Sobesednik.ru рассекретил деятельность в России голливудского актера, который не торопится получать российский паспорт.
В технополисе «Москва» – одной из крупнейших площадок для проведения различных инновационных форумов, на которые любят заходить самые разные министры – на днях заложили первый камень будущего центра разработки и развития продуктов компании «Технопром». Закладывал его лично новое лицо компании Стивен Сигал – актер, продюсер, сценарист, режиссер, музыкант, шериф и – до кучи – обладатель седьмого дана по айкидо.
Голливудский любимчик отметил, что не боится позиционировать себя как друга России, хотя на прямые вопросы после церемонии закладки камня о том, собирается ли он получать наше гражданство, предпочел отвечать молчанием, ссылаясь на усталость. Странно, не правда ли? Да и о том, что именно он будет делать для «Технополиса», актер предпочел особо не распространяться. Но ведь чем-то же он займется!
Насколько Сигал вообще разбирается в цифровых технологиях? Об этом Sobesednik.ru спросил у президента компании «Технопром» Константина Юнова – и услышал много неожиданного.
– Почему именно Сигал среди всех актеров, испытывающих симпатию к России, стал вашим рекламным лицом?
– Нам нравится его образ – образ человека, который независимо от политической ситуации готов поддерживать своих друзей, – рассказал Константин Юнов в интервью Sobesednik.ru.
– У вас с ним личная дружба? Как вы познакомились?
– Это личная история. Мы с ним общаемся уже несколько лет. Наши акционеры тоже с ним тесно общаются. – Что он будет делать в рамках этого проекта?
– Помогать нам, когда у нас будут информационные поводы.
– Насколько хорошо он разбирается в информационных технологиях?
– Разбирается. Он использует смартфон и различные программы для связи по почте и так далее. Как все
. – На уровне программиста он понимает компьютер? – Зачем кому-то нужно понимать компьютер на уровне программиста? – искренне удивился глава одной из крупнейших IT-компаний в России. – Как ваш IT-проект поможет людям? Что он из себя представляет?
– Берутся какие-то технологии у западных компаний, которые нужно адаптировать для российской действительности, сделать так, чтобы мы получали и оборудование, и программное обеспечение.
– Они тоже попали под санкции?
– Все попало под санкции. У каждой компании есть продукты – и софтверные, и хардверные, которые попадают под санкции. Наша задача – взять технологии и использовать в нашей стране независимо от чьего-то желания. Нужно взять какую-то основу и, поскольку тебе нельзя напрямую использовать то, что тебе дают, сделать остальное самому. Например, купить какой-то движок, код и на основании его получить свое.
– Отдельные части еще можно покупать?
– Можно, если вы объясните для чего. (Тогда они под санкции не попадают. – Авт.)
– То есть если запрещен магнитофон, можно купить детали и собрать самому?
– Примерно так. –
Ваше программное обеспечение предназначено только для компаний или для частных лиц тоже?
– Только для компаний, в том числе государственных корпораций, которым нужно безопасное решение.
– То есть все министерства, у которых огромный документооборот и они должны использовать специальные программы?
– Да, в том числе и для различных вычислений. – Например, Министерство образования, которому нужно посчитать что-то по ЕГЭ?
– Да, и для этого им нужны вычислительные мощности.
– И они возьмут их у вас?
– Не только у нас, в России несколько компаний, предоставляющих вычислительные мощности.
– Можно ли совсем обойтись без западных движков?
– Есть и российские разработки, но не во всех сферах. Но если есть российские продукты, то можно в лоб брать их. Наша компетенция – это получить западные технологии и правильным образом их использовать. Допустим, создать процессор с такими же характеристиками, как у IBM, быстро не получится. IBM вложила в создание первого процессора в 1960-е годы больше средств, чем правительство США в полеты на Луну. Это технология Power, в разработку которой IBM вложила более двух миллиардов долларов.
– В советское время, кажется, люди обходились без всего западного. Или нет?
– Я был программистом в советское время. Что-то западное использовалось.
– Совсем без Запада не обойтись?
– Можно, но зачем? Мы должны иметь безопасные решения, чтобы их у нас никто не мог отобрать, запретить нам их использовать. Конечно, есть и свои продукты, но они представляют взаимопроникновение культур, в том числе и программистской.
– Как на вашей компании сказались санкции?
– Мы не можем работать «в лоб», например, с Министерством обороны.
– А раньше могли?
– Да. – Могли просто купить программу и поставить ее куда угодно?
– Да, а сейчас так уже нельзя сделать. – От этого вам лучше или хуже? – Мы стали более востребованными.
– И это безопаснее для ваших клиентов, тех же министерств, потому что там могла быть программа-шпион, а сейчас уже нет?
– Да. Мы проверяем закупаемое на отсутствие недекларированных возможностей – есть такой официальный термин.
– Было так, что вы купили что-то с недекларированными возможностями?
– Всегда есть.
– И что вы делаете?
– Переделываем.
– Все стираете?
– Да.
– Они все-таки пытаются коды-шпионы вписать во все возможные программы?
– Да, и у нас, и у них есть такие решения. Без этого не обходится. Мир такой.
Елена Мильчановска
Елена Мильчановска
Источник: sobesednik.ru
