В череде различных исторических юбилеев как-то вне внимания оказалось пятидесятилетие вторжения США во Вьетнам. А между тем, вьетнамская война — единственная, закончившаяся поражением Соединенных Штатов. США проиграли уже будучи сверхдержавой. Победила ее сравнительно небольшая страна, с бедным, но обладающим высоким духом борьбы населением. Значит — возможно. Не так страшен черт, как его малюют.
Две произошедшие в двадцатом веке мировые войны стоили человечеству 66 миллионов человеческих жизней. Пришло понимание, что третья мировая война при современном уровне вооружений, может привести к самоистреблению человечества. После окончания Второй мировой войны стала выстраиваться новая геополитическая реальность, для которой характерно разграничение территории мира и войны. Для условно «ведущих» государств мира (сегодня — «золотого миллиарда») начался период мирного существования. Но это означало не исчезновение войн, а вытеснение их на геополитическую периферию. Разграничение стран на территорию мира и территорию потенциальных войн само по себе отражает сложившуюся модель странового неравенства.
В чем причина возникающих в условиях биполярности и однополярности региональных войн? Объяснение их генезиса исключительно за счет региональных противоречий не достаточно. Войны XX — XXI вв. имеют отличие от войн прошлого тем, что связаны с новыми реалиями наличия системы глобального управления. Войны в новых реалиях оказываются зачастую проектными постановками мирового бенефицариата. Развертка военных сценариев последних лет в Ливии, Сирии, на Украине — яркая иллюстрация возможностей такого управления.
За семьдесят лет после окончания Второй мировой войны на долю человечества выпало более 400 всевозможных региональных войн. Из них более пятидесяти могут быть оценены как крупные военные конфликты. Эти войны унесли более 30 миллионов человеческих жизней, больше, чем в Первой мировой войне, и жертвы продолжают множиться.
Особое место в истории региональных войн занимает война во Вьетнаме.
Вьетнамская война из всех региональных войн XX — XXI принесла наибольшее число человеческих жертв. Называются цифры 1 млн. 100 тыс. солдат и 4 миллиона — представителей гражданского населения. Было убито 250 тыс. детей, 750 тыс. — ранены и получили увечья. Многое осуществляемое в ходе Вьетнамской войны не может быть классифицировано иначе, чем преступления против человечности. Символом зверств войны явились массовые убийства в деревни Сонгми. И сегодня региональные войны связаны с жестокостью такого порядка, что уместно говорить о вызове дегуманизации, расчеловечивания человека. Из свежих примеров — массовое сожжение людей в Одесском доме профсоюзов.
Меметический характер в семантике вьетнамской войны получила также фраза: «Вьетнамцам надо одуматься, иначе мы забомбим их в каменный век». Практика действий по этой формуле хорошо известна и по прецедентам региональных войн современной истории.
Война во Вьетнаме явилась полигоном испытания новых видов оружия (винтовка М-16, вертолет UN-1, самолеты F-4 Phantom-II и Б-52 «Стратофортресс») и применения средств массового поражения противника. Определенные виды такого рода средств продолжают применяться и в современных региональных конфликтах. Соответствующие конвенции об отказе от их применения рядом ведущих государств мира до сих не подписаны (или не ратифицированы).
Геополитическое противоборство США и СССР лежит на поверхности Вьетнамской войны. Однако существуют и латентные факторы.
Войны оказываются факторно встроены в современную систему мировой экономики. Посредством войн катализируется развитие реальных секторов экономики, осуществляется выход из состояния депрессии. Периоды войн, как известно, особо прибыльны для мирового капитала. Военные заказы и военные кредиты являются классическими механизмами получения сверхдоходов. Показательно проследить в этом отношении корреляцию военных эскалаций с динамикой роста доходов мирового капитала и аффилированных с ним государств.
За период Вьетнамской войны расход бомб и снарядов составил 14 миллионов тонн — больше, чем в любой из войн в истории человечества. Это, в частности, втрое превышает тоннаж бомб и снарядов израсходованных за время Второй мировой войны. Военные расходы подразумевали интенсификацию работы ВПК, с одной стороны, и банковского сектора, с другой. За счет Вьетнамской войны для США и ряда западных экономик отсрочивались перспективы вступления в новую фазу экономической депрессии. Новый экономический кризис поразил западный мир в 1973 году через три месяца после завершения вывода американских войск из Вьетнама. Финансовые интересы мирового бенефицариата в современных региональных войнах также очевидны. Показательна в этом отношении хронологическая преемственность военных конфликтов. Завершение войны в одном регионе совпадает хронологически с началом войны в другом, обеспечивая стабильность в доходах связанного с военными конфликтами капитала.
Традиционно одну из первых позиций среди ниш, обеспечивающих сверхобогащение, представляет наркоторговля. Обеспечение интересов наркоторговцев определило генезисов множества войн в истории человечества. Классический пример — «опиумные войны в Китае». Не последнюю роль фактор наркоторговли и в развязывании войны во Вьетнаме. Само понятие наркотрафик вошло широко в мировой политический лексикон именно в этот период. Коммунизация Вьетнама ставила под угрозы наркопотоки, исходящие от т.н. «Золотого треугольника», географически совпадающего с соседними с Вьетнамом государствами — Лаосом, Таиландом и Бирмой. О том, что интенсификация наркотрафика во время пребывания американских войск во Вьетнаме существенно возросла — общеизвестно. Существенно возросло в мире, соответственно, и потребление наркотиков. И первой жертвой здесь стали сами американцы (американский народ).
Такой же принципиальный рост наркопотребления произойдет впоследствии при введении с начала 2000-х годов американского военного контингента в Афганистан. Перспективно с этой точки зрения посмотреть на соотнесение географии региональных войн с динамикой и изменением траекторий наркопотоков.
Война во Вьетнаме интересна еще и как опыт противостояния империализму. Соединенные Штаты Америки — единственный раз в своей истории терпят в ней поражение. Преимущественно крестьянская страна побеждает первую в военном и экономическом отношении державу западного мира. Целесообразно было бы изучение опыта, как этого удалось добиться. Среди факторов победы Вьетнама и неуязвимость партизанских отрядов, и использование преимуществ войны на своей территории, и высокий моральный дух сражающихся. Сыграло свою роль и использование «мягкой силы».
Массовое антивоенное движение, охватившее тогда весь мир, включая, прежде всего, сами США, стало важнейшим фактором поражения империалистической линии. Вьетнамский контекст определял тогда в значительной мере мейнстрим развития массовой молодежной культуры, вышедших на авансцену музыкального течения рок-н-ролл до движения хиппи. Против войны во Вьетнаме поднимали свой голос многие знаменитости от Джона Леннона до Касиуса Клея (Мухаммеда Али).
Вьетнамская война явилась точкой низшего падения морального авторитета США в мире. Их поражение в «холодной войне» было на тот период более вероятным. Но после Вьетнама, учтя опыт допущенных ошибок, империализм вырабатывает новые формы и механизмы реализации империалистической политики. Ставка теперь делается помимо «военного кулака» на операции по манипуляции сознанием. Начинается разработка технологий управляемых из вне «цветных революций». Собственно в военном плане именно после Вьетнама США осуществляют переход к модели профессиональной армии, как более приспособленной для империалистической политики (война на чужой территории, карательные операции в отношении народного движения, интернациональный состав). Современным проявлением идущих от Вьетнамской войны тенденций военного реформирования явилось развитие феномена «частных армий». Использование их позволяет государству-агрессору самому оставаться формально вне поля конфликта, а соответственно быть неуязвимым для критики.
Принятие логики войны объективно ведет по пути дегуманизации. Фашизм, следует напомнить, возник первоначально в сознании ветеранов Первой мировой войны и явился идеологией развязывания Второй мировой. Пятидесятилетие начала военной агрессии США во Вьетнам и семидесятилетие Победы над фашизмом обладают в этом отношении семантической перекличкой. Сегодня широко обсуждается вопрос о новом издании фашизма. Региональные войны, безусловно, катализируют тенденции фашизации. И показательно, что еще во время Вьетнамской войны озвучивались предупреждения американской нации — «мы идем к фашизму».
В настоящее время предпринимаются попытки ревизии истории региональных войн XX—XXI вв. по версии «голливудского мифа». Согласно ему их содержание сводилось к борьбе сил свободы, возглавляемых в мировом масштабе США, с силами несвободы, а соответственно, зла. За их спиной прямо или латентно обнаруживается «империя зла» (во времена «холодной войны» — СССР, теперь — Россия). Война во Вьетнаме является предметом мифологизации такого рода в первую очередь. Если судить по американской кинопродукции, то она оказывается сегодня ключевым звеном в историческом самосознании современных США. Еще Рональд Рейган, вопреки всем фактам, которые могли бы быть квалифицированы как преступления против человечности, назвал войну во Вьетнаме самой благородной, самой бескорыстной войной в истории Америк.
На настоящее время в отношении Вьетнамской войны предъявляются исторические мифы следующего содержания:
1. война во Вьетнаме была развязана в реализации общего плана СССР по коммунизации Юго-Восточной Азии;
2. стороной агрессии во Вьетнамской войне являлся Северный Вьетнам;
3. большинство вьетнамского населения было противниками северовьетнамского коммунистического режима;
4. на стороне Северного Вьетнама воевали диверсионные отряды спецназа из СССР;
5. проводимая вьетконговцами практика массового истребления мирного южновьетнамского населения;
6. США в военном смысле не проигрывали Вьетнамской войны, но армия была предана политиками (Стратегически американцы одержали победу, предотвратив, согласно «теории домино», через жертву Индокитая коммунизацию других стран региона — Индонезии, Индии, Филиппин, Южной Кореи, Тайваня).
Политические последствия, которые может иметь распространение исторических мифов, известен по опыту «цветных революций». И в интересах России, и в интересах ее исторических союзников оказать своевременное противодействие распространению и легитимизации дезавуирующей их историческое прошлое мифологии. Такой же интерес существует и у других стран — участников региональных войн, превращающихся в версиях современного исторического мифотворчества из жертв агрессии в виновников их развязывания.
Стороной агрессии в региональных войнах оказывались не только США. На чаше весов в глобальном американо-советском противостоянии со стороны СССР есть «советский Вьетнам» — введение войск в Афганистан. Советский Союз попал в ту же ловушку, в которой очутились ранее Соединенные Штаты.
Давид побеждает Голиафа. Партизаны побеждают регулярные армии. Для сокрушения империи часто бывает достаточно поразить ее в одном месте. Исторический опыт существует для того, чтобы его применять в настоящем. Опыт войны во Вьетнаме указывает на возможность противостояния технически и экономически превосходящей силе, при превосходстве над ним в сфере идеологии.
В. Багдасарян
Источник: rusrand.ru
