Время сейчас работает на Украину, а не на Россию. Поэтому поездка в Нью-Йорк — для Путина это последняя попытка заставить мир играть по кремлевским правилам.
Нынешнее затишье на Донбассе пока что выглядит как построение декораций перед выступлением Владимира Путина на Генеральной Ассамблее ООН и его предполагаемыми встречами с западными лидерами. Ставки для России в этой игре достаточно высоки. Ей важно не допустить осуждения Генассамблеей российской агрессии против Украины, а также предотвратить создание международного трибунала по расследованию гибели над Донбассом малайзийского «Боинга». Главное же, Путину необходимо не допустить введения новых антироссийских санкций и по возможности ослабить, а то и вовсе отменить уже существующие. Продолжающееся падение мировых цен на нефть, а вместе с ними — падение курса рубля имеет долгосрочный характер, и уже в следующем году поставит перед российским бюджетом трудноразрешимые задачи — продолжение финансирования присоединения Крыма, военного конфликта на Донбассе и жителей оккупированных районов Донецкой и Луганской областей. Поэтому Кремль очень хотел бы избавиться как от войны и бремени содержания оккупированной части Донбасса, так и от экономических санкций. А для достижения этих целей предпринимаются определенные действия, призванные убедить мировую общественность, что Россия исправилась, и впредь будет вести себя хорошо, цивилизованно, побуждая донбасских боевиков выполнять Минские соглашения.
Поверит ли Путину Запад? Маргинальные сторонники российского президента, несомненно, постараются убедить общественность своих стран в миролюбии и искренности хозяина Кремля. Но серьезным западным, равно как и украинским политикам, от которых зависит принятие решений, следует относиться к словам и действиям Москвы с крайней осторожностью и подозрительностью, так как опыт доказывает, что Путину ни в чем верить нельзя. Так, приказ Генштаба российских вооруженных сил на вывод в Россию из Донбасса некоторых подразделений регулярных российских войск и отдельных наиболее боеспособных формирований российских наемников для последующей переброски в Сирию, будто бы вызвавший панику среди сепаратистов, выглядит слишком уж демонстративным, чтобы отражать истинные намерения российского руководства.
Кому, спрашивается, вдруг срочно понадобились в Сирии «зеленые человечки», засветившиеся на Донбассе, а тем более «герои Новороссии» из числа местных и российских гопников? Ведь в Сирию российских военнослужащих можно посылать вполне официально, по приказу, не спрашивая их согласия, в качестве военных советников или охранников российских военных баз, что не возбраняется действующими соглашениями о военно-техническом сотрудничестве. Нет никакой нужды маскировать российское военное присутствие в Сирии под добровольцев-отпускников. А у сторонников Новороссии нет никаких реальных побудительных мотивов сражаться на стороне Асада, поскольку Сирию при самом смелом полете фантазии нельзя отнести ни к русскому, ни к славянскому миру. И их опыт войны на Донбассе в Сирии никак не пригодится. Ведь там все другое — и природа, и люди, и характер боевых действий. И свое военное присутствие на сирийских базах Россия все меньше маскирует. Не таясь, строит там военные городки и передает Асаду новые боевые самолеты, пилотировать которые, по всей вероятности, должны будут российские летчики.
При этом российскими пропагандистами и их вольными и невольными союзниками на Западе — «полезными идиотами» — постоянно, хотя и исподволь, проводится мысль о взаимосвязи сирийского и украинского конфликтов. И что любопытно, одновременно фигурируют две противоположные друг другу версии. То ли Путин готов сдать Асада в обмен на предоставление ему свободы рук на Украине и признания российской аннексии Крыма, то ли, наоборот, российский президент хочет гарантировать сохранение режима Асада в Сирии в обмен на готовность уйти из Донбасса, но, опять-таки, при условии признания Крыма российским.
На самом деле Владимир Владимирович, не привыкший проигрывать, всерьез надеется, что ему удастся сохранить и Асада у власти, и российский контроль над Донбассом, равно как и фактический российский контроль над Украиной. И, похоже, некоторые западные политики готовы делать вид, что воспринимают российские предложения о совместной борьбе против «Исламского государства» всерьез. В частности, американский госсекретарь Джон Керри выражает робкую надежду, что находящиеся в Сирии российские бомбардировщики будут выполнять сугубо оборонительные функции по защите российских военных баз. Очевидно, ему, как и его шефу Бараку Обаме, очень хотелось бы верить, что дело обстоит именно так. Только от кого и как будут обороняться российские самолеты? Авиации ни у «Исламского государства», ни у других оппозиционных сирийских групп до сих пор не было, и в обозримом будущем не будет. Поэтому действовать российские самолеты смогут только против самолетов международной коалиции, бомбящих позиции ИГ и армии Асада. А также, разумеется, против сирийских повстанцев и поддерживающего их мирного населения.
При этом в первую очередь мишенью атак со стороны войск Асада и их сирийских союзников, скорее всего, станут не боевики-исламисты, а бойцы Сирийской свободной армии и других оппозиционных группировок, напрямую не связанных с исламистами, а потому более приемлемых для Запада. На Украине же стратегической задачей России остается сохранение вооруженных сил и политического контроля сепаратистов над оккупированной частью Донбасса как средства военного и политического давления на Киев. Неслучайно на переговорах в Минске 22 сентября представители сепаратистов потребовали переписать украинскую Конституцию и закон об особом порядке самоуправления отдельных районов Донбасса в соответствии с их пожеланиями, разрешить им провести выборы 18 октября и 1 ноября по собственным законам, а последний этап этих выборов — выборы сельских и поселковых советов провести 21 февраля 1916 года. Последний пункт представляет собой нехитрую юридическую ловушку. Действующие ныне Минские соглашения должны быть выполнены до конца этого года. Если же выполнение хотя бы одного из пунктов данных соглашений будет перенесено на 2016 год, то их действие будет фактически продлено на неопределенное время. Тем самым будет облегчена «заморозка» конфликта на Донбассе, чего так добивается Кремль, превращение Донецка и Луганска во второе Приднестровье. Равным образом на неопределенное время будет отложено выполнение пункта о передаче Украине контроля над российско-украинской границей с ныне оккупированными районами Донбасса.
В случае же, если украинская сторона отвергнет ультиматум боевиков, то военные действия могут теоретически возобновиться в любой момент. То, что часть кадровых российских военнослужащих сейчас выводится из Донбасса, может быть лишь обычной ротацией, призванной только сымитировать готовность вывести войска. Настораживает и провал попыток договориться об отводе вооружений калибром менее 100 мм, при том, что и вооружения более крупного калибра до сих пор далеко не полностью выведены с линии фронта.
Вопрос заключается в том, сумеет ли Путин договориться с западными лидерами во время своего визита в Нью-Йорк насчет урегулирования конфликта на Донбассе. Но достижение реальной договоренности выглядит маловероятным из-за невозможности облечь ее в юридически обязывающие формы. Путину нужен не Донбасс, а вся Украина, и западные лидеры это начинают понимать. Капитулировать перед Россией им было бы слишком рискованно как по внутриполитическим, так и по геополитическим причинам. Но провал переговоров на Генеральной Ассамблее, равно как и принятие ею не устраивающих Россию резолюций, отнюдь не приведет к автоматическому возобновлению боевых действий на Донбассе. Для полномасштабной войны у Кремля сейчас нет сил. Наоборот, если на Генеральной Ассамблее не будет решительного осуждения действий Москвы в Украине, и все ограничится обтекаемыми фразами в резолюциях, это может только поощрить Путина к более решительным шагам по дестабилизации украинской ситуации.
Но в любом случае боевые действия на Донбассе вряд ли возобновятся ранее весны. «Моментом истины» должно стать проведение сепаратистами местных выборов 18 октября и 1 ноября по своим законам и правилам (а по законам Украины в эти сроки провести выборы на Донбассе, в принципе, невозможно). Если это произойдет, то минский процесс будет фактически похоронен. В этом случае, несомненно, западные санкции против России будут сохранены, но вот будут ли они ужесточены — большой вопрос. На этот счет среди европейских стран нет единства, и Москва с помощью своих негласных союзников, вроде Греции или Кипра, всегда сможет блокировать введение новых санкций Евросоюзом. Нынешний же американский президент, декларирующий необходимость введения экономических санкций против России синхронно с ЕС, вряд ли пойдет на одностороннее ужесточение санкций.
Само по себе прекращение минского процесса как будто выгодно России, поскольку освобождает ее от принятых в Минске обязательств, в том числе по выводу войск и передаче контроля над границей. Однако эта выгода может быть реализована лишь в том случае, если на смену минскому в самые ближайшие месяцы придет какой-то другой переговорный процесс, в котором Москве удастся навязать Киеву и Западу свои условия интеграции оккупированной части Донбасса в Украину при сохранении его фактически вне украинского правового поля, и легализации вооруженных до зубов, в том числе тяжелой боевой техникой, незаконных вооруженных формирований. Дело в том, что по численности своего населения Донецк и Луганск вместе с другими оккупированными районами Донбасса — это десяток Приднестровий, и такой груз российский бюджет в обозримом будущем потянуть не сможет. Поэтому финансировать оккупированные территории, при сохранении там российского политического контроля, Кремль хочет заставить Украину, не мытьем, так катаньем.
Стратегия же Киева при любом развитии событий, как в Нью-Йорке, так и в Минске, должна оставаться неизменной. Необходимо четко соблюдать «красную черту», означающую, что проведение сепаратистами местных выборов по своим законам и правилам будет означать крах минского процесса и публичное признание Россией неисполнения своих обязательств. И в любом формате переговоров Украине следует соглашаться лишь на такое урегулирование конфликта, которое гарантировало бы восстановление украинского контроля над оккупированной частью Донбасса и полный вывод оттуда российских войск, вооружений и боевиков. При этом Киеву ни в коем случае не следует признавать и российскую аннексию Крыма.
Возможности Москвы далеко не беспредельны, и время поджимает ее не меньше, чем Киев. Если Украина не капитулирует, Путин либо вынужден будет отступить и уйти из Донбасса, причем так ничего и не получив взамен в Сирии, либо, что маловероятно, может пойти на военную авантюру с возобновлением войны на Донбассе, что в нынешних условиях закончится для России быстрым крахом. Время сейчас работает на Украину, а не на Россию. И Путин, возможно, начинает это понимать. Поэтому поездка в Нью-Йорк для него — это последняя попытка заставить мир играть по кремлевским правилам.
Борис Соколов
Источник: day.kiev.ua
