До российских экономических стратегов постепенно начинает доходить, что девальвация рубля в тех условиях, в которых она проводилась, не только не оказала положительного экономического эффекта, но, напротив, усугубила разрушительное воздействие экономического кризиса. Даже в сопровождении жестких протекционистских мер обрушение рубля не привело к бурному росту экономики за счет импортозамещения, поскольку без инвестиций оно невозможно. В условиях международных санкций против российского финансового сектора и запретительно высокой ставки рефинансирования денег на инвестиции правительству взять попросту неоткуда. Плюс подорванное доверие к российской национальной валюте, которое гонит в обменные пункты за долларами даже отъявленных патриотов и ярых сторонников присоединения Крыма. В таких условиях частным инвесторам в России делать особенно нечего, а инвестиции государства и госкомпаний далеки от эффективности. Они не только роста, но и стагнации обеспечить не могут.
Если верить газете “Коммерсант”, на состоявшемся на прошлой неделе закрытом совещании Путина с правительством, где обсуждалось, чем наполнять бюджет следующего года, ведомство Алексея Улюкаева представило новый макропрогноз на 2016–2018-е годы. И в этом прогнозе, помимо консервативного и базового сценариев развития российской экономики, есть еще “целевой”, согласно которому ВВП начнет расти уже в следующем году, причем сразу на 2,4%. А уже в 2017 году рост превысит 5%.
У целевого сценария три ключевых отличия от базового и консервативного – плавное укрепление рубля, низкая инфляция и довольно серьезный рост инвестиций. Если отвлечься от обычной, ничего не значащей словесной шелухи вроде работы над инвестклиматом и создания условий для конкуренции, план выглядит следующим образом. Укрепление рубля сделает экономически бессмысленной покупку долларов для населения, а также привлечет иностранных спекулянтов, которые смогут получить двойную прибыль – за счет более высоких процентных ставок и за счет роста российской валюты. Отток капитала сменится притоком, что окажет рублю дополнительную поддержку. Уровень инфляции естественным образом упадет, и это позволит Банку России снижать ставки, делая кредиты более доступными как для бизнеса, так и для населения. Вот тогда-то и заработают и антисанкции, и все еще слабый (укрепление-то планируется плавное – до 50 с небольшим рублей за доллар в 2018 году) рубль. Наступит время модернизации и импортозамещения, и мы уйдем от постыдной сырьевой зависимости в благословенные “нулевые”.
Политика “твердого”, привлекательного для инвесторов рубля выглядит красиво. И лет семь назад, осенью 2008 года, когда весь мир судорожно искал что-то более надежное, чем доллар, а Россия еще воспринималась как один из потенциальных экономических лидеров XXI века, эта политика могла принести какие-то плоды. Тогда на пике потребительского бума, который захлестнул относительно зажиточное, не слишком обремененное кредитами население, уместно было говорить о необходимости сокращения текущего потребления и увеличения нормы сбережений в экономике, о стимулировании частных инвестиций.
Сегодня ситуация иная. Тогда, на фоне разрушительного финансового кризиса в США, рубль, подкрепленный мощными золотовалютными резервами, мог восприниматься как потенциальная мировая валюта. Сегодня восстановить прежнее доверие к российской денежной единице – после “плавной девальвации” 2008–2009 годов, после обвалов 2014-2015 годов – невозможно. Россияне, которым предлагается снизить норму потребления и заняться инвестициями, и без того серьезно ужались в расходах, и инвестировать при всем желании много не смогут, даже если очень постараются. К тому же дальнейшее сокращение потребления пагубно скажется на платежеспособном спросе, а без него и инвестиции теряют смысл. Наращивать производство в условиях схлопывающегося внутреннего спроса можно либо в надежде на агрессивное завоевание мировых рынков, либо планируя опережающее сокращение импорта за счет расширения списка запрещенных к ввозу в страну товаров.
Еще один, практически непреодолимый барьер на пути укрепления рубля – Министерство финансов, которое не в состоянии сверстать бюджет даже при нынешнем курсе доллара, и вынуждено повышать налоги и сокращать социальные расходы. Более сильный рубль обесценит нефтяные доходы бюджета и правительственные резервы, хранящиеся в валюте. Поэтому реализация целевого сценария Минэкономразвития возможна лишь при условии серьезного сокращения военных расходов, а об этом сегодня даже заикаться бессмысленно.
Тем не менее от нынешних российских правителей ожидать можно чего угодно, поэтому не стоит исключать попыток запустить экономический рост при помощи политики сильного рубля. И тут возникает главный вопрос: как именно будут укреплять национальную валюту? Повышать ставку рефинансирования бессмысленно: про инвестиции тогда можно забыть, а банковская система может таких экспериментов не выдержать. Тратить резервы на интервенции тоже не слишком эффективно. Можно попытаться заставить экспортеров продавать изрядную долю валютной выручки, но им необходимо обслуживать внешние долги, и валюта им нужна объективно. Остается ужесточение валютного регулирования и следование рецептам путинского советника Сергея Глазьева, давно ратующего за запрет доллара. В этом случае остается лишь надеяться, что целевой сценарий Минэкономразвития так и останется не имеющими никакого отношения к реальности теоретическими выкладками.
Максим Блант
Источник: svoboda.org
