В Минэкономразвития признали погрешность в оценках российского ВВП
Фактически ведомство согласилось с тем, что не только не имеет достоверных сведений о происходящем, но и не понимает, что делать с хозяйством страны. Погрешность в оценках российского ВВП, которые производятся на основе официальной статистики, составляет ни много ни мало, плюс-минус 2%! Иными словами, мы даже не знаем точно, растет экономика или падает.
Хотя, в последнем случае, конечно, выводы можно сделать и без статистики: сокращение рабочих мест, спроса и производства видно невооружённым глазом. И всё-таки хотелось бы располагать точными цифрами.
Между тем главное министерство экономического блока уже не скрывает, что не может даже приблизительно оценивать глубину кризиса или момент прохождения его дна. В статистике царит полный хаос: одни показатели измеряются в ценах 2012 года, например, публикуемая помесячная статистика, другие – в ценах 2008 года. Поскольку в условиях «свободного рынка» цены имеют отвратительную привычку меняться –почему-то главным образом в сторону повышения – то сопоставлять данные без учёта этого фактора невозможно.
Директор корпоративно-инвестиционного бизнеса «Сбербанк-КИБ» Евгений Гавриленков недоумевает: «В прошлом году экономический рост составил 0,6%, и при этом Росстат опубликовал данные о том, что статистическое расхождение составило 1,9% ВВП. Возникает вопрос: а был ли рост?». Иными словами, пессимисты примутся говорить, что у нас на самом деле было падение на 1,3%. А оптимисты, наоборот, могут утверждать, будто у нас был рост на 2,5%…
На самом деле, скорее всего, был небольшой спад, где-то в пределах 1%, о чём и без пересчёта статистики догадывались многие эксперты. Но дело здесь даже не в пересчёте данных. В конечном счёте, правительство работает с теми данными, какие имеет. Навести порядок в статистике – отдельная задача, решать которую во время кризиса оказывается нелегко.
Но главная беда в том, что неадекватная статистика – лишь один из элементов общей картины, демонстрирующей неадекватность всего экономического и социального блока в правительстве. Прогнозы, которые делали правительственные мудрецы, не только раз за разом оказывались ошибочными, но и обещали нам динамику прямо противоположную реальной. Предсказывать экономическое будущее с абсолютной точностью во время кризиса невозможно в принципе, но вот уловить тенденции, направление процесса грамотный аналитик всегда может. Собственно, в этом и состоит его работа.
Достаточно почитать, что нам обещали либеральные министры за последнее время, чтобы понять, насколько далеки их представления от реального положения дел.
Оптимистические обещания постоянного роста цен на нефть и укрепления рубля задним числом читаются уже просто как плохие анекдоты. Ясное дело, членам правительства по должности полагается быть оптимистами. Но в некоторых случаях оптимизм прикрывает лишь нежелание признавать проблемы и решать их.
Падение цен на нефть само по себе – ещё не приговор. В конце концов, от него пострадал не только рубль, но и валюты других «сырьевых» стран, той же Норвегии, Канады или Саудовской Аравии. Но почему-то именно рубль обвалился так резко, что это спровоцировало панику на рынке и стремительный рост бедности. И вместо того, чтобы мечтать о предстоящем росте цен на нефть – то есть, о спасении, которое придет благодаря внешним факторам, никак от нашего правительства не зависящим – чиновники должны, понятное дело, были бы заниматься тем, что они на самом деле могут исправить. Заботиться о повышении спроса на внутреннем рынке, инвестировать деньги в развитие и создавать рабочие места. Это не обуздало бы инфляцию сразу, но сделало бы ее хоть сколько-нибудь переносимой для населения, что мы могли видеть на примере Кабинета министров Евгения Примакова, который тоже столкнулся с резким падением не только рубля, но и цен на экспортируемое Россией сырье.
Конечно, механически сравнивать нынешнюю ситуацию с 1998-1999 годам было бы не совсем корректно. Но речь идёт о приоритетах развития. И, увы, о том, каковы взгляды на этот вопрос у нынешних министров, наглядно свидетельствует обращение правительства с государственным бюджетом.
Минфин уже порадовал нас двумя вариантами секвестра бюджета на 2016 год. Первый вариант экономит 769,3 миллиарда рублей расходов, второй – 1,3 триллиона. В обоих вариантах, представленных 22 сентября на совещании с участием Владимира Путина, основная экономия планировалась за счёт резкого сокращения социальных расходов. Разнились они лишь масштабами. Одновременно министерство финансов в очередной раз потребовало изменить пенсионное законодательство. Оба варианта секвестра сводят к минимуму индексацию пенсии: с 2016 по 2018 год включительно пожилым людям прибавят не более 4%, что не только меньше уровня инфляции, но и никак не покрывает рост цен на продовольствие и товары первой необходимости. Подобный проект явно противоречит действующему законодательству, согласно которому надо индексировать страховую часть пенсии по прогнозной на данный момент инфляции 2015 года, то есть на 12,2%. Поскольку выполнять закон правительство не собирается, оно требует его изменить.
Дальше – больше. Под ударом оказываются работающие пенсионеры. Один вариант бюджетных предложений правительства предусматривает отказ с 2017 года от выплаты страховой пенсии работающему пенсионеру с годовым доходом свыше 1 миллиона рублей. Другой вариант ещё более радикален: пенсию работающим пенсионерам прекратят платить уже в 2016 году, и порог отсечения предлагается снизить до 500 тысяч. При этом пенсионный возраст уже с 2016 года и для мужчин, и для женщин предложили повысить до 65 лет.
Минфин предлагает также на 10% сократить штат государственных гражданских служащих – в денежном выражении на 24,6 миллиарда рублей в 2016 году. Нет, речь, конечно, идёт не о высших эшелонах власти, а об исполнителях, среднем и низшем звене бюрократии. Бюджетный кодекс придется тоже пересмотреть, иначе реализовать планы на 2016 год не получится. Министр финансов Антон Силуанов требует ввести новые правила составления бюджетных расходов, которые позволят им в дальнейшем резать «социалку» без каких-либо ограничений и запретов.
Окончательное решение министры решили взвалить на президента, по сути, предложив ему выбирать из двух зол. Однако на сей раз трюк не удался.
В ходе совещания выяснилось, что ответственность за фактический разгром социальной сферы и провал пенсионной реформы Владимир Путин брать на себя явно не собирается.
Президент потребовал пересмотреть доходную часть бюджета с учётом средств, полученных за счёт падения курса рубля. Ведь падение цен на нефть в значительной мере компенсируется девальвацией. Это, конечно, не обеспечивает прежней покупательной способности, но, по крайней мере, формально, в абсолютных цифрах есть шанс принятые ранее государственные обязательства выполнить.
Конфликт между президентом и Министерством финансов возникает уже не в первый раз, но теперь он становится ещё более острым и открытым, чем прежде. Однако проблема тут даже не в том, насколько по-разному президент и министры оценивают значение социальной политики, какие расставляют приоритеты, но и в том, что экономическое мышление, которого придерживаются в нынешнем правительстве, изначально порочно.
Деньги воспринимаются ими как некий фетиш, а инфляция – как абсолютное зло. Если во имя борьбы с инфляцией нужно удушить спрос, сократить производство, обвалить экономику и даже вызвать социально-политический кризис, то все это, по их твердому убеждению, и есть необходимая цена, которую придётся заплатить за сохранение «нужных» бюджетных показателей. Увы, самая главная беда состоит в том, что даже ценой всех этих мер инфляцию обуздать не удастся. Если экономика под влиянием неолиберальной политики будет сокращаться, диспропорция между наличной денежной массой все равно будет расти, а рубль – обесцениваться. Иными словами, борьба правительства против инфляции сама по себе является одним из источников инфляции.
До тех пор, пока это порочное мышление доминирует в правящих кругах, нет никакой надежды на преодоление кризиса. Даже если бы правительство располагало более точной информацией, его поведение вряд ли было бы более адекватным. Хотя, по-своему, это логично: министры получают именно такую информацию, какую они заслуживают.
Что касается большинства населения, которому придётся почувствовать на собственной шкуре, что скрывается за процентами бюджетной «экономии», то оно и без данных статистики может оценить всю глубину кризиса и уровень компетентности министров, желающих решить бюджетные проблемы за счёт населения.
Ведь уже после совещания у президента всё тот же А. Силуанов выступил на следующий день в Государственной Думе, где прямым текстом объявил: «Нужно срочно решать вопрос повышения пенсионного возраста». В Министерстве финансов уже скалькулировали – на этот раз с точностью до рубля! – сколько можно на этом сэкономить.
В общем, всех нас уже «сосчитали». Или правильнее говорить «обсчитали»?
Борис Кагарлицкий
Источник: stoletie.ru
