В понедельник он сенсационно выступил на Генеральной ассамблее ООН — впервые за десять лет. Потом встретился с Бараком Обамой. В эту пятницу ему предстоит участие в конференции в так называемом нормандском формате совместно с главами государств и правительств Франции, Германии и Украины в Париже: Владимир Путин вернулся на международную арену.
Кто-то это приветствует, кому-то это неприятно — однако было понятно заранее, что будет именно так. Это было просто неизбежно, потому что такую державу как Россия нельзя упрятать «в карантин». То, что изоляция России со стороны Запада, начавшаяся после аннексии Крыма и агрессии против Восточной Украины, не продлится вечно, было ясно с самого начала.
Теперь эта изоляция осталась в прошлом, и тому есть две причины. Во-первых, в ходе переговоров по поводу иранской ядерной программы стало очевидно, насколько полезной может быть Россия, если она ведет себя конструктивно. Во-вторых, в Сирии стало очевидно, как трудно найти решение проблемы без участия России.
В ситуации вокруг украинского кризиса тоже не приходилось сомневаться в том, что перемирия можно добиться лишь в ходе диалога с Путиным. Ангела Меркель поняла это раньше других. И поскольку американцы от имени всего Запада выдали ей своего рода «мандат» на урегулирование конфликта, она незамедлительно села за стол переговоров с российским президентом.
В результате были достигнуты так называемые «минские соглашения» о перемирии, которые худо-бедно, но помогли остановить боевые действия на востоке Украины. Поводов беспокоиться о новой эскалации конфликта существенно поубавилось. Кроме того, Россия и Украина буквально на днях сумели достигнуть согласия по поводу поставок газа предстоящей зимой.
Относительно мотивов, которыми руководствуется глава Кремля, не должно быть никаких иллюзий. Владимир Путин — циничный, хладнокровный и властный политик. Бараку Обаме проще всего было бы не иметь с ним вообще никаких дел. Но в мировой политике это невозможно, и главы государств и правительств западных стран это прекрасно понимали, исключая Путина из числа участников G8, превратившейся обратно в G7. В этот круг избранных он в ближайшем будущем не вернется. Антироссийские санкции также по-прежнему остаются в силе. Но в остальном «карантин» снят.
При этом ситуация в Сирии остается особенно горьким уроком реальной политики. Не потому, что Запад, в чем его часто обвиняют, продолжал безучастно наблюдать за злодеяниями Ассада. Что он, собственно, мог бы изменить? Правда заключается в том, что ни одно правительство мира не могло бы потребовать от своих граждан и своих солдат вмешаться в гражданскую войну, в которой никто давно уже не может отличить «своих» от «чужих».
Сирийские «опосредованные» войны
На примере Сирии хорошо видно, что может произойти, когда сразу несколько держав со всей жестокостью борются за свои интересы, нисколько не считаясь с простыми людьми. И когда внутри страны невозможно сделать выбор между палачом Ассадом и варварами из «Исламского государства».
Одной лишь доброй воли недостаточно, когда в Сирии бушует «опосредованная» война между Ираном и Саудовской Аравией; когда Турция стремится любой ценой свергнуть Ассада, а Россия стремится помочь ему любой ценой остаться у власти; когда арабские страны сначала финансируют исламистов, а потом финансируют борьбу с ними; когда курды, все еще остающиеся более-менее надежными союзниками Запада в Сирии, попадают под удары Турции (кстати, страны-члена НАТО); и когда в этом «дьявольском котле» так называемым «решительным» противникам Ассада попросту не хватает силы для того, чтобы Запад мог на них стратегически рассчитывать.
Военного решения здесь нет и никогда не было. Есть лишь один путь — долгие и упорные дипломатические переговоры. Однако партнеры по этим переговорам — один неприятнее другого.
Фолькер Пертес (Volker Perthes), директор берлинского Фонда науки и политики, только что ставший одним из четырех членов команды переговорщиков во главе с уполномоченным генсека ООН по Сирии Стаффана де Мистуры (Staffan de Mistura), на прошлой неделе высказался по этому поводу в газете Handelsblatt. Он считает, что, если необходимо достигнуть политического решения, нужно говорить со всеми сторонами, имеющими отношение к этому вопросу — «независимо от того, насколько большой частью проблемы они являются; от того, варят они собственную геополитическую кашу благодаря сирийскому конфликту или загнали эту страну в пропасть войны». И добавил: «Тот, кто хочет перемирия, должен привлечь к этому тех, кто контролирует оружие».
И каким, скажите на милость, должно было бы быть встречное предложение?
Маттиас Насс
Источник: inosmi.ru
