Волны патриотического подъема и надежд в российском обществе, вызванные возвращением Крыма, одна за другой разбиваются о финансовые интересы местных элит. Народ больше года ждет, когда наши высокопоставленные «борцы с Западом» начнут выполнять свои громкие обещания по поводу полноценного государственного строительства; когда власть использует свой исторический шанс, связанный с международными санкциями, и начнет, наконец, налаживать жизнь в стране. Судя по всему никогда, ведь у олигархического чиновничества есть дела поважнее…
О компрадорской сущности российских элит, варварстве украинских панов, рациональной логике американского истеблишмента, слабости и безволии европейской бюрократии корреспонденту «СП» рассказал философ, политический аналитик, научный сотрудник Центра фундаментальной социологии НИУ ВШЭ Олег Кильдюшов.
«СП»: — Вы в качестве политического аналитика внимательно следите за ситуацией на Украине, поэтому хотелось бы начать нашу беседу с вопроса о характере нынешнего киевского режима?
— Если говорить об фактических отношениях официального Киева и Вашингтона, то, по мнению многих наблюдателей, степень влияния американского посла Пайеттана решения, принимаемые Радой и официальным главой Украины, сейчас такова, что именно его можно считать подлинным президентом Украины. Такую оценку можно считать преувеличением, однако именно его вмешательство определяло исход больших и малых политических кризисов, которые только множатся внутри нынешней правящей коалиции. Достаточно вспомнить историю с противостоянием президента Порошенко и экс-губернатора Днепропетровской области Коломойского или мини-войну, устроенную «Правым сектором» * в Закарпатье, и другие критические моменты, когда потребовалось веское слово вашингтонского представителя. Когда не хватает его влияния, к делу подключается тяжелая артиллерия — печально знаменитая по своим печенькам на Майдане Виктория Нуланд, помощник государственного секретаря США по делам Европы и Евразии, вынуждена регулярно летать в Киев и объяснять туземным вождям правильную линию поведения. Вплоть до вызова недостаточно лояльных на ковер и ее личного присутствия в Верховной раде во время голосования по ключевым решениям. Да и сам хрупкий политический союз президента с премьером Яценюкомдержится лишь благодаря энергичным усилиям Госдепа США, стремящегося любой ценой не допустить повторения сценария 2005 года, когда произошел раскол между героями первого Майдана — президентом Виктором Ющенко и премьером Юлией Тимошенко. Как известно, тогда эти «носителя западных идеалов» в считанные месяцы после прихода к власти дискредитировали себя и своих западных спонсоров, похоронив сам тогдашний проект постмайданной «Евроукраины».
Скорее сейчас поражает другое — то, что это внешнее управление осуществляется абсолютно открыто: украинские политики, которые буквально через слово вещают о ценности независимости, как на работу ездят в посольство другой страны на доклад, получают там «ценные указания», сверяя свои позиции с американской «генеральной линией». Помимо этого политического «кураторства», не менее очевидна зависимость украинских властей от США в военно-политической, военно-технической сфере, а также от сотрудничества с ними по линии спецслужб и разведки. Интересно, что экономически Украина в гораздо большей мере зависит от финансовой поддержки Евросоюза, которому так и не удалось конвертировать свою экономическую помощь в политическое влияние на киевских деятелей: основные антироссийские акции и решения согласовываются ими с Вашингтоном (открыто реализующего политику глобального сдерживания РФ), а вовсе не с Брюсселем. Это касается, прежде всего, стратегии официального Киева в войне в Донбассе, в которой интересы Америки и Европы очевидно разошлись.
«СП»: — Благодаря работе вашингтонских кукловодов?
— Не стоит, конечно, абсолютизировать и американское влияние на нынешние украинские власти: те действуют в пределах политически для них возможного, причем часто это возможное оказывается уже по ту сторону здравого смысла. Просто сама рамка действия для нынешнего киевского «политикума» чрезвычайно узка и генерирует исключительно негативную повестку, деструктивную для долгосрочных интересов страны. Не говоря уже об идеологическом генезисе нынешнего киевского режима, архаичная дискурсивная природа которого имеет скорее отношение к межвоенному периоду европейской истории, нежели к современным представлениям о будущем в глобальном мире 21 века. К тому же не стоит сбрасывать со счетов такой феномен, как «эксцесс исполнителя» — когда кипучая деятельность киевских клиентов, даже связанных определенными обязательствами перед властными институтами США, создает их американским кураторам дополнительные проблемы, не входившие в первоначальные планы Госдепа и Белого Дома. Таким образом, Вашингтон сам стал заложником своей собственной политики безоговорочной поддержки довольно специфического — с точки зрения нормативной теории демократии — режима Порошенко, отказ от которой был бы связан с серьезными внешнеполитическими и имиджевыми издержками для администрации Обамы. В Киеве прекрасно осознают это, и пытаются в свою очередь манипулировать Вашингтоном по принципу «хвост виляет собакой». Судя по всему, пока не так уж и безуспешно.
СП: — А насколько самостоятельна и независима российская власть?
— Выдающийся социальный теоретик Норберт Элиас, говоря о взаимоотношениях между людьми и их группами, предпочитал говорить не о зависимости или независимости одних от других, а об их взаимозависимости. Вопрос в лишь том, кто и в отношении каких моментов больше зависит от партнера по цепочке взаимодействий. Россия в постсоветское время была вписана в подобные цепи взаимозависимостей геополитического (например, участвуя в разрешении многих региональных кризисов) и геоэкономического рода, (например, выполняя функции крупнейшего энергетического партнера Европы). В этом смысле российские элитные группы, в том числе нынешний политический класс путинского призыва, долгое время были частью глобальной системы, в которой РФ находилась на положении полупериферийной страны, хотя и обладающей рядом уникальных особенностей. Конечно, доставшиеся в наследство от СССР военные (ядерное оружие), внешнеполитические (статус постоянного члена Совета безопасности ООН с правом вето) и энергетические ресурсы создавали у части российских элит иллюзию возможности повышения собственного статуса в этой неравноправной коммуникации до привычного для многих постсоветских граждан статуса сверхдержавы или хотя бы одного из центров «многополярного мира». Однако это была именно иллюзия — быстро выяснилось, что «западные партнеры» не были намерены ни расширять круг причастных к принятию ключевых решений, ни даже соблюдать собственные правила, как только те начинали противоречить их собственным интересам. В этом смысле это был довольно примечательный когнитивный процесс признания «несчастным сознанием» кремлевских компрадоров реальности — российский политический класс все эти годы пытался стать частью Запада. Однако того вполне устраивал статус РФ как младшего партнера по существующим институтам глобального управления (МВФ, «Большая восьмерка» и т. д.). При этом характерной чертой постсоветских элит России является их фиксированность на Западе, прежде всего США. Именно от них ждали признания «законных прав и интересов РФ», о чем неоднократно заявлял сам Владимир Путин, начиная со знаменитой мюнхенской речи 2007 года.
При этом экономически и политически доминирующие в РФ элитные группы на индивидуальном уровне были неплохо интегрированы в глобальный Запад. Даже физическая локализация их интересов наглядно показывает социально-политическую природу путинской авторитаризма, выполнявшего в мировой системе разделения труда функцию контроля за доставшейся в наследство от СССР территорией и гарантировавшего бесперебойное снабжение Запада сырьем. Ведь обучение детей российских элитариев в швейцарских школах и приобретение ими недвижимости для жен и любовниц в Лондоне лучше всего говорят о компрадорской сущности нынешнего режима. В этом смысле они ничуть не отличаются от африканских диктаторов-людоедов. Так что сейчас высокопоставленным российским «борцам с Западом» приходится реализовывать внешнеполитическую программу, которая противоречит их собственным коренным интересам. Ее антисоциальную, антинациональную направленность можно определить формулой: воровать в России, жить на Западе. Понятно, что реализация этой программы была бы невозможна без согласия и даже деятельного соучастия глобального Запада, выступавшего действительным партнером властей РФ, причем старшим.
Именно там определялись правила глобальной игры, статус и условия допуска в нее других игроков. И именно спор о правилах, о допустимости их нарушений и стал камнем преткновения, о который в 2013—2014 году разбилась эта перекошенная конструкция «стратегического партнерства» Кремля с реальными «хозяевами дискурса». Но даже сейчас, в период резкого охлаждения отношений, цели российской внешней политики по-прежнему определяются данной когнитивной рамкой, отсекающей другие варианты интерпретации реальности: по-прежнему они заключаются в поиске путей «нормализации отношений» хотя бы с частью Запада (например, «Старой Европой»). Хотя довольно наивно надеяться на партнерство со стороны тех, кто — пусть и под мощным давлением Вашингтона — открыто объявляет тебе новую «холодную войну», сначала экономическую и информационную, не говоря уже о демонстрации готовности к прямой военной конфронтации.
Понятно, что попытки части окружения Путина «договориться» будут продолжаться постоянно — такова социально-экономическая природа нынешнего олигархически-чиновнического режима, заинтересованного в восстановлении того status quo, что сложился еще «при дедушке», т. е. при Ельцине. Также понятно, что эти люди готовы сделать это ценой предательства русских национальных интересов в Крыму, на Украине и далее везде. Внезапная активность людей, определявших внешнюю политику РФ в 90-е годы, указывает на ускоренное формирование среди российских элит «предложения» в ответ на возникший «спрос» на переговорщиков с «западными партнерами». В этом смысле «коллективный Путин» находится в ситуации внешнеполитической шизофрении: в 2015 году ему приходится бороться с тем, с кем он надеялся интегрироваться в 2003…
«СП»: — Есть мнение, что американцы через украинский конфликт пытаются сегодня разжечь большую войну на европейском континенте. Почему Россия и Европа вновь должны разрушать друг друга в интересах США?
— В отличие от европейцев, американцы на Украине действуют в рамках собственной рациональной логики, заключающейся в максимальном обострении внутрирусского конфликта, каковым, по сути, является гражданская война в Донбассе. Для них убийство русских русскими — это идеальный способ ослабить Россию, не допустить попыток с ее стороны реинтеграции пространства исторической Руси. К тому же политическое украинство как технология разрушения русского единства уже не раз использовалась Западом в этих целях. Так что здесь нет ничего нового. В целом же экспорт нестабильности является для США проверенным средством повышения в мире спроса на Америку, на американский доллар. Разрушая на институционально-государственном уровне периметр Европы на Ближнем Востоке, а теперь и разжигая войну на границах ЕС и России, Вашингтон довольно успешно навязывает Брюсселю собственную повестку.
Самое печальное — ему уже удалось разрушить доверие между Москвой и Берлином, которое стороны выработали за десятилетиями интенсивного диалога. Ведь наполнение деклараций о стратегическом партнерстве между ЕС и РФ реальным политическим и экономическим содержанием означало бы серьезный шаг в восстановлении их реального суверенитета. Не допустить это — такой была важнейшая цель американской политики в Европе: российские ресурсы и европейские технологии превращали проект «Большой Европы» от Лиссабона до Владивостока в серьезный геополитический вызов для любой администрации Белого дома. Ведь тогда в услугах вашингтонской геополитической «крыши» в Европе никто бы из серьезных игроков не нуждался, что резко ограничило бы возможности США по манипулированию глобальными рынками.
Следует признать, что в ходе украинского кризиса американцы удалось пристегнуть Брюссель к своей геополитической упряжке. В результате безоглядного следованию американскому курсу ЕС дискредитировал себя в глазах высшего политического руководства РФ, утратив статус серьезного и ответственного партнера, когда — в нарушение всех договоренностей от 21 февраля 2014 года — поддержал антиконституционный переворот в Киеве, а затем дал карт-бланш новому киевскому правительству с участием неонацистов, закрывая глаза на физическое уничтожение несогласных на Юго-Востоке Украины — в Одессе, Мариуполе и Донбассе. Чего стоило поведение наших давних «немецких партнеров», например — трогательные объятия министра иностранных дел ФРГ «социал-демократа» Франка-Вальтера Штайнмайерас фюрером украинских нацистов Олегом Тягнибоком. Эту картинку можно считать отличным символом предательства европейскими элитами своих собственных принципов!
К сожалению, одними принципами дело не ограничилось: дальше европейские элиты предали интересы своей собственной экономики и собственной безопасности, пойдя на обострение отношений с РФ.
В этом смысле, та часть российского руководства, что надеется договориться хотя бы с частью Запада (в лице ведущих государств ЕС), стоит перед дилеммой: довольно сложно считать серьезными и ответственными партнерами тех, кто по требованию Вашингтона готов отодвинуть в сторону долгосрочные стратегические интересы своих стран и всей объединенной Европы, зависящей от сотрудничества с Россией в важнейших сферах. Боюсь, что нынешние европейские лидеры пока не понимают, что они натворили: европейцы утратили не просто конкретные российские рынки сбыта товаров и услуг, но статус привилегированных партнеров, которого они добивались десятилетиями. Конечно, со временем некоторые компании из ЕС смогут вернуться на наш рынок, но условия возвращения будут совершенно другими…
В этом смысле украинский кризис наглядно продемонстрировал полупериферийным кремлевским автократам реальный статус Европы, которая во внешней и оборонной политике также обладает лишь ограниченным суверенитетом. Тем самым Москва получила ясный сигнал, что руководство ЕС в случае обострения ситуации на европейском континенте продолжит действовать вопреки коренным интересам Европы, обслуживая чужие геополитические интересы.
Стоит ли говорить, что участие «Старой Европы», прежде всего — Германии, в нынешней американской авантюре на Украине, причем в такой сомнительной роли, также означает, что тем самым европейскими элитами отброшен базовый консенсус, обеспечивавший мир и стабильность на континенте: поддержав американцев, по сути, они отказались от идеи о неделимости безопасности в Европе. В переводе на нормальный язык, понятный, например, каждому немцу уже в свете нашей общей трагической истории, эта идея заключалась в следующем: мир и безопасность в Европе невозможны без России, тем более — против России. Нынешнее поколение лидеров ЕС оказалось неспособно адекватно ответить на кризис: попытка США в рамках большой геополитической игры заполучить Украину в качестве «приза» или, по крайней мере, дестабилизировать регион, вплоть до военного обострения, не только не встретила серьезного сопротивления со стороны традиционных европейских партнеров российских властей из т.н. «Старой Европы», но выявила ее сохраняющую структурную зависимость от «заокеанских хозяев», как говорила советская пропаганда времен «холодной войны».
«СП»: — Как остановить продолжающуюся дестабилизацию международной обстановки? Кто может урезонить агрессора — Россия, Китай или страны БРИКС совместно?
— К сожалению, структура современного мира такова, что не существует эффективных способов противодействия коллективному Западу, поскольку сам глобальный мир формировался им в собственных интересах на протяжении последних десятилетий. Упомянутые вами страны БРИКС, включая Россию и Китай, сами значительно зависят от европейских и американских рынков и технологий. Причем их взаимозависимость с Западом в разы превышает их связи между собой. В этом смысле здесь можно говорить лишь о зарождении новой глобальной инфраструктуры, альтернативной западным институтам мирового доминирования. Тем не менее, судя по нервической реакции Вашингтона, более или менее адекватно оценивающего потенциал ШОС, БРИКС и других новых институционализированных площадок координации внешнеполитических и внешнеэкономических интересов ведущих незападных стран, развитие здесь происходит в правильной направлении — диверсификация рынков, уход от зависимости от столь необязательных западных партнеров, региональная интеграция и кооперацияи т. д.
Следует подчеркнуть, что именно данные обстоятельства реальной политики, а вовсе не некий «консервативный» идейно-мировоззренческий поворот вынуждает российские элиты искать друзей и партнеров в других частях Света. Как уже говорилось, значительная их часть наивно надеется на «восстановление» отношений с коллективным Западом в рамках прежней модели трансфера российских ресурс в обмен на комфорт и безопасность для себя и своих активов в странах «золотого миллиарда». Правда, последние сигналы оттуда, вроде заявлений британского премьера Кэмеронаоб интересе к источникам обогащения российских владельцев элитной недвижимости в Англии, должны их сильно нервировать…
Конечно, этот тренд к разрыву традиционных «партнерских» отношений российских и западных элит вызвал внутри России бешеную активность со стороны различных доморощенных «идеологических виртуозов», как говорил великий социолог Макс Вебер. Эти ребята всегда готовы предложить высшему политическому руководству РФ свои — часто довольно экзотические — идеи и предложения, связанные с не — и анти-западным вектором развития, вплоть до азиатизации России. Однако у нас не должно быть никаких иллюзий — несмотря на нынешний кризис западной ориентации предшествовавшей российской политики, несмотря на весь пропагандистский шум относительно «национализации элит», ни сами члены правящей группировки, ни особенно их наследники не собираются переводить свои активы в банки РФ или Китая. Как показывает мой личный опыт общения с некоторыми представителями этих «вынужденных антизападников», после очередного православно-патриотического мероприятия многие из них тут же отправляются к «родным берегам» — в Лондон или «на Лазурку», как говорил знакомый глава одного крупного фонда, параллельно с выводом из страны ресурсов занимающегося продвижением здесь «традиционных ценностей». Конечно, если они не попали в черный список ЕС и США.
При этом не нужно забывать, что помимо нынешнего политического истеблишмента ЕС, самоубийственно следующего указаниям Белого дома, по-прежнему существует и другая, антиглобалисткая, традиционно ориентированная Европа, осознающая собственные интересы на основе многовекового опыта взаимоотношений с Россией. Именно с этими «исторически мыслящими силами», ориентированными на реставрацию национальных суверенитетов, видимо, российские политические и экономические элиты пытаются договариваться о модусе будущего совместного существования. Первые, пока довольно хаотичные шаги в этом направлении уже делаются.
«СП»: — Но при этом наша страна упорно держит свои резервы в долларах и покупает бумаги американского правительства…
— Такова структура глобального финансового мира, выстроенного Западом в собственных интересах. К тому же нужно помнить о социальных траекториях и политической генеалогии тех, кто все эти годы выстраивал существовавший до сих пор интерфейс внешнеэкономического взаимодействия РФ с Западом. По сути, эти люди совместно со старшими западными партнерами создали экономический дизайн нынешнего российского авторитаризма, выкачивавшего из страны ресурсы на Запад в интересах олигархии и коррумпированного чиновничества. Стоит ли говорить, что в рамках данного курса было просто смешно говорить об инфраструктурном развитии страны, о «новой индустриализации» и т. д. Так что по иронии истории, именно нынешний геополитический кризис на Украине дает шанс не только на персональные, но и на действительно значимые, содержательные изменения в экономической политике путинского режима или того, что придет ему на смену.
Александр Дремлюгин
Источник: svpressa.ru
