бы неправильным, неразумным отказываться от этого красивого здания, которое является историческим наследием нашего города. Мне кажется, что вокруг его самой высокой башни можно повернуть колесо истории и дать таким образом ориентиры для развития России и Европы в XXI веке. Я представляю себе восстановление замка международным гигантским проектом, который привлечет всеобще внимание к нашему городу. По сути, восстановление замка – это конец войне”.
Однако далеко не все коллеги разделяют позицию Сарница. Например, архитектор Олег Васютин не видит в восстановлении замка никакого смысла.
“Это совершенно гибельная идея, – полагает он. – Во первых, ее сложно осуществить технически. Во-вторых, она не имеет под собой культурных оснований, поскольку замок это не наша, не российская история. Ну а в третьих, новодел никому просто не будет интересен. Мало того – из-за него мы можем оказаться в в глупом положении. Ну, вот смотрите: восстановят Королевский замок, приедут туристы. Их будут водить по залам и рассказывать о том, что вот в XV веке здесь происходило то-то, а в XVI- то-то. И тут какой-нибудь слишком умный турист выкрикнет: “Позвольте, какой XV век? Вы ведь только год назад все это построили?”
Что касается новодела, то Сарниц обращает внимание на то, что соседний с Калининградом польский Гданьск (бывший немецкий Данциг) был во время войны разрушен не меньше чем Кенигсберг, однако поляки восстановили старый город, и теперь калининградцы ездят на выходные отдыхать в Гданьск, а не наоборот. При этом новодел (а он в Гданьске практически везде) их ничуть не смущает.
Архитектурный компромисс
Долгое время дискуссии о тевтонском замке носили чисто теоретический характер. В практическую плоскость их попытался перевести калининградский губернатор Георгий Боос, который в 2009 году предложил провести по поводу восстановления Королевского замка референдум.
Однако до этого дело так и не дошло, поскольку уже в 2010 году Боос, утратив доверие Кремля, сложил губернаторские полномочия.
Вновь вопрос о замке был поднят лишь тогда, когда Калининград вошел в число городов, в которых пройдут матчи чемпионата мира по футболу в 2018 году.
Понимая, что центр города к приезду многочисленных болельщиков нужно приводить в порядок, региональное правительство оказало финансовую поддержку градостроительному бюро “Сердце города”. Оно организовало архитектурный конкурс, участники которого должны были предложить проекты “пост-замка”, где мог бы разместиться правительственный историко-культурный комплекс с конференц-залом на полторы тысячи мест, помещениями для археологического музея и музея истории замка.
В финальную часть этого конкурса вышло около полусотни работ из самых разных стран мира, в том числе таких дальних, как Ливан и ОАЭ. Но победу одержал “почти местный” архитектор Антон Сагаль – перед тем как уехать на учебу в Италию, он несколько лет жил в Калининграде.
Сагаль предложил и Дом Советов оставить, и замок восстановить. Правда, не полностью, а частично. По его мнению, следует максимально точно воссоздать наиболее яркие части замка, соединив их при этом построенными в современном стиле зданиями.
Присяга на верность императрице
Нетрудно увидеть, что проект этот компромиссный. По идее, он должен понравиться всем – и сторонникам восстановления замка, и почитателям Дома Советов, и ценителям современной архитектуры.
Однако угодить всем все равно не вышло.
Например, руководитель недавно созданной региональной общественной организации “Русская община Калининградской области” Максим Макаров огорчен тем, что референдум так и не был проведен. По его мнению, если бы он состоялся, сторонники восстановления замка – даже частичного – определенно оказались бы в меньшинстве.
Макаров уверен, что немецкий замок на знаковом для города месте является лишним и идеологически вредным. Впрочем, по его словам, если его все-таки построят, несмотря на возможные, по его мнению, протесты патриотов, он и его единомышленники будут требовать от власти придать зданию правильный смысл.
“Например, можно сделать акцент на том, что во время Семилетней войны, когда Кёнигсберг входил в состав России, местная знать, включая Иммануила Канта, присягала в замке на верность русской императрице Елизавете Петровне”, – добавил Макаров.
Вместе с тем, по мнению политолога Владимир Абрамова, опасения относительно того, что восстановленный замок будет каким-то образом провоцировать сепаратистские настроения, совершенно беспочвенны.
“В Калининграде нет таких настроений, их выдумывают на ровном месте заезжие столичные политологи, которые просто отрабатывают патриотическую повестку. Вот недавно, например, сюда приезжал Сергей Марков и пугал всех несуществующей ползучей германизацией, – говорит Абрамов. – Восстановление Королевского замка – это просто попытка исправить допущенную в советское время архитектурную ошибку. И ничего больше”.
Кто даст денег?
Как бы то ни было, пока не понятно когда, а главное на какие деньги проект Сагаля будет воплощаться в жизнь.
По словам руководителя бюро “Сердце города” писателя и культуролога Александра Попадина, изначально в этом вопросе предполагалось частно-государственное партнерство. Однако пока готовый вложиться в строительство “пост-замка” инвестор не объявился. Да и не ясно еще, во сколько обойдется реализация проекта. Точный расчетов никто не делал.
Тем не менее Попадин высказал надежду, что к ЧМ-2018 какая-то часть комплекса будет построена.
У Артура Сарница насчет перспектив реализации проекта Сагаля иное мнение.
“Во-первых, мне кажется, на это просто никто не даст денег, потому что проект откровенно неинтересен. Но если все-таки это случится, все равно когда-нибудь придется переделывать и строить полноценный замок, – считает он. – Это произойдет обязательно. Если не при жизни нашего поколения, то при жизни следующего. Иного пути у города просто нет”.
Источник: bbc.com
