В регионе нет реальных планов комплексного развития.
Вот и кончилось лето. Расслабленная атмосфера отпусков и безделья совсем скоро сменится трудовыми буднями. И, по всей видимости, Северный Кавказ ждет очередное повторение все того же старого, до боли напоминающего «день сурка» общественно-политического сезона, когда ничего, по сути, не происходит, а местные СМИ подробно отчитываются о посещениях тем или иным федеральным чиновником тех или иных промышленных или сельскохозяйственных объектов.
Как заметил в августовском интервью «Российской газете» министр по делам Северного Кавказа Лев Кузнецов, «регион сегодня стоит на пороге таких перемен, которые позволят всей России, всем ее жителям вновь открыть Кавказ в качестве поставщика качественных продуктов и места полноценного отдыха». «Наша задача — обеспечить процветание Кавказа как экономического, аграрного и курортного центра страны, — пояснил он. — Я уверен, что возможности Северного Кавказа по разным отраслям, будь то промышленность, туризм или сельское хозяйство, реализованы не до конца, потенциал есть, это подтверждают показатели роста практически по всем направлениям».
«Сегодня руководством страны поставлена задача сделать регион одним из оплотов стабильности, — продолжает он. — И сельское хозяйство, и туризм — это факторы, способствующие созданию благоприятных экономических и социальных условий для местного населения. …Северный Кавказ должен стать одной из территорий, обеспечивающих продовольственную безопасность, и ключевым участником программы импортозамещения в этой сфере». В регионе будет создан туристический центр не кавказского или российского, а мирового уровня, да еще и «доступный по цене для большинства граждан». Помимо природных условий, ставка будет делаться, например, на столь популярный сегодня в Европе гастрономический туризм, добавил министр Кузнецов.
Планы, безусловно, и реалистичные, и вполне позитивные как для региона, так и для страны в целом. Однако северокавказскому социально-экономическому базису, хотя бы и проектируемому, явно не хватает общественно-политической надстройки, которая (а не инвестиции сами по себе) наполнила бы его реальным содержанием.
Место Северного Кавказа в общероссийской системе координат до сих пор не указано. С одной стороны, к чести федерального центра, антироссийские кампании вроде «Хватит кормить Кавказ» перестали отравлять общественную атмосферу. С другой — особенно если судить по некоторымэкспертным докладам, представляемым на федеральном уровне, — отношение к региону фактически не изменилось. Он по-прежнему предстает в Москве в качестве возмутителя спокойствия, оплота архаики и радикализма разных сортов. Примета региона в глазах значительной доли российской общественности — безнадежное клеймо отсталости.
Для такого отношения есть определенные основания. В настоящее время Северный Кавказ является скорее объектом, чем субъектом отношений «центр — регион», причем не столько в финансовом (хотя это накладывает серьезные ограничения на креативность северокавказских инициатив), сколько в общественно-идеологическом плане. Таким не приходится претендовать на первенство — туризма и сельского хозяйства более чем достаточно.
Впрочем, спрос на прорывные инициативы в любой области, судя по всему, отсутствует не только в региональном или российском, но и в мировом масштабе. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на карту и прослушать пару выпусков новостей. Северный Кавказ практически напрямую граничит с Ближним Востоком, где который год бушует кровопролитная война, на глазах видоизменяющая карту макрорегиона. Связывающие регион транспортные артерии, упирающиеся в заблокированные границы (армяно-турецкая, армяно-азербайджанская, грузино-югоосетинская, грузино-абхазская…), иссякают на глазах. Возобновление их полноценной работы, как и прокладка новых коммуникаций, невозможно по очевидным политическим и военным причинам, во всяком случае в обозримом будущем. А значит, проекты авто- и железной дороги Алагир — Цхинвал и далее на Иран, автодороги Грозный — Тбилиси или Аваро-Кахетинской автодороги, восстановления российско-армянского железнодорожного сообщения через Абхазию и прочее, и прочее так же малореальны, как и в момент зарождения этих планов.
Однако вывести Северный Кавказ из провинциального тупика — не только транспортного — может лишь разблокирование региона. По всем направлениям. Регион задыхается не столько от отсутствия производительных сил и средств (значимость которых очевидна), сколько от отсутствия идей. Не находя применения, кавказская энергетика, накал которой все еще выше среднероссийской, выливается в экстремистские формы (уход в криминал или радикально-исламистские структуры вроде запрещенной в России террористической группировки «Исламское государство») или просто бесполезно растворяется в пространстве. Единственным, кто еще делает попытки заявить о себе на федеральном уровне, остается Грозный, но и они становятся все менее убедительными.
(Без)идейное бессилие, как в капле воды, отражается в творчестве северокавказских телекомпаний (о прессе говорить не приходится, но дело в целом так плохо, что не спасает и «картинка»). Проблема в том, что им практически нечего показывать. В середине августа стало известно о закрытии североосетинской государственной телерадиокомпании «Осетия ТВ». Ликвидация компании связана с отсутствием средств на ее развитие (до 2018 года в республиканском бюджете на эти цели закладывалось 165 млн руб., хотя передачи транслировались пока только в интернете). Дело, однако, не в деньгах и не в способах трансляции, а в контенте.
«Осетии ТВ», создававшейся как национальное телевидение «для освещения главных политических, социальных, экономических, культурных и спортивных событий в Осетии и за ее пределами», было особо нечего сказать своим зрителям. Впрочем, это проблема не только Осетии — те же сложности преследовали, в частности, татарское национальное телевидение «Татарстан — Новый век», да и другие аналогичные проекты, с трудом выходившие за рамки фольклорно-этнографических. Старые народные традиции во многом отжили свое. Нового же, современного, привлекательного, соответствующего уровню требований и задач XXI века и при этом имеющего характерные национальные, а не космополитические черты, пока не появилось.
Если создать повестку дня для национального телевидения не получается, его проще закрыть — заодно и деньги сэкономить. Может быть, именно их и не хватало на развитие в Северной Осетии туризма и сельского хозяйства.
Яна Амелина
Источник: kavpolit.com
