Сегодня Крым в связи с глупой правосеко-крымскотатарской продуктовой блокадой опять вышел на первые строки информагентств. Неймется. Потому что нагадить по крупному им не дают. Почему, напишу чуть позже А пока для развития Крымской темы вывешиваю свой старый несколько переработанный материал про один незаслуженно забытый аспект борьбы за Крым во время Великой Отечественной Войны.
О катастрофе Крымского фронта 1942 года написано много, очень много. Про бездарность командования фронта, про порочные методы руководства представителя Ставки Л.З.Мехлиса, о мужестве и героизме солдат и офицеров, сплошь имевших славянские фамилии. Сплошь славянские…
Однако личный состав частей Крымского фронта в значительной мере состоял из солдат закавказских национальностей. Каков был их реальный процент — тайна, скрываемая из соображений политкорректности за семью замками. Но доподлинно известно, что 63-я горнострелковая дивизия, по которой утром 8 мая 1942 года обрушил свой главный удар Манштейн по своему составу была в основном грузинской, и до 1936 года так и именовалась — 2-й грузинской.
Фронт дивизии был прорван в первые же полчаса боя, как свидетельствует в своих мемуарах немецкий артиллерист Г.В.Бидерман, немецкая артподготовка началась в 3 часа 15 минут, а «уже в 4.30 взору предстал уже знакомый вид пленных, которых вели в тыл под конвоем”. Можно возразить, что от национальности солдат тут мало что зависело, ведь Манштейн создал в полосе прорыва подавляющее преимущество в живой силе и технике, но создается впечатление, что грузины подняли руки вверх при первых же разрывах немецких снарядов. Боевых заслуг у этой дивизии было мало, именно она после немецкого контрудара в середине января 1942 года сдала Феодосию, только что взятую советскимдесантом. Немцами тогда было захвачено большое количество пленных из числа солдат дивизии, многие из которых были почти сразу завербованы в спецподразделение «Тамара» для подготовки восстания на территории Грузии. Дивизия отличилась также большим количеством перебежчиков и вообще слабой дисциплиной. Тем не менее, командование 44 армии и Крымского фронта держало ее в первом эшелоне, хотя она заслуживала отвода в тыл и переформирования с разбавлением ее славянским элементом.
Это, к слову, хорошо понимал представитель Ставки Л.З.Мехлис, который бомбардировал Ставку требованиями вроде вот этого:” Здесь пополнение прибывает исключительно закавказских национальностей. Такой смешанный национальный состав дивизий создает огромные трудности”. Мехлису удалось выбить пополнение из 15000 русских и украинцев, но как теперь это ясно, качественный состав бойцов фронта существенно не изменился. Какое значение он придавал прибытию этого пополнения видно из этой его шифровки Щаденко: ”Дано согласие направить сюда пятнадцать тысяч русского пополнения. Прошу Вас отправить его с особой скоростью, дать пополнение именно русское и обученное, ибо оно пойдет немедленно в работу. Дайте личное указание Ковалеву (нач. ВОСО Наркомата обороны), следить за продвижением пополнения. Меня прошу известить проводом, когда и откуда пополнение идет.”
Мехлис хорошо знал цену солдатам-нацменам. На нем висит арест, предание трибуналу и расстрел руководства Западного фронта во главе с генералом-армии Павловым летом 1941 года. На допросе Павлов как одну из причин катастрофы Западного фронта назвал открытие фронта литовскими национальными частями, доставшимися СССР в наследство от Литовской республики. Литовцы 22 июня 1941 года попросту перестреляли назначенных РККА командиров и комиссаров, после чего разбежались, открыв танкам Гота путь в прорыв на Вильно-Молодечно-Минск. Как умный человек, Мехлис не мог не понимать правоту Павлова.
В ноябре 1941 года во время прорыва немцев к Тихвину, направленный в 52 армию генерала Клыкова, действовавшую на Тихвинском направлении, спецпредставителем Ставки, он первым делом начал проводить чистки личного состава, потребовав в двухнедельный срок изъять из частей всех немцев, финнов, литовцев, латышей и эстонцев. Тихвин тогда смогли отбить, и контрудар под Тихвином стал предтечей Жуковского контрнаступления под Москвой.
Понятное дело, что изъять из частей Крымского фронта всех кавказцев просто не представлялось возможным. По видимому, готовящийся наступать Мехлис сосредоточил славянский элемент в частях ударной 51-й армии Львова. То, что Манштейн тоже может наступать, ему, видимо, просто не пришло в голову.
А Манштейн прекрасно знал, кто будет противостоять ему на направлении главного удара. Подразделения Красной Армии, укомплектованные кавказцами, немцы считали «явно неустойчивыми, имеющими невысокую боевую ценность по сравнению с «русскими» частями”.
Но и это еще не все. Во втором эшелоне 44 армии стояла 396 азербайджанская дивизия. Если среди солдат Вермахта бытовала поговорка, что «хуже итальянского солдата может быть только румынский солдат”, то хуже грузинских вояк были азербайджанцы. Еще накануне «Иранского похода” проверка азербайджанских частей выявила «безобразнейшие факты»:” в дивизиях не велось практически никакой учебной и воспитательной работы, «личный состав… буквально лежит целые сутки и ничем не занимается за исключением отдельных стрельб и случайных занятий по политической подготовке и материальной части оружия». Командиры жили отдельной жизнью от своих подразделений и зачастую не знали ни свой личный состав, ни места нахождения бойцов, слонявшихся по окрестностям гарнизонов. Незадолго до этого дивизия совершила длительный пеший переход в новое место дислокации, в ходе которого части растянулись на десятки километров, перемешались и утратили всякий воинский вид. По пути были утеряны десятки винтовок и автоматов…”.
К маю 1942 года кардинально ситуация не изменилась. Что это были за вояки, можно понять из воспоминаний поэта и военкора Сельвинского: «Когда у нее (дивизии азербайджанской) кого-нибудь выбивало из строя, солдаты кучей сбегались вокруг павшего и, не обращая внимания на канонаду, начинали причитать и рыдать над собратом, как дома у тела покойника.”
Понятно, что и вторая линия обороны, которую занимали азербайджанцы, была прорвана сразу, в тот же день, дорога на Керчь была открыта и положение Крымского фронта сразу стало безнадежным. Комфронта Козлов попытался перегруппировать силы и нанести контрудар силами 51 армии, но опоздал буквально на пол-суток. Если бы оборону держали славяне, Козлов, скорее всего, успел бы парировать удар «великого” полководца Манштейна, все «величие” которого заключалось в повторении опыта Гота в июне 1941 года.
Козлова Мехлис не переваривал и требовал от Сталина замены Командующего фронтом. Предлагал Рокоссовского, но тот в это время находился в госпитале после ранения. Трудно сказать, что было бы, если бы просьба была удовлетворена. Вполне возможно, что с такими вояками и Рокоссовский ничего не смог бы сделать. Мехлису предлагали кандидатуру командующего 51 армией генерал-лейтенанта Львова, но чем то Львов Начальнику ПУРККА не приглянулся, что не помешало ему вместе с комфронта Козловым что называется прискакать на КП Львова после прорыва Манштейном фронта с требованием срочно организовать контрудар. Не получилось. При последовавшем авианалете немецкой авиации на КП 51 армии Львов был убит…. Асы фон Рихтгофена свое дело знали.
Анализируя Крымскую катастрофу, Сталин назначил главными виновниками Мехлиса и Козлова (не земляков же в самом деле). Было сказано много правильных и нелицеприятных слов. Но главную причину не устранили. Порочная практика формирования нац. частей была продолжена, и в сентябре 1942 года уже в сражениях в предгорьях Кавказа доблестно разбежались Кабардино-Балкарская кавдивизия и Чечено-Ингушский кавполк. История повторилась уже в третий раз. Видимо русским два раз наступить на одни и те же грабли оказалось мало.
Что касается Льва Захаровича Мехлиса, которого за Крымскую катастрофу Сталин из Армейского комиссара 1 ранга понизил на 2 ступени до Корпусного комиссара, то следует заметить, что он до конца под бомбами старался организовать эвакуацию морем уцелевших частей Красной армии через Керченский пролив на Таманский полуостров и ушел сам чуть ли не с последним баркасом, что называется при полном параде, со всеми своими комиссарскими регалиями. В отличие от никак не наказанного за падение 2 месяца спустя Севастополя командующего Черноморским флотом вице-адмирала Октябрьского, сбежавшего из обреченной крепости в гражданском платье на самолете, даже не попытавшегося эвакуировать обреченный гарнизон силами флота.
Пармен Посохов
Источник: warfiles.ru
