Современная Россия стремится ослабить авторитет правды и веры в то, что правду можно искать. К этой стратегии мы оказались совершенно не готовы. Но мы можем взять пример с Германии.
Трагедия рейса МН17 Малазийских авиалиний была неудавшимся покушением на российского президента Владимира Путина. Пассажиры были мертвы еще до отправления этого Боинга 777. Его, по ошибке, сбил украинский штурмовик Су-25. Рейс МН17 на самом деле является рейсом МН370, который пропал над Индийским океаном.
Разнообразная дезинформация и десятки конспиративных теорий о малазийском самолете, сбитом 17 июля 2014 года в небе над Восточной Украиной, раскрывают новую военную стратегию путинской России. Под сомнение ставятся факты, паника становится альтернативной интерпретацией событий, создается хаос и впечатление, что правды не существует. Цель путинской стратегии — навредить врагу без прямой интервенции. Для этого общественное пространство делается непрозрачным, намеренно снижается его культура и способность свободно и ответственно принимать решения.
В Чехии эта стратегия Кремля оказывается успешной: вопрос о России беспрецедентно разделил наше общество. Конспирологические теории и пропаганда в СМИ и, прежде всего, в социальных сетях имеют такой же вес, как факты. Таким образом, анализ ситуации уступает место ощущению, что все сложнее, чем кажется на первый взгляд. Как противостоять этой стратегии? Как сохранить общественное пространство прозрачным, а значит свободным? Ведь речь идет о том, чем будет наше общественное пространство — местом свободных решений или какофонией криков.
Свобода как естественное состояние
В свободном общественном пространстве за собственное мнение не грозит заключение, штраф, увольнение с работы или удар дубинкой. Репрессии сегодня являются главным, а вероятно и единственным, критерием идентификации несвободного пространства. Из-за нашего тоталитарного прошлого нам это понятно. Но что происходит сегодня, когда удар дубинкой уже не грозит и существует больше возможностей для публичного выражения мнений, чем прежде?
Целью тоталитарных репрессий было помешать правде. Но современная Россия стремится добиться этого не насилием, а более элегантным способом — с помощью ослабления авторитета правды и веры в то, что правду можно искать. Мы оказались совершенно не готовы к этой стратегии, и в этом виноват наш опыт жизни при тоталитарном режиме и связанное с этим опытом понимание свободы.
Ведь мы по-прежнему считаем, что свобода — это естественное состояние, которое наступит, если устранить все препятствия, которые делают его невозможным. Может, так оно и было в 1989 году, но сегодня все оборачивается против нас, ведь мы не занимались общественным пространством, пустив все на самотек. Из-за этого несколько пророссийских сайтов, оплачиваемых лоббистов в интернет-дискуссиях и русофилов имеют такое же влияние, как и независимые специалисты и комментаторы.
«Организованное» пространство
Прийти к соглашению внутри большой группы людей можно, только если все соблюдают правила — например, не перебивают, слушают и не врут. Кроме того, нужно, чтобы были люди, направляющие дискуссию, которые ориентируются в проблеме и могут предостеречь других от углубления в детали и второстепенные проблемы, а также от излишних эмоций.
Таким образом «организованное» пространство является более свободным, чем то, в котором каждый может говорить что угодно. Только порядок позволяет воспользоваться свободой и сделать так, чтобы наше мнение включилось в дискуссию и вызвало реакцию. Хорошо говорить, что придет в голову, но какой в этом смысл, если этого никто не слышит в галдеже? Разве это не то же самое, что и молчание? В хаотичном, неструктурированном пространстве свобода неприменима. Она становится бессмысленной и пустой.
В общественном пространстве тоже нужно соблюдать правила, которые делают возможной дискуссию и реализацию общей воли. Свод таких правил называется культурой, а свободное пространство связано с культурностью. Все не могут говорить и делать, что захотят, например, лгать или говорить ерунду, потому что в результате получается ложь и бессмыслица.
Если мы не хотим потерять свободу, то давайте обратимся к культуре. Ведь как только правила начинают игнорировать, общественное пространство становится беспорядочным и непредсказуемым, и тем сильнее подвергается внешним влияниям. Но как добиться такой среды, где царит порядок, и при этом не цензурировать и не лишать никого возможности участвовать в дискуссии? Можно взять пример с Германии, где общественное пространство имеет давние традиции.
Отношение к России
«За весь мой тридцатилетний опыт дискуссий я не переживал ничего подобного тому, что сейчас происходит в Германии в общественном пространстве в связи с Россией и Крымом», — написал в прошлом году, вскоре после аннексии Крыма, Бернд Ульрих (Bernd Ulrich), заместитель шеф-редактора издания Die Zeit, в колонке «Как Путин разделяет». Он разочарованно, но интеллигентно проанализировал отношение немецкой общественности к украинскому кризису.
Согласно соцопросам того времени, немецкая общественность в отношении России была разделена. Две трети немцев поддерживали в споре о Крыме позицию Путина. По их мнению, он имел право на «русскую землю», а агрессором они считали Европейский Союз и НАТО, которые хотели вывести Украину и сферы влияния России. Ульрих был не единственным, кто не понимал одобрения нарушения международного права: американское издание The New York Times и другие СМИ мира тоже знали, как это объяснить.
По прошествии года ситуация в Германии изменилась. Сегодня прежде сдержанный канцлер Ангела Меркель призывает Европу к совместным действиям против России. А немецкая общественность, по крайней мере, согласно опросам общественного мнения, ее поддерживает. Подобную смену настроений вызвал шок от трагедии рейса МН17 и прецеденты, когда канцлер сталкивалась с путинской ложью. Но перемены не было бы и без общественной дискуссии, которая позволила прийти к новому консенсусу.
Сдвиг в отношении к России в Германии не обошелся без очередной фазы примирения с собственным прошлым. Во время Второй мировой войны сражения нацистской Германии и Красной армией были самыми ожесточенными, и в Советском Союзе погибли миллионы солдат и мирных жителей. Русские были одними из главных победителей Гитлера: в мае 1945 года именно они заняли Берлин. «Нет ни одной другой такой страны, к которой Германия имела бы столь же эмоциональное и противоречивое отношение», — написала редактор издания Der Spiegel Кристина Хофман (Christian Hofmann).
То же можно сказать и о Чешской Республике, но в отличие от Германии это отношение к России за прошедший год ничуть не поменялось. И причина не только в троллях на форумах, которые в Германии действуют точно так же, но и в характере чешского общественного пространства.
История общих поисков
Разница между чешским и немецким общественным пространством заключается, в первую очередь, в способности создавать иерархию дискуссионных тем. В Германии больше пишут и говорят на темы с долгосрочными перспективами и важным контекстом, которые, однако, по большей части не актуальны и для читателя не привлекательны. Например, вся политическая рубрика апрельского выпуска Die Zeit этого года была посвящена миграционному кризису. Редакторы представили разные мнения о том, как Европе следует отвечать на кризис.
Целью полемики было не повысить читаемость, а как можно лучше разъяснить ситуацию и искать решения. Наше же «серьезное» издание заманивало читателей устрашающим заголовком «По Чехии прокатится волна из 200 тысяч беженцев». В Германии действует неписанное правило, что журналисты не развлекают и порой идут вразрез с желаниями общественности, но подробно обсуждают темы.
Предпосылкой для здорового и свободного общественного пространства является и способность обсуждать важные темы всем обществом, пока не будет достигнут удовлетворительный вывод или тема себя не исчерпает. Таким образом пишется история общего поиска, который не случаен и не произволен, но его можно понять и продолжать.
На интеллектуалов, журналистов и других представителей общественного пространства это возлагает большие обязательства: нужно не рассматривать тему каждый раз с начала, а продолжать дискуссию с того места, к которому подошли предыдущие участники, прислушиваться к их выводам, с которыми они, возможно, и не согласны, но которые показали себя как правильные и убедительные.
Общественная дискуссия, участники которой способны на нечто подобное, отличается от той, к которой мы привыкли в Чешской Республике. В ней тоже есть интересные фигуры с последовательной позицией, являющиеся авторитетами для определенного круга людей. Однако наша интеллектуально-медийная сцена настолько разобщена, что история общих поисков, в общем-то, невозможна.
Утопическая идея
Из Германии в Чехию можно импортировать формируемую на протяжении многих лет культуру общественного пространства, и пришло время хотя бы начать этот процесс. Мы должны наконец-то понять, что свободы априори у нас нет, что ее нужно взращивать, и что, не заботясь о ней, мы ее теряем. И только систематическое внимание к свободе и культуре свободы, с которой связано соблюдение правил, является средством от всех попыток влиять на общественное пространство.
Для начала мы можем исключить из общественного пространства толерантность ко лжи. Если кто-то будет лгать, он должен извиниться за ложь, и без этого извинения он не получит слова в общественной дискуссии и не будет считаться ее серьезным участником. Мартин Конвичка, который лгал о мусульманах, не должен высказываться по вопросам иммиграционной политики. Не нужно знать в деталях, что думает о Фердинанде Пероутеке пресс-секретарь Пражского Града Йиржи Овчачек, который сказал о нем уже много лжи.
Идея о том, чтобы в Чехии уличение во лжи влекло за собой общественный позор, сегодня утопична. Однако это говорит о низком уровне нашей культуры общественного пространства, и именно потому нам нужна систематическая работа над этим. Культурное, а значит свободное общественное пространство существует не для того, чтобы интеллектуалам было где побеседовать. Это поле боя, где решается будущее: останется ли наше общество сплоченным и свободным или нет. Путинская диктатура понимает значение этого поля боя и целенаправленно ведет на нем свою деятельность. Вопрос в том, сможем ли мы достойно ответить.
Кристина Драпалова
Источник: inosmi.ru
