Памятники в РФ начали ставить один за другим. Одному князю Владимиру один памятник запланирован в Москве, а второй в Смоленске уже поставлен. Автор статьи видит в этом примету того, что с подъемом России востребована и осуществляется политика неоконсерватизма. Осталось только понять его черты.
«аще кто не обрящется утре на реке на Днепре да смертию оумрет» /«Житие Владимира особаго состава»/.
Неоконы в России
Когда США вплотную приблизились к господству над миром, её правящие круги сменили либеральную доктрину отцов-основателей на неоконсерватизм, носителей которого именуют неоконы. Целью является построение мировой Американской империи по образцу империи Афин во избежание бесправия колоний, разрушившего Британскую империю.
Новым колониям Американской империи предлагается «демократия», под флагом которой из них будут выкачиваться ресурсы, как это делали и демократически устроенные полисы-колонии греков. Инструментом распостранения «демократии» во всех необходимых случаях служит сила.
В России есть свои неоконы: с её подъемом востребована и осуществляется политика своего неоконсерватизма. Совокупность носителей российского неоконсерватизма уже очерчена: евразийцы, изборский клуб, Российское военно-историческое общество, ну и министерство культуры.
Проследим его основные черты.
Раньше консерваторы были просто консерВоры, а теперь всё серьёзно. Мелких и средних воров они сами ловят. ОНФ и «Молодая Гвардия» ЕР попросту благодарны за подсказку и г-ну Навальному, и Госдепу США. Они дозировано используют их метод разоблачения коррупции во власти, превращая его из яда в лекарство. Ещё полгода работы на телекамеру и новых «фронтовиков» на выборах встретят как героев.
Бюджет Российского военно-исторического общества – 320 млн. рублей. Планируются и проводятся полномасштабные идеологические интервенции.
Если неоконы в Америке строят империю, в которой платёжной монетой являются народы мира, то неоконы России реставрируют Державу, в которой платёжной монетой является собственный народ. Он оплатит собой Державу, претендующую на геополитическое пространство, заключённое в естественных географических границах, до которых расширилась Российская империя.
Для простоты я называю это пространство, по которому мы естественно разлились, Ванной. Украина часть этой Ванной, которую от нас откололи, в результате чего образовалась брешь.
Именно заполнение собою всей Ванны является делом Державы, Запад и Украина обвиняют нас в агрессии, но это наше единое пространство, сфера нашего выживания, поступиться ею, значит, поставить наше выживание под угрозу. Если кто в этом сомневается – поглядите на прошедшие военно-морские учения НАТО возле берегов Украины – от Болгарии аж до Крыма. Если бы не аннексия Крыма, то генералам США отдавали бы честь не в Закарпатье — в Керчи. Обама никогда не был в Украине, но в Севастополь бы приехал — показательно унизить Россию на глазах у всего мира.
Несложно угадать, что имя следующего долгосрочного правителя России будет иметь мало значения. Кто бы он ни был: Шойгу, Шувалов, Рогозин, Ткачёв, Мединский или другой, по возрасту более в долголетние правители подходящий – он будет российским неоконом, будет придерживаться их идеологии. Как следствие этого, либерализму в России конец: власти он больше без надобности, пусть досиживает век в Совете по правам человека.
Стержень российского неоконсерватизма — Державность на промонархической основе. Вот несколько положений неоконов России:
«Знамя Третьего Рима должно быть ясно видно во всех концах Земли, а над бывшими русскими землями, преступно отторгнутыми Беловежским сговором, оно должно развеваться уже при нашей жизни…
Экспансия может проходить самыми разными путями, но сам императив экспансии не может быть поставлен под сомнение…
…будучи преданными неизменным истинам Церкви и Империи, русские неоконы не знают предустановленных схем в своей политической стратегии. Здоровый прагматизм в решении всех задач на всех уровнях – вот главный стратегический принцип неоконов…
Все русские неоконы – православные имперцы, но среди них есть и монархисты, и правые демократы, и рыночники, и правые социалисты, и большие архаисты, и большие модернисты.»
В принципе, главное слово прозвучало — православные имперцы.
Есть и ключевые слова о способах: императив экспансии и здоровый прагматизм, преданность истинам Церкви и ближайшая задача — бывшие русские земли, отторгнутыми Беловежским сговором.
Добавьте к этому трансформацию ЕР, которая дополняется ОНФ, в партию социального консерватизма:
— государство заботится о населения и его росте;
— экономику должно развивать, а национальную культуру сохранять;
и получается
цельный идеологический проект.
Мы сейчас не рассматриваем вопрос хорошо это или плохо, а понимаем, есть это или нет. Похоже, что есть: все действия власти, которые мы в настоящее время видим, вполне в него укладываются.
Вывод. Под видом памятника Владимиру в РФ фактически утверждает себя неоконсерватизм.
«За Единую Россию!»
Это не мой лозунг, а деникинцев. Поэтому да, ЕР — партия консерваторов.
На пути превращения ЕР в партию социального консерватизма есть препятствие — платёжной монетой построения Державы является собственный народ. Сравните курс рубля с курсом гривны с начала Евромайдана – обе валюты упали в два раза. А РФ втрое больше Украины. Или, почему рубль падает прямо пропорционально падению цен на нефть, разве углеводороды составляют 100% российской валютной выручки? Нет, от силы половину. Может нам как Украине не иметь ни нефти, ни газа – и рубль из-за цен на нефть падать не будет?
Позаботиться о населении мешает одно но – резко олигархическая структура собственности и доминирование экспортного (торгового) капитала. По М. Покровскому торговый капитал порождает надстройку в виде бюрократической монархии. При ней чиновничество строит экономику на неофеодальных началах – создаёт в секторах экономики «уделы» или «феоды» не за счет конкуренции, а используя своё служебное положение, чем вынуждает сограждан оплачивать пользование захваченной в экономике позиции. Т.е. граждане работают на чиновника и его детей, как на барина.
Каждый уважающий себя мэр понаставил себе торгово-развлекательных центров и собирает дань с прохожих. А что говорить о губернаторе, построившем себе сельхозкомплексы, или министре, поставившем за счет пенсионного фонда своей отрасли гостиничные комплексы своему сыну?
В реальности превратиться в партию социального консерватизма для ЕР сложно – как сегодня позаботиться о населении, которому нужно отработать то, что у него своровано? А как полноценно развивать экономику, если конкуренция подменена искусственной селекцией «своих», причём последняя в решающей степени определяет конкуренцию?
Какова доля «феодов» в экономике? Если треть и больше, то у «новых феодалов» блокирующий пакет. Они препятствуют установлению рациональной структуры собственности и закрепляют себя в идеологии.
В итоге, консерватизм превращается в консервирование наворованного – в консерВоризм. Пройдёт 1-2 поколения и да, потомки консерВоров будут респектабельно говорить о «незыблемости устоев». Им подобные разговоры как раз понадобятся, потому что к тому времени устои эти затрещат.
Чему памятник?
1.Памятник Владимиру – это памятник незыблемости такой России, где вопросы решаются за счёт населения. Где власть захочет, поможет населению, захочет, не поможет – её личное дело, это же её личная страна. Такой России, которой всё равно не будет — не скоро, но не будет.
Памятник всегда ставится в конкретную эпоху, поэтому не только тому, что было, но и тому, что есть. Сам факт установки памятника в такой России показывает, что при помощи прошлого закрепляется прямое владение высшими чиновниками управляемой ими страной.
2.Всё хорошо в меру. Под видом сохранения традиции идёт банальная клерикализация государства. Попы везде, где можно. Для руководителя любого городка иметь дело со святыми отцами – это святое дело. Мера явно превышена. Скоро и говорить-то, что Россия светское государство будет неприлично, на тебя будут коситься как на курильщика.
В таких условиях, в сочетании с сотнями – только в Москве – вновь поставленных за бюджетный счет церквей – это памятник клерикализму. О чем ещё в первую очередь скажет большой крест, под которым стоит человек?
3.Это памятник традиции как надо убеждать: «аще кто не обрящется утре на реке на Днепре да смертию оумрет» /«Житие Владимира особаго состава»/. Золотые слова! Отчего бы их и на памятнике не написать? Будет глубоко отражена суть вопроса.
… Ну, хоть бы спросили: все ли хотят идти в 21 век, осенившись крестом? Экспансия взглядов силой — основной метод российского неоконсерватизма.
А отчего не поставить у Кремля памятник другому святому – Сергию Радонежскому? И не написать на нём те его заветы, которые мы не очень-то видим ни в практике РПЦ, ни у власти:
Общинножительство,
Нестяжание,
Служение старших младшим.
Может уместнее были эти надписи у стен власти?
Почему не возродить эту традицию в государстве, противоборствующем новому нашествию? Разве не у духовного лидера родившейся на Куликовом Поле России, в которой мы живём – не в Руси, просил благословения Дмитрий Донской? Его ученики Ослябя и Пересвет выходили против сборного воинства Мамая не за такую Россию, где младшие ходят в холопах у старших, а старшие стяжают себе угодия.
9 сентября в Мосгордуме думу думали, где поставить Владимира для Владимира. Отчего было к 21 сентября – годовщине Куликовской битвы, альтернативно не обсудить этот вопрос?
Ведь памятник ставится не на год и не два, а насовсем, именно как символ того как нам жить дальше.
4.Памятник Одному. Кому? Да любому – любому, кто забрался наверх. Прикройся крестом и царствуй.
Под флагом консерватизма или сохранения традиций идёт скрытый процесс сохранения России как страны одного лидера. Даже Зюганов уже пересидел дорогого Леонида Ильича. Что Зюганов! — любой секретарь обкома, как выбрали, так и сидит, загораживает дорогу другим.
Давайте посчитаем, В.В. Путин пришел в Кремль в конце 1999 года, а уйдёт: 2012 год + 6 лет + 6 лет = в 2024 году — 1999 год = 25 лет
и сравним:
Александр Первый 1801–1825 годы = 24 года.
Владимир с 987 года крещёный князь Руси по 1115 год = 28 лет.
25 лет – это будет эпоха в истории нашей страны, нравится это или нет.
Одновременно идёт сохранение России как страны одной партии. Она может называться по-разному, перетекать из КПСС в ЕР, а из ЕР в ОНФ, но это всегда одна партия – партия одного из ста. Мы — страна для одного из ста, а каждый из сотни сплочён вокруг него – Одного — Владимира Красно Солнышко или матушки Екатерины, без разницы.
Неоконсерваторы консервируют Россию для одного из ста, силой запихивая нам в сознание свои идеологические проекты.
Ладно ли то, что мы как были так и остаёмся страной для одного из ста и страной Одного? Что мы консервируем?
Мы занимаем нашу Ванну больше тысячи лет, но до сих пор остаёмся государством повышенного риска и неустойчивости, потому что всё время норовим или обслуживать нужды соседней империи в сырье, или повоевать за ту страну, которая лучше всех нас об этом попросила, или учить жизни те страны, которые нас об этом не просили. – Мы упорно бежим решать чужие вопросы, в итоге так и не можем выбраться из своих проблем.
И каждый раз решение принимает Один, выгоды получают одни из ста, а расхлёбывают все остальные 99.
Захочет Один — и раздаст землю на княжества (или республики). А мы всё ставим им памятники – то Одному, то другому Одному.
Это что за традиция? — Я воспользуюсь словами Ф. Фукуямы, чуть их сократив – это диктатура иерархически организованного авангарда, выступающего от имени народа. Каким бы общественным строем мы не пошли – это наша традиция, и за тысячу лет она не изменилась.
Каким бы строем мы не пошли, мы всё равно приходим к Одному. А Один приводит нас к концу очередного строя. И мы снова строим и строим. Проблема не в памятнике. Мы опять узакониваем Одного. Для чего?
Династии у нас уже не возможны, а как «мы есть Третий Рим», то переняли у Византии её систему назначения императора – отбирался лучший из претендентов. В России отбор лучшего фактически узаконен институтом приемничества. Это касается не только РФ, но даже КПРФ.
Правитель будет долголетним. Это следствие созданных в экономике «феодов», обладатели которых желают владеть ими не до очередных выборов, а всю жизнь. «Феоды», в свою очередь, будут искусственно и насильственно сохранены Одним в противовес требованиям развития экономики. Такая система через 1-2 поколения приведёт к кризису. Один будет долголетним, но система его не будет долговечной.
Соответственно, в 2020-е – 2050-е годы Россию могут ждать своего рода студеные годы – годы искусственной консервации, аналогичные состоянию общества во второй четверти 18-го, 19-го и 20-го столетий.
5.Памятник для Одного. Несложно понять для кого. Легко догадаться и об аргументах:
… Как-то так.
Окончание следует.
Александр Кульпин
Источник: comstol.info
