Российская власть, выигрывая в политических эксцессах, проигрывает стратегически, так как не имеет «цели и образа желаемого будущего».
Таков один из главных тезисов вызвавшей заметный резонанс в экспертных кругах статьи Андрея Колесникова, руководителя программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского центра Карнеги.
Отсутствие стратегии политолог связывает с тем, что практически все последние действия Кремля обоснованы стремлением во чтобы то ни стало сохранить статус-кво, законсервировав сегодняшнюю модель власти. «Главный кризис России – кризис адекватного восприятия реальности», – считает он.
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» решил побеседовать с Андреем Колесниковым в развитие темы.
Виктор Васильев: Могут ли если не изменить, то хотя бы скорректировать нынешний курс российского руководства результаты местных выборов, назначенных на 13 сентября?
Андрей Колесников: Думаю, что абсолютно ничего не изменится ни в характере политике, ни в характере режима. Выборы имеют очень незначительное значение. Потому что они будут точно контролируемыми и не конкурентными с той точки зрения, что на них все равно не будет представлена демократически настроенная часть населения. Ее просто некем представлять и нечем. Нет ни партийных комбинаций, не отдельной фигуры, ничего. Поэтому это, в общем, продолжение линии строго контролируемых выборов – линии, которая давно началась, некуда не девалась и некуда не денется в ближайшее время вплоть до парламентских выборов 2016 года и президентских 2018-го.
В.В.: Но могут быть на выборах неожиданные результаты?
А.К.: Ничего особенного я не жду. Хотя, полагаю, что при этом совершенно необязательно будет низкая явка. Многие придут к урнам просто по инерции. Как показывают социологические опросы, населения у нас считает, что в стране в принципе есть демократия, и не все пренебрегают выборами. Для кого-то это игра, развлечение, для кого-то – надежда на то, что возможно выберут фигуру, которая чему-то там поможет в данном регионе. Какие-то надежды все же должны оставаться… Психологические механизмы работают. Поэтому совершенно необязательно, что выборы окажутся провальными. Урны все равно будут заполнены бюллетенями – осознанно или неосознанно, механически или нет. Словом, выборы состоятся. Однако то, что они ничего не решат, даже на уровне отдельных регионов, к сожалению, более-менее очевидно. Мне кажется, что даже пристально, всерьез следить за ними вряд ли имеет смысл. К тому же и по общественному контролю за выборами сейчас нанесен очень сильный удар. Это занятие становится для людей, которые им занимаются, просто опасным. Тех, кто занимается этим общественным контролем, сегодня называют иностранными агентами.
В.В.: Вы в своей статье говорите о снижении «нормы нормальности» в России как о тягучем процессе. Но он ведь не может длиться бесконечно?
А.К.: Да, это не может продолжаться вечно. Другой вопрос, что предсказать, в какой момент мы достигнем дна и будет ли это дно, тоже практически невозможно. Равно как невозможно предсказать опять же, произойдет ли в стране катастрофа или нет, будет ли полный экономический и политический провал или его заменит медленное опускание приблизительно в том же самом режиме, в котором это происходило 35 лет назад в Советском Союзе во времена застоя. Хотя застой сейчас называется по-другому – консолидацией и стабильностью. Кстати, Брежнев тоже оперировал понятием стабильность, только ударение при этом делал на первом слоге… Повторю, вряд ли сегодня кто-то возьмется предсказать, чем закончится недовольство населения экономическим кризисом. Можно только представить, что нынешняя ситуация отразится, как в зеркале, на депрессивном настроении людей.
В.В.: А что сегодня нивелирует ситуацию?
А.К.: Пока рыночная экономика спасает неэффективный правящий режим от коллапса, который, безусловно, должен был бы привести, в том числе, к смене руководства. Хотя экономику и задавили государственными интервенциями, обложили налогами. Малому бизнесу, фермерскому почти невозможно существовать. Но экономика работает, товары не исчезают из магазинов. У людей есть работа, пусть иногда – на полставки, иногда – на неполную рабочую неделю. Благодаря такому устройству рынка труда существует психологическая защита. Люди чувствуют себя не безработными, а работающими и до известной степени защищенными. Может, отчасти и поэтому они не идут на баррикады и ждут от власти каких-то социальных преференций. Кто же выступает против руки дающего? Надежды еще не исчезли. И пока государственный бюджет не исчерпан, а пенсии выплачиваются, то, в принципе, так может продолжаться довольно долго. Но как долго, на этот вопрос на самом деле нет ответа.
Виктор Васильев
Источник: golos-ameriki.ru
