18 сентября «Свабода» напечатала интервью белорусского бойца из отряда «Погоня» украинского полка «Азов», с позывным «Ким», который воюет на Донбассе за целостность Украины. Сегодня ей удалось связаться с белорусом, который воюет с другой стороны фронта — за так называемую «ДНР».
Алексею Маркулевичу 21 год. Он вырос в деревне Велемичи Столинского района Брестской области. На стороне сепаратистов воюет с 4 февраля 2015 года.
«Свабода» встречалась с Алексеем, когда он прибыл с боевых позиций в Донецк.
— Судя по твоей странице «ВКонтакте», ты не скрываешь своего участия в военных действиях на Донбассе. А ты не опасаешься, что после возвращения в Беларусь тебя попросту арестует КГБ? Или, может быть, ты не планируешь возвращаться в Беларусь?
— По отношению к тем, кто воюет, у нас не такое уж справедливое государство. Я не понимаю: за что арестовывать? Кажется же, нет основания.
Пока что возвращаться я не планировал, останусь здесь пока. С течением времени, может быть, народ поймет, что мы не такие уж и преступники и не настолько опасны для общества.
— Почему ты решил поехать воевать? Многие говорят, что белорусам нечего делать на чужой войне…
— Кто сказал, что эта война чужая? Это наша война, потому что здесь наши братья. Я не могу просто сидеть и смотреть на это все со стороны. Как можно смотреть на то, что убивают женщин, стариков, детей?
А верить тому, что говорят: вот, мол, террористы… За что обвинять людей в терроризме? За то, что они пожелали остаться русскими? То, что СМИ рассказывают, что здесь все террористы — это сплошная неправда.
— Вот ты принял решение поехать на войну. Которые были твои дальнейшие действия?
— Попытался найти каналы. Ехать же нужно не абы как, ехать надо сразу в определенное подразделение. Раньше их было много, а теперь это единая армия ДНР, сюда можно попасть только через военкоматы — они есть по всей территории Новороссии (имеется в виду, по-видимому, территория ЛНР и ДНР. — РС) — или же напрямую нужно списываться с командирами, и если командиры захотят — они возьмут. А тогда я списался с командиром подразделения и приехал сюда, прошел переподготовку. Я приезжал как танкист, а теперь я в расчете «Утеса» (крупнокалиберного пулемета. — РС).
— Что тебя больше всего поразило, когда ты приехал на Донбасс?
— Поразила жестокость людей. Казалось бы, одни и те же люди, но одни пытаются защитить свои дома, а другие — издеваются. Видишь разбомбленные сёла, мы видели даже, как сжигали людей… Ну как можно простить такое?
— Ты считаешь, что вы воюете против фашистов, как говорит российское телевидение?
— Да. Это самое правильное выражение. Это фашизм в чистом виде.
— А разве все, кто против вас воюет, — фашисты? Есть и обычные солдаты?
— Есть, конечно. Я уважаю своего врага. Есть хорошие и честные воины. Они не станут заходить в село и сразу же заливать его кровью. Есть такие, кто просто берет территорию под свой контроль и ведет себя нормально.
— А среди подразделений ДНР есть такие, которые чинят зверства?
— Да, есть, не буду отрицать этого. Потому что народу надоело. Тем более что в большинстве первоначально пошли в ополчение те (я беру местных — их даже если и немного, все равно), кто сами пострадали — или дом разбомбленный, или погиб кто-то из родных. То есть, у каждого есть свои причины на это. Поэтому среди местных есть такие люди, которые опускаются до этого. Но их тут же стараются ставить на место. В крайних случаях доходит вплоть до расстрела «по законам военного времени».
— Тебе приходилось воевать под командованием известных полевых командиров — например, Гиви, Моторолы?
— Нет, под командой Гиви и Моторолы не воевал. И не горю желанием, поскольку командир командиру рознь. Есть командиры настоящие, которым не безразличны судьбы людей. А есть такие, как Гиви и Моторола. Я не считаю их авторитетами. Я считаю, что они делают себе имя на жизни других ребят. Да, есть и среди нас такие недокомандиры. Я воюю с командиром под позывным «Николаевский» — командир хороший, заботится о людях.
— Про вооружение подразделений ДНР говорят всякое. Российские СМИ говорят, что воюют чуть ли не оружием времен Второй мировой войны. А в украинских СМИ говорят, что вы вооружены до зубов. Где правда?
— Да, начиналось все со старого оружия. Здесь есть люди еще со времен Славянска, они сначала брали что было — биты, обрезы. Сам я еще в феврале был с автоматической винтовкой СКМ (самозарядный карабин Симонова, принят на вооружение в 1949 году. — РС). А сейчас вооружен отлично. Но оружие в основном трофейное.
— Россия оказывает вам военную помощь?
— Если ты ведешь к тому, есть ли здесь российские военнослужащие, то нет. Здесь есть «отпускники». Да, есть люди, они в российской армии, контрактники, офицеры. Но на время их пребывания здесь они в отпуске — они там пишут бумагу на отпуск и приезжают сюда. А потом, когда отпуск заканчивается, уезжают обратно.
— А оружие вам Россия поставляет?
— Вот этого не знаю. Я получаю оружие от своего командования, а откуда оно приходит — этого я говорить уже не буду.
— Официально теперь на Донбассе перемирие. А какие настроения преобладают среди бойцов? Они хотят отвоевать всю Донецкую и Луганскую области? Или главное, чтобы установился прочный мир?
— Честно говоря, в этом плане никто ничего не понимает. Да, официально — мир, но мы как воевали, так и продолжаем воевать. Люди, особенно гражданские, настроены на то, чтобы это все поскорее прекратилось. То есть нет такого плана, чтобы отвоевывать дальше землю. И, скорее всего, на этом этапе все и остановится, дальше все будет решаться мирным путем.
— Как обеспечивается населения Донбасса продовольствием? Голод есть?
— Голод? Ну, не то чтобы все здесь такие нищие и бедные. Но у большей части нет ни работы, ни пенсий, некоторым зарплату не выдают на работе по 3-4 месяца. Живут за счет гуманитарной помощи.
— А кого люди винят в таком положении вещей? ДНР или Украину?
— Честно говоря, здесь виноваты поровну. Вина Украины в том, что они не дают продукцию, не выплачивают пенсии. А наших обвиняют за этот простой: мол, если не дают, то почему бы это не взять? Да плюс, есть еще районы Донецка, которые до сих пор обстреливаются — обвиняют в этом тоже нас, ополчение. Мол, почему вы не наступаете и не сделаете так, чтобы они не бомбили мирные районы.
— А за что вы вообще сражаетесь? Какое государство вы хотите построить?
— Ну, мне все равно, кто будет здесь президентом, какое будет здесь государство. Я воюю за народ, а народ уже пусть сам строит государство, какое захочет.
— Много ли белорусов воюет на стороне ДНР?
— Нет. У нас в подразделении я один из Беларуси. Но я знаю, что на стороне Украины можно насобирать больше, чем батальон. Это именно националисты.
— А почему, на твой взгляд, больше белорусов едет воевать за Украину, а не за ДНР?
— Не знаю. Здесь выбор свой у каждого. Но факт в том, что это националисты. Им следовало бы быть в Беларуси и поднимать государство, но нет, они решили воевать за Украину. Именно в этом случае их можно считать наемниками — они просто идут за деньги.
— А ты разве не наемник? На что ты вообще живешь?
— Здесь единственное, что я получил с февраля, — это в мае нам была материальная помощь (получили по 4000 рублей). Ну, а сейчас должна быть первая зарплата наша — ну просто как армии ДНР идет нам зарплата. Наемничество — это когда ты получаешь в десятки раз больше, чем регулярные войска. А мы получаем не больше всех остальных.
— Расскажи о своем первом бое. Как это было?
— Было страшно, даже сильно-сильно. Было это на Старомихайловке. Мне еще повезло, что был только стрелковый бой, не было артобстрела. Потому что при артобстреле, если есть подразделение и в нем 70% новенькие, то эти 70% сразу же сбегут. Артобстрелы переносятся очень тяжело, они давят на психику, некоторые просто входят в ступор — не могут ничего сделать. Мне же повезло. Получил по щам, правда, но начал думать, и все обошлось.
— А что ты чувствовал, когда убивал первого украинского солдата?
— Честно сказать, первый раз вообще ничего не чувствуешь. Потому что первый раз ты даже толком не понимаешь ничего. Первоначально мозг вообще не работает, работает тело только. Только после боя начинают включаться мозги, и ты понимаешь, что если бы не ты, то тебя. И хорошо, что ты, а не тебя.
— Что ты делал до войны?
— Отучился, пошел в армию по собственному желанию. Потом вернулся из армии — устроился на работу. Работал в строительном управлении. Кажется, все могло сложиться хорошо, собирался в Турцию летом ехать. Но после того как в январе началось с Дебальцевским котлом, я понял, что просто так сидеть и смотреть на это — выше моих сил.
— Как относятся к твоему участию в войне близкие и друзья из Беларуси?
— Большинство меня поддерживает. Но есть и те, кто ведутся за СМИ, они уверены, что я здесь террорист, что я мирное население Украины убиваю. Ну как можно забыть свои корни, как можно забыть свое прошлое? Отказаться от своего прошлого — это то же, что отказаться от своего будущего. Украина же попросту пытается отказаться от своего прошлого. Кому она нужна в Европе? Да абсолютно никому, так же как и мы, белорусы. Как это ни печально, и у нас есть те, кто стремится в Европу.
— А если представить, что в Беларуси к власти придут люди, которые захотят повести страну в Евросоюз, что ты в таком случае будешь делать?
— Я над этим вопросом не помышлял. Ну, да, если это выбор народа — я только «за». Когда весь народ хочет — вопросов нет. Но я думаю, что народ туда не захочет. Ну вот зачем нам Европа? Разве мы плохо живем? У нас чистые улицы, ровные дороги, у нас нормальная медицина, хорошее образование. Зачем Европа? В Европе есть страны, которые живут в несколько раз хуже нас. И потом, Европа постоянно всем указывает, что и как делать. Зачем указывать? Мы не тот народ, мы белорусы, мы славяне, мы не можем идти за чьими-то указками постоянно.
— А разве Москва никому не указывает?
— Есть такое, согласен, указывает. Но факт остается фактом — мы живем же хорошо. Вообще неплохо. И потом, все это здесь происходит с подачи Европы и США. Ну зачем нам это кровопролитие? Неужели это России надо было натравливать брата на брата? Я не вижу интереса России в этом.
— Ну, с Европой понятно. А если Россия захочет присоединить Беларусь, что будешь делать?
— Я выберу сторону Беларуси. Да, Россия — наши братья. Но даже братьям я не позволю указывать нашему народу, что делать. Народ должен выбирать сам. Даже брат не имеет права стоять и указывать, что и как делать. Мы сами решим, что и как делать. Захотят (белорусы. — РС) присоединиться — пожалуйста. Нет — значит, нечего нам указывать. Я возьму оружие и приму сторону белорусов. Здесь вообще вопросов нет.
— А как ты относишься к Александру Лукашенко?
— Я выделяю в нем человека хорошего, который поднял страну. Ведь сейчас в Беларуси отлично. По сравнению с тем, что происходит здесь, Беларусь — это рай.
Но я выделяю в нем и человека плохого. Вот, казалось бы, за что? За что меня объявлять наемником, террористом? Я же не взрывал дома, не направлял самолеты в многоэтажки. Вот в этом — да, я с ним не согласен. В этом он плохой.
Источник: nn.by
