Алексей Улюкаев родился в 1956 году в семье аспиранта Московского института инженеров землеустройства (МИИЗТ). Его отец Валентин Хусаинович, сын дворника-татарина, стал уважаемым профессором, многолетним заведующим кафедрой земельного права этого института и автором нескольких учебников. Однако в школе Улюкаев не отличался ни прилежанием, ни хорошим поведением, перебиваясь едва ли не с двоек на тройки.
Провалившись на экзаменах в МГУ, он спасался от армии на должности лаборанта кафедры физики МИИЗТ, куда, вероятно, его устроил отец. Тем не менее он извлек уроки из неудачи и, взявшись за ум, сумел не только поступить и окончить экономический факультет МГУ, но и поступить в аспирантуру.
По её окончании в 1983 году он защитил кандидатскую диссертацию на актуальную, благодаря принятой тогда Продовольственной программе, тему “Объективные основы и пути развития научно-производственной интеграции в сельском хозяйстве”. Но остаться в МГУ не удалось: Улюкаев смог устроиться лишь ассистентом кафедры политэкономии Московского инженерно-строительного института (МИСИ) и со временем дослужиться до доцента.
Выигрышным лотерейным билетом, обеспечившим успешную карьеру, для Улюкаева стало близкое знакомство с научным сотрудником ВНИИ системных исследований при Госкомитете по науке и технике СССР Егором Гайдаром. Тот происходил из номенклатурной семьи, учился на курс старше, и во время учёбы они были лишь шапочно знакомы, а во взрослой жизни Улюкаев стал верным адъютантом и помощником Гайдара.
Оруженосец Гайдара
Среди молодых московских и ленинградских экономистов, в круг которых ввёл Улюкаева Гайдар, он не выделялся практически ничем, кроме преданности Гайдару. В результате многие в воспоминаниях о том времени даже просто забывают о нём.
Улюкаев энергично работал в созданном Чубайсом через Гайдара в Москве в 1987 году клубе “Перестройка”. Репутация “одного из самых продвинутых теоретиков среди гайдаровцев” ярко характеризует уровень Гайдара и его московского окружения (в отличие от ленинградского кружка с блистательным Найтшулем, этим Велимиром Хлебниковым российской либеральной мысли, пока она ещё была мыслью), ибо ни тогда, ни на протяжении всей последующей жизни Улюкаев не проявил ни способностей, ни склонностей к теоретическому мышлению.
В 1988 году Гайдар взял его в главный теоретический журнал страны – орган ЦК КПСС “Коммунист”, где заведовал экономической редакцией: сначала консультантом, а потом заместителем редактора отдела.
В 1991 году, когда “Коммунист” утратил своё значение, Гайдар продвинул Улюкаева в культовую тогда газету “Московские новости” политическим обозревателем.
Когда Гайдар стал вице-премьером (Ельцин возглавил правительство как президент, чтобы поддержать реформаторов своим авторитетом), Улюкаев стал экономическим советником правительства. После назначения Гайдара исполняющим обязанности премьера Улюкаев возглавил его группу советников, формализовав обязанности, которые он к тому времени, будучи его конфидентом, выполнял на практике. Не вникая особо в содержательные вопросы и не конкурируя в этом с научным окружением Гайдара, он был ценным для него администратором, занимавшимся деликатными вопросами.
После отставки Гайдара Улюкаев вместе с ним организовывал Институт экономических проблем переходного периода. Когда перед расстрелом Дома Советов Ельцин вернул Гайдара на должность первого вице-премьера, Улюкаев стал его помощником.
На всех этапах служения Гайдару (как и в последующей жизни) Улюкаев принимал деятельное и инициативное участие в разработке шоковых либеральных реформ, нацеленных на уничтожение экономики.
После того, как использованный Гайдар был по завершении конституционного кризиса выброшен Ельциным за ненадобностью, Улюкаев стал его заместителем в институте.
В 1994 году вступил в создаваемую Гайдаром партию “Демократический выбор России”, в апреле 1995 года возглавил её московскую организацию, но, в силу её провала, в Госдуму не попал. Лишь в 1996 году на дополнительных выборах Улюкаев протиснулся, прибегнув к поддержке не только демократов, но и тогдашней “партии власти”, созданной премьером Черномырдиным “Наш дом – Россия”, – в Московскую городскую думу. Его кампанию вёл прославленный и еще влиятельный тогда демократ “первой волны” Боксер, предложивший название “Демократический выбор России” и возглавлявший исполком московской организации.
Попытки Улюкаева реализовать и воплотить в жизнь свои воззрения на привлечение инвестиций кончились крахом, как и борьба за власть с демократом Юшенковым. Тот, похоже, заручился поддержкой Березовского, бывшего на порядок влиятельнее Гайдара, и в 1997 году Юшенков сменил Улюкаева на посту председателя московской организации “Демвыбора”.
В 1998-м полномочия Улюкаева в Мосгордуме истекли: пришлось вернуться на тёплое место в гайдаровский институт, где он защитил наконец докторскую диссертацию и заказал написание под своим именем политического манифеста, для которого смог дать лишь самые общие направления мысли, – брошюры “Правый поворот” с потрясающим заголовком, свидетельствовавшим об адекватности либералов того времени: “Программа правильной жизни, здоровой экономики и честной политики” (хорошо хоть, не “вкусной и здоровой пищи”). Похоже, именно ей ответил почти через десять лет из колонии своим “Левым поворотом” Ходорковский.
А в 1999 году выполнение заказа ультралиберала досталось русскому националисту, автору (наряду с Максимом Калашниковым) идеи “атомного православия” Егору Холмогорову.
Брошюра, похоже, призвана была стать стартом нового витка политической карьеры Улюкаева – и на выборах 1999 года он вошел в список Союза правых сил. Более того: он добился отказа “Яблока” от конкуренции и стал в “своём” одномандатном округе “единым кандидатом от демократических сил”. Но после дефолта 1998 года цена этих “демократических сил” была очевидна избирателям: Улюкаев не попал в Госдуму.
Протеже Чубайса
В мае 2000 года при формировании правительства Касьянова старый знакомый Чубайс предложил Улюкаеву стать первым замминистра финансов. Как представитель Гайдара и Чубайса одновременно, Улюкаев быстро стал главным среди трёх первых заместителей Кудрина, хотя занимался непрофильной для Минфина денежно-кредитной политикой, похоже, неформально руководя Банком России. Патриарх банковской системы В.В. Геращенко недоумевал: “Не вполне понимаю, почему за ЦБ все время говорит Улюкаев… а не Игнатьев (председатель Банка России. – М.Д.) или Вьюгин (тогда первый заместитель Игнатьева. – М.Д.)… В нашей истории, когда Минфин был главенствующим (над Центробанком. – М.Д.) ведомством… денежно-кредитная политика всегда кончалась плохо”.
На этой позиции Улюкаев пробыл до панического увольнения Касьянова в феврале 2004 года, когда (вероятно и для его хоть какого-то обоснования) была запущена нелепая административная реформа. Наскоро переписанная с разрозненных обрывков западных документов, от которой даже окружение Ельцина отказалось в 1997 году в силу ее заведомой неадекватности, она погрузила правительство в бюрократический паралич на весь 2004 год.
Одним из её элементов стало сокращение числа заместителей гражданских министров до двух человек (в Минфине их было 12); для Улюкаева, лично не связанного с Кудриным и не являющимся профессионалом в бюджетной сфере (как, по-видимому, и в остальных), в Минфине не нашлось места. В апреле 2004 года он был передвинут “на усиление” Центробанка, возглавлявшегося мягким и лично честным Игнатьевым, – младшим членом либерального клана, не имевшим, помнится, ни серьёзных профессиональных знаний, ни политического веса и жившим по принципу “нет бога, кроме Чубайса, и Кудрин пророк его”.
Главную роль сыграло, по-видимому, то, что Улюкаев, похоже, де-факто уже осуществлял те функции, которые стали его обязанностями де-юре после перехода в Банк России.
В Минфине он курировал денежно-кредитную политику – в Банке России возглавил комитет по ней, продолжив последовательное удушение российской экономики безденежьем в стиле 90-х.
Как и многого другого, Игнатьев побаивался журналистов, и Улюкаев с удовольствием стал “говорящей головой” Банка России.
Смысл произносимого, похоже, был для него второстепенным. Рассказывают, что в середине нулевых Улюкаев зачитал в Совете Федерации свою прошлогоднюю речь, повергнув в ступор излишне внимательных чиновников, которые долго не могли понять, откуда он взял странные показатели.
Но и вполне официально в 2006 году он заявлял о готовности Банка России сделать рубль конвертируемым, осенью 2008-го успокаивал обещаниями скорого завершения кризиса, а в 2010-м объяснял инфляцию “аномальными погодными условиями” (то есть засухой).
В 2006 году он был награжден орденом Почета, в 2010-м – орденом “За заслуги перед Отечеством” IV степени.
Попутно с управлением Улюкаев преподавал: с 2000 по 2006 годы был профессором кафедры общей экономики Московского физико-технического института, а с 2007-го по 2010-й заведовал кафедрой финансов и кредита экономического факультета МГУ, возглавлявшегося его бывшим парторгом Колесовым.
Экономический мозг правительства Медведева
Весной 2013 года он был кандидатом в председатели Банка России, но его незаметность и невнятность сыграли против него. Президент В.В. Путин выдвинул на этот пост Набиуллину, а Улюкаев заменил А.Р. Белоусова (ставшего помощником президента) на должности министра экономического развития.
После этого Улюкаев вошел в наблюдательные советы Внешэкономбанка, Агентства стратегических инициатив, ВТБ и был награждён орденом “За заслуги перед Отечеством” III степени.
Официально за 2014 год в должности министра он получил 51,5 млн. руб. (4,3 млн. руб. в месяц). В его личной собственности – 15 участков земли общей площадью более 11 га, три жилых дома – более 940 кв. м, три квартиры – более 330 кв. м, три легковых автомобиля и автоприцеп.
Председатель РСПП и другой соратник Гайдара Шохин назвал Улюкаева “одним из самых либеральных российских экономистов и бюрократов”, и это так: вся деятельность Улюкаева служит последовательной и беспощадной реализации в России интересов глобального бизнеса.
Президент В.В. Путин назвал Улюкаева “уважаемым человеком с абсолютно рыночными мозгами, одним из лучших наших специалистов в области экономики”. Это жестоко по отношению к данным специалистам, так как заявления Улюкаева обычно либо бессодержательны, либо неверны – притом что по должности верный гайдаровец должен быть, по сути, “экономическим мозгом” правительства Медведева, а отнюдь не просто его членом.
Так, перед назначением министром Улюкаев указал, что ставки по кредитам в июне 2013 года соответствуют “исторически сложившимся” (что бы это ни значило), а причины стагнации заключаются в уменьшении внешнего спроса (тогда нефть ещё стоила больше 105 долл./баррель) и исчерпании возможностей. Ключом к решению проблем он, в соответствии с либеральной мантрой образца, самое позднее, 1994 года, назвал “рост инвестиционной активности”, которым он и собрался неизвестным (вероятно и для него самого) способом заниматься. То, что после присоединения к ВТО на заведомо кабальных колониальных условиях восстановление инвестиционного роста было невозможно, либерала Улюкаева не интересовало – как, вероятно, и адекватность его многочисленных прогнозов, которые он дает, похоже, просто в надежде на короткую память общества.
В октябре 2013 года он пообещал подать в отставку, если не добьётся в 2014 году экономического роста на 3%. И дело даже не в увеличении ВВП на минимальные с 2009 года 0,6%, а в том, что у министра экономического развития в принципе нет полномочий, позволяющих переломить макроэкономическую тенденцию. Если министр не знает этого, он вульгарно глуп, а если знает – патологически лжив.
В конце ноября 2014 года при курсе 44,5 руб./долл. Улюкаев обещал скорое укрепление рубля до 42 руб./долл., которого легковерные ждут и сейчас.
Тогда же Минэкономразвития пообещало в 2015 году среднюю цену нефти в 80 долл./баррель, а средний курс рубля – в 49 руб./долл. – но в декабре был подписан бюджет, свёрстанный на основе спрогнозированных им же цены нефти в 100 долл./баррель и роста ВВП в 1,2%. Неправдоподобность этих показателей была очевидна, но Улюкаев, как ответственный за прогноз, не сделал ничего для его исправления и быстрого пересмотра.
Когда страна была принуждена жить по заведомо нереальному бюджету, министр экономического развития не нашел ничего более важного, чем чтение лекции в Миланском университете. 2 марта он заявил там, что “нынешняя рецессия не будет долгой”, и сообщил о возможном возобновлении роста ВВП уже в III-IV кварталах 2015 года.
В марте он спрогнозировал средний курс рубля на этот год в 61 руб., заявив о его укреплении (по причинам, которые, похоже, остались неизвестны и ему самому) до 52-53 руб./долл. к 2018 году. Он подчеркнул, что с августа-сентября 2015 года рубль – опять-таки по неизвестным причинам – должен начать укрепляться независимо от мировых цен на нефть. При этом Улюкаев высоко оценил влияние западных санкций на Россию: при их отмене рубль должен был укрепиться до 40 руб./долл.
В мае 2015 года Минэкономразвития, почти как в конце ноября, говорило о средней цене нефти в 2015 году в 50 долл./баррель, но уже 22 июня прогноз был повышен до 60 с последующим повышением до 70-75 долл./баррель: накануне удешевления нефти Улюкаев возгласил, что “нефтяной рынок нашёл некую стабильность”.
Такие настроения позволили ему в середине июня, констатировав падение ВВП уже завершавшегося в то время II квартала в 3,5-4% (на деле он составил 4,6%), указать, что в III квартале спад будем примерно таким же (то есть ухудшение почему-то прекратится), а уже в IV квартале сам собой начнётся рост, и по итогам года спад составит лишь 2,8%. Улюкаев торжественно заверил, что “дно” кризиса уже пройдено, инфляция почти на нуле, а рубль падать больше не будет.
7 июля он заявил, что “сейчас динамика рубля находится вблизи фундаментальных значений, это… 55 руб./долл. плюс-минус два-три рубля за доллар, это его естественное значение…” На следующий день он пообещал, что дефицит федерального бюджета составит в 2015 году лишь 2,5% ВВП, – притом что это не имело отношения к его компетенции, а скорректированный, наконец, бюджет предусматривал дефицит в 3,7% ВВП.
10 июля он отверг малейшие шансы снижения прогноза мировых цен на нефть.
20 августа при курсе уже 68 руб./долл. Улюкаев назвал его “справедливым” и вновь твёрдо пообещал скорый экономический рост – но уже в 2016 году, а 24 августа после рекордного удешевления нефти допустил её краткосрочное удешевление ниже 40 долл./баррель. Теперь он отрицал уже не падение её цены ниже 55 долл./баррель, а всего лишь достижение ею уровня 30 долл./баррель.
После чего сообщил, что российская экономика достигла “хрупкого дна” – вероятно, имея в виду, что, если он и подобные ему либеральные “специалисты” ещё немного на ней “попрыгают”, она провалится дальше.
Даже этот заведомо неполный перечень предсказаний (назвать это прогнозами не поворачивается язык) Улюкаева позволяет предположить, что его заявления сводятся к бездумному экстраполированию в будущее текущих позитивных колебаний рынков без попыток осмысления закономерностей и перспектив развития. При этом он без тени стеснения (хотя какое может быть стеснение у правой руки Гайдара!) демонстрирует оптимизм, похоже, не задумываясь ни о его отношении к реальности, ни о судьбе несчастных, которых угораздило поверить ему.
Интересно, что его “прогнозы” сводятся к почти ничем не обоснованным ожиданиям тех или иных мировых цен на нефть и простому описанию их последствий. Министр экономического развития, похоже, не подозревает, что обязан не просто описывать различные варианты развития событий, но и предлагать методы государственной политики, разные для разных вариантов, и оценивать их возможную эффективность.
Специалисты, занявшиеся анализом предсказаний Улюкаева, испытали шок: он чудовищно выделяется даже на общем фоне либералов. “Улюкаев не приводит ни одного макроэкономического… обоснования. Найдите хотя бы одно его заявление, которое сбылось… в течение полугода. Ни одного… Ни в 92-м, ни в 98-м, ни в 2008-м, ни в 2014-2015 годах ни одно заявление по курсу рубля, темпу экономики, ценам на нефть и инфляции не подтвердилось”, – отмечает финансист группы “Риком” Владислав Жуковский.
Впрочем, безграмотность Улюкаева демонстрируется не только в исполнении (а точнее, похоже, злостном игнорировании) им своих обязанностей, но и в отношениях с подчиненными. Так, в январе 2015 года Улюкаев письменно жаловался Медведеву не только на своего заместителя (который назначается премьером и которого министр потому не может уволить), добившись вынесения ему премьерского выговора, но и на департамент своего министерства, находящийся всецело в его власти.
Как говорят, на совещании в правительстве Улюкаев потряс даже видавших виды чиновников безапелляционным заявлением, что Крым является точно таким же регионом России, как и все остальные, не обладает никакой спецификой и потому не имеет права претендовать на какой-либо особый статус.
А в июне 2015 года, отметив отсутствие “серьёзного плана, который изменил бы устройство” экономики, меланхолически констатировал его нужность – и не задумываясь, похоже, что разработка такого плана является его обязанностью. 350 бутылок непризнанного поэта
Демонстрируемая urbi et orbi безграмотность Улюкаева гармонично сочетается с чудовищным апломбом и категоричностью. Он не говорит, а непререкаемо изрекает и рубит сплеча. По воспоминаниям, “с подчиненными не церемонится, за бранным словом в карман не лезет”.
Это касается далеко не только подчинённых: в 2006 году достоянием общественности стал устроенный Улюкаевым скандал – в самолёте он потребовал найти для своей жены место в салоне бизнес-класса, а когда места не оказалось, пошел “разбираться” к пилоту и “разобрался” с ним так, что тот отказался лететь. В результате три с половиной сотни обычных пассажиров самолёта были вынуждены вернуться в аэропорт, а виновник этого кошмара с супругой гордо вылетели в Сочи персональным самолётом тогдашнего министра экономического развития и торговли Грефа.
Потом Улюкаев заявил, что самолёт якобы был в аварийном состоянии, – мол, был неисправен один из двигателей. “Мне… должны за спасение 350 бутылок поставить”, – с помпой утверждал он, умалчивая, что якобы “аварийный” самолёт через полчаса после устроенного им скандала благополучно вылетел в Москву.
Впрочем, его отношение к людям гармонично для либерала: в июне 2015 года, говоря о санкциях, Улюкаев сравнил россиян с мухами, которых “пытаются травить”. А в начале года советовал нам не тревожиться о стране и экономике, а “сохранять душевное здоровье… и думать о своем здоровье”.
Помимо предсказаний, Улюкаев пишет стихи. Похоже, воспользовавшись кончиной в 1996 году известного советского пародиста Александра Иванова, в 2002 выпустил свой первый сборник тиражом 3 тыс. экземпляров (большим для современной поэзии), а второй – в 2012 году. Опубликованное в журнале “Знамя” в 2011 году стихотворение вызвало общественный резонанс своей откровенной антироссийской направленностью и аргументированным в лучших либеральных традициях (органичных для правой руки Гайдара и либерального политика, но не министра России) призывом “валить из поганой Рашки”:
Езжай, мой сын, езжай отсель
На шарике найдёшь теперь
Немало мест, где шаг вперёд
Необязательно пятьсот
Шагов назад, где, говорят,
Не всё всегда наоборот
Где не всегда конвойный взвод
На малых выгонят ребят
Где не всегда затычку в рот
Бывает – правду говорят
Бывает голова вверху
А ниже – ноги
Где в хлеб не сыпали труху
И не смеялись над убогим:
Ха-ха, хе-хе, хи-хи, ху-ху
О боги!
За художественной передачей “смеха над убогим” чувствуется богатый личный опыт, вполне естественный, если учесть уровень Улюкаева в том числе как поэта.
Трудно удержаться от цитирования слегка зарифмованного потока сознания стареющего либерала целыми страницами, так ярко они характеризуют своего автора. Здесь всё – и неспособность взрослого человека владеть русским языком, и позволяющая делать произвольные выводы разорванность сознания, и бессодержательная, бессмысленно пошлая многозначительность на пустом месте. При чтении возникает ощущение пародии, неверие, что такое можно написать (и, тем более, отдать в печать) в здравом уме и твёрдой памяти, – но это лишь подтверждение уровня министра экономического развития правительства Медведева и уважаемого члена либерального клана:
Поскольку в плотской жизни я начальник,
В духовной полагается аскеза.
* * *
Знал: хлеб из теста, для любви невеста,
А прочее – каёмочка на блюде.
Теперь другое: хлебушек-то горек,
Невеста как-то очень повзрослела,
А строй имел меня вовсю – такое дело…
* * *
Какие мне куплеты насвистели,
Какие мне балеты танцевали…
Не за монету.
* * *
Я из вселенной Гуттенберга,…
Где есть законы и причины,
Где из муки замесят тесто,
И хлебушка поест мужчина.
* * *
Брели в Москву, в Москву, в Москву,
Как грится, разгонять тоску,
А разогнали жизнь впустую.
* * *
Мчим с мужиками дергануть по банке.
Потом деньгу бы надо зашибить:
Стремимся в банк и матереем в банке.
Чины чинить, заборы городить,
Петлицу подставлять для ордена, медали…
И вдруг как по башке дубиной – хвать!
Да мы почти что всё прос**ли!
Вот тут и начинаешь начинать.
Поражает даже не само убожество этих виршей (в конце концов, мы не в средневековом Китае, где чиновники обязаны были быть гармоничными личностями и, в частности, писать хорошие стихи), сколько очевидное непонимание их уровня самим автором, проявляющееся в их публикации.
Улюкаев – живой и дымящийся след Гайдара в правительстве, демонстрирующий всю пагубность и разрушительность либеральных реформ, подтверждающий безграмотность и безответственность как неотъемлемые признаки и высшие ценности либерального клана.
Михаил Делягин
Источник: zavtra.ru
