Победу в Иркутской области системного думского депутата-коммуниста Левченко над губернатором-единороссом Ерощенко принято трактовать как демократический прорыв, свершившийся, наконец, после десятилетней паузы. Ведь главное в демократии, как известно, процедура.
Понятно, что Сергей Левченко – никакой не оппозиционер. Вся его политическая биография – свидетельство неиссякаемой способности меняться вместе с системой. Но лиха беда начало. Демократический транзит стартовал. Сегодня – реальная борьба за должность на областных выборах. Завтра – свободная борьба политических платформ. А от нее уже рукой подать и до конкурентных президентских выборов. Сами не заметим, как проснемся в царстве народовластия.
Жаль, не все обратили внимание, что репетиция вышеописанного демократического транзита уже прошла. И с достаточно кислым итогом.
Несколько месяцев назад на муниципальных выборах в Балтийском районе Калининградской области с треском провалились кандидаты-единороссы, продвигавшиеся губернатором Николаем Цукановым. Помнится, столичные энтузиасты тоже толковали этот эпизод как демократическое восстание избирателей, утерших нос областному правителю.
И вот 13 сентября сам Николай Цуканов вместе с четырьмя конкурентами вышел на бой за губернаторскую должность. Казалось бы, если уж не все калининградцы, то как минимум балтийцы, воодушевленные недавней своей победой, должны были сделать следующий шаг к народовластию и преподать ему еще один урок. Однако, хотя выдвижение Цуканова сопровождалось несколькими недоразумениями с президентской администрацией, которые пришлось довольно неуклюже разрешать на ходу, в итоге по области он получил больше 70% голосов, значительно обогнав самого мощного из своих соперников. А в Балтийском районе его победа оказалась еще более сокрушительной – почти 72%.
Такой вот демократический транзит областного масштаба. Который загадочен, только если считать голосовавших граждан действительно избирателями, выразившими свою волю и политическую позицию. На самом деле ни того, ни другого не было ни в мае, ни в сентябре. Просто в мае районная номенклатура была в ссоре с губернатором и подняла против него своих “избирателей”, а в сентябре позволила ему самому дергать за нитки.
Иркутская губернаторская история – о том же самом. Коммерческие и бюрократические кланы, выведенные из себя прежним начальником края, сплотились и свалили его. Но только не на отдельно взятом районном, а сразу на областном уровне.
Накануне второго тура наблюдатели простодушно удивлялись отсутствию каких-либо программных разногласий между претендентами — за вычетом, может быть, того, что будущий победитель выступал как более явный поклонник Сталина, чем будущий побежденный. Остальные местные проблемы остались за кадром. И не случайно. Избирательские массы вовсе не увидели в битве двух конкурентов какой-то повод, чтобы обсудить и выбрать способы решения этих проблем. Разумеется, уловив, что за это не накажут, они с удовольствием прокатили действующее начальство. Но никакого политического выбора за их голосованием не стоит.
В конце 80-х – начале 90-х избиратель действительно делал такой выбор, да еще и готов был на нем настаивать. При ярко выраженных наивности, утопизме и демагогичности идей, которыми тогда обменивались массы и их избранники, за всем этим стояло намерение изменить действительность. И пока оно не выдохлось, между избирателями и политическим классом существовали живые связи. Какое-то время это было похоже на демократию. За Ельцина могли выйти к Белому дому. А за Левченко?
Левченко — человек тертый, знает все ходы и выходы, и, скорее всего, его новому положению ничто не угрожает. По крайней мере, на ближайшую перспективу. Но если вдруг не повезет, то уж “избиратели” образца 2015 года даже и не подумают заступиться за своего выдвиженца.
Вот два свежих примера.
Сначала простой и ясный. Глава Республики Коми Вячеслав Гайзер, отправленный в заключениевместе со своей командой, ровно год назад собрал 79% голосов на всенародных выборах, а за шесть дней до ареста, выступив во главе местного списка “Единой России”, привел партию к убедительной победе (58% голосов). Казалось бы, арест чуть ли не всех руководителей Коми, столь горячо поддерживаемых массами, должен был вызвать потрясение в народе. Но потрясена только местная номенклатура. В глазах же “избирателей” их голосования не стоят ломаного гроша. Они не чувствуют за них ни малейшей ответственности.
На это, конечно, можно возразить, что выборы в Коми были управляемыми, и понятно, что подневольные голосовальщики не склонны защищать своих псевдоизбранников. В данном конкретном случае это так. Но если посмотреть шире, дело обстоит куда печальнее.
Изгнание Льва Шлосберга из парламента Псковской области обернулось российской сенсацией, но вряд ли псковской. Между тем, депутатом он стал благодаря 20 с лишним тысячам голосов, поданных в области за “Яблоко” в 2011-м. Избиратели “Яблока” определенно голосовали не из-под палки. И где сегодня эти десятки тысяч?
Можно не повторять за теми, кто злорадно спрашивает: если он, мол, такой популярный, то почему толпы псковичей не вышли на улицы, не взяли в кольцо облсовет? Спрашивать легко, а рисковать здоровьем и свободой трудно.
Но есть ведь и совершенно невинные, даже и сегодня почти безопасные способы протеста. Ну хотя бы подписать петицию насайте change.org, обращенную к руководству облсовета и призывающую не трогать опального депутата. Сейчас там 11 тыс. подписей (на момент рассмотрения обсловетом “дела Шлосберга” их было гораздо меньше). Однако дело не в опоздании, а в том, что подавляющее большинство подписантов — вовсе не псковичи. В основном это жители Москвы и Петербурга, а также нескольких крупных областных столиц. Это люди с активной позицией по многим вопросам, которых вряд ли назовешь типичными представителями широких масс.
Среди сотен заявлений, оставленных под петицией, редкостным исключением выглядит такое: “Я доверяю этому депутату, я его выбрала на выборах!” Хотя именно такие должны бы, казалось, преобладать. Но в массе своей те 20 тыс. псковских граждан, которые привели оппозиционера в облсовет, решили, что сейчас лучше помолчать.
Именно поэтому тамошние номенклатурщики, выполняя предписание об изгнании чуждого элемента из своих рядов, чувствовали себя так свободно и радостно. Местное общественное мнение на них не давило. Может быть, прежние избиратели, дай им такую возможность, опять проголосуют за Шлосберга. Но велика ли ценность политической поддержки, которая отключается как раз тогда, когда нужна всерьез?
Все эпизоды, о которых тут рассказано, складываются в одну картину. Противоречия внутри руководящего сословия растут. И находят выход в открытой борьбе за должности, в том числе и через выборы; в скандальном разгроме одних кланов другими; в игнорирующей любые законы и приличия чистке рядов от тех, кто в них не вписался. Оцепенения, которое там царило еще недавно, сейчас нет.
Но нет и в помине того пришествия в политику широких масс, которое четверть века назад чуть не обернулось демократией. Те, кто ходят на участки, будь то по указке начальства или даже добровольно, вовсе не чувствуют себя избирателями, обладателями политической воли. Как не чувствуют себя, к примеру, и налогоплательщиками, хотя этим словом жонглируют все, кому не лень.
Демократическая политика – это представительство социальных интересов. Чтобы такая политика стала возможной, эти интересы должны более или менее осознаваться простыми людьми. А этого как раз и нет. Напряжение в низах, вместе с ухудшением жизни, увеличивается. И можно с удивлением спрашивать, почему у народной массы понимание конкретных своих интересов сейчас не растет, а деградирует. Но, так или иначе, это факт. Как и расширение пропасти между народом и номенклатурой.
В итоге конкурентные с виду выборы, которыми снова начал в своем кругу баловаться привилегированный слой, внушают разнообразные надежды только интеллигентам, но не выглядят в глазах рядового человека чем-то серьезным. Сегодня это не его ставка.
Сергей Шелин
Источник: rosbalt.ru
