Курсы валют многих развивающихся стран к доллару США в последние две недели снизились до минимальных уровней за последние 10-15 лет и даже более. Валюты таких стран, как Россия, Колумбия, Бразилия, Турция, Мексика или Чили только за последние 12 месяцев потеряли 20-50% своей прежней стоимости, отмечает британская газета Financial Times. А, например, малазийский ринггит или индонезийская рупия упали до минимальных уровней со времен азиатского кризиса 1998 года. Причем это падение может стать еще более глубоким на фоне как некоторых ожидаемых событий, так и новых рисков.
Экономики многих из этих стран сильно зависят от экспорта сырья, цены на которое резко упали, поэтому даже столь значительная девальвация их валют отнюдь не привела к соответствующему росту другого их экспорта. Наоборот, речь идет лишь о спаде импорта, который стал дороже. Авторы специального исследования по текущей динамике валют 107 развивающихся стран мира, проведенного газетой Financial Times, подсчитали: девальвация на 1% ведет к сокращению импорта в эти страны в среднем на 0,5%.
То же самое происходило в этой группе стран и после азиатского кризиса 1997-1998 годов, и после долгового кризиса Аргентины в 2001-2002 годах, напоминает главный экономист по развивающимся рынкам британской аналитической компании Capital Economics Нил Ширинг, что неизбежно отражается и на мировой торговле в целом.
Ее объемы в первом квартале 2015 года сократились на 1,5%, во втором – еще на 0,5%, отмечается в представленном на прошлой неделе очередном отчете World Trade Monitor, который выпускает центр экономического анализа при министерстве экономики Нидерландов.
В целом же эффективность девальвации валюты для стимулирования национального экспорта в период с 2004 по 2012 год оказалась примерно вдвое меньшей, чем еще в предшествовавшие восемь лет. К такому выводу пришли авторы недавнего доклада Всемирного банка, проанализировав данные по экономикам 46 индустриально развитых и развивающихся стран мира.
Причем под наибольшим давлением оказываются именно страны – экспортеры сырья, поясняет аналитик британской инвестиционной компании Investec Майкл Пауэр, мнение которого приводит Financial Times. В этом смысле разницу между ними и странами – экспортерами промышленной продукции наглядно иллюстрирует и такой показатель как рентабельность собственного капитала компаний (return on equity), продолжают авторы исследования, проведенного газетой. Поясним: показатель, скажем, в 30% означает, что компания получила 30 центов чистой прибыли в расчете на каждый доллар собственного капитала.
Так вот средний показатель этой рентабельности для публичных компаний, то есть акции которых торгуются на биржах, из 21 страны мира с крупнейшими развивающимися экономиками, которые включены в международный рыночный индекс MSCI Emerging Markets, за период с октября 2008 года снизился с 18% до примерно 11%, приводит FT результаты исследования британской консалтинговой компании Ecstrat.
Для “сырьевых” стран это падение оказалось гораздо большим. Так, показатель рентабельности собственного капитала публичных компаний Бразилии снизился с 21,9% до 4,2%, в Перу – с 31% до 12,3%, а в случае России – с 23,2% до 7,1%. Тогда как для Тайваня этот показатель, наоборот, заметно повысился, а для Южной Кореи лишь чуть снизился.
Среди главных факторов такого спада – значительный отток капиталов инвесторов с рынков развивающихся стран в последние годы и, соответственно, ослабление их валют, особенно – на ожиданиях инвесторами повышения процентных ставок в США, которые остаются на близких к нулю уровнях с осени “кризисного” 2008 года. Рост ставок делает вложения в долларовые активы более привлекательными, чем на других рынках, что может еще больше ускорить переток капиталов в США. Он укрепит и сам доллар, главную валюту мирового рынка нефти.
Вспомним, еще три года эти капиталы мощным потоком, наоборот, уходили из США в те страны, где процентные ставки были выше, особенно в страны развивающиеся. А потом так же стремительно начали эти страны покидать (из-за чего их валюты подешевели на 15-25% всего за несколько месяцев), стоило Федеральной резервной системе (ФРС) США заявить в мае 2013 года о планах начать вскоре поэтапное сворачивание американской программы “количественного смягчения”, то есть масштабной финансовой поддержки экономики США. К концу 2014 года она была прекращена полностью, и теперь ФРС намерена вернуться к постепенному ужесточению своей финансовой политики. Однако когда именно это начнется, на рынках по-прежнему только гадают, вслушиваясь в любой комментарий руководителей ФРС.
В очередной раз от них ждали намеков в ходе ежегодной конференции руководителей многих центральных банков мира, регулярно проводимой в последние выходные августа в американском курортном городке Джексон Хоул. Но и на этот раз ответа рынки не получили. Заместитель председателя ФРС Стэнли Фишер лишь дал понять, что ранее заявленные планы повышения ставки уже в нынешнем году пока остаются в силе. Ближайшее заседание ФРС по ставкам пройдет в середине сентября. И до недавней девальвации Китаем своей валюты финансовые рынки оценивали вероятность того, что повышение ставок в США начнется именно в сентябре, значительно выше 50%. Теперь же разброс этих оценок вновь резко увеличился, а отток капиталов инвесторов с рынков развивающихся стран продолжается.
В целом за период с начала июня 2014 года и до конца июля 2015 года чистый отток инвестиционных капиталов из 19 крупнейших развивающихся стран мира составил 940 млрд долларов, то есть вдвое больше, чем за три квартала на пике кризиса 2008-2009 годов, подсчитали в голландском инвестиционном банке NN Investment Partners. Впрочем, другие экспертные оценки могут быть и существенно меньшими, поясняет Financial Times. Этот процесс затронул и Россию, хотя со своими особенностями, отмечают эксперты в Москве, к которым мы обратились.
Вячеслав Смольянинов, заместитель руководителя управления анализа рынка акций, финансовая компания “БКС”:
– Российский рынок, как часть развивающихся рынков мира, конечно, пострадал от ожиданий повышения ставки в США – инвесторы выводили капиталы как из облигаций, так и из акций. Однако в отношении России еще в прошлом году были введены международные финансовые санкции. И в итоге, по сравнению с другими развивающимися рынками, Россия оказалась в каком-то смысле более “подготовленной” – в том смысле, что именно в России этих капиталов оставалось уже немного. Их было минимум еще в декабре прошлого года, да и сейчас не сильно больше. Тем не менее, инвестиционные фонды продолжают выводить еще оставшиеся деньги с российского рынка под влиянием именно ожиданий повышения процентных ставок в США. Это – объективный процесс, его невозможно остановить или изменить. Просто потому, что Россия является частью мировых развивающихся рынков.
Константин Гуляев, руководитель управления рыночных исследований, инвестиционно-финансовый Дом “Капиталъ”:
– На мой взгляд, главным фактором оттока инвестиционного капитала с российского рынка является падение цен на нефть, а также отсутствие на данный момент макроэкономических перспектив. Конечно, ожидания повышения ставки ФРС усиливают общий отток капиталов с рынков развивающихся стран. Это – глобальный фактор, но для России все же – не определяющий. Скажем, когда цена на нефть идет вверх, эти ожидания оказываются все-таки на втором плане.
Рынками часто движут ожидания тех или иных событий или решений. Но когда они, наконец, случаются, реакция в итоге может оказаться и минимальной: эти решения давно уже “заложены” в текущие котировки, а, скажем, те инвесторы, которые намеревались вывести свои капиталы с рынков тех или иных стран, давно их вывели. И потому само по себе решение Центрального банка США (ФРС) начать повышение ставок – случись оно уже в сентябре или позже, в декабре, – к заметному дополнительному оттоку этих капиталов может и не привести. По крайней мере, в первые месяцы. Ведь вряд ли можно предположить ускоренное повышение ставок в США – скорее, оно будет весьма постепенным…
Константин Гуляев:
– Действительно, для рынков важен не только момент начала повышения ставок, но и ожидания, насколько быстро они будут повышаться. Если рынки решат, что ставки вот-вот начнут повышать, то, безусловно, за какое-то время перед повышением его заложат в текущие котировки. И когда событие состоится, оно уже не вызовет сильной реакции на рынке. Тем не менее, она может быть, и немалой, если со стороны ФРС последуют комментарии по поводу темпов дальнейшего повышения. Но, безусловно, основное влияние будет перед повышением. Скажем, сейчас, на мой взгляд, в рыночные котировки еще не заложено повышение ставки в сентябре. Зато есть ожидания, что до конца года это произойдет.
Дмитрий Полевой, главный экономист по России и СНГ голландского банка ING:
– История повышения ставок в США важна не столько с точки зрения того, начнется ли оно уже в сентябре или будет отложено, а в контексте понимания того, насколько вообще финансовые власти США готовы в текущей ситуации повышать ставки и до каких пределов? За последние несколько недель в оценках рынка шансы повышения ключевой процентной ставки США то возрастали, то снижались, и интрига сохраняется. По мнению аналитиков нашего банка, которые занимаются экономикой США, если даже повышение ставки ФРС и случится в сентябре, оно, скорее всего, будет единственным в этом году. Тогда как дальнейшее повышение будет очень плавным и с оглядкой на происходящее – в американской экономике и в мировой. Инвесторы, похоже, уже в значительной степени “заложились” на такой исход, поэтому вряд ли, видимо, можно ожидать значительной их реакции в отношении именно развивающихся рынков. Что же касается России, то на фоне текущего геополитического кризиса капиталы, ранее вложенные инвесторами в ее финансовый сектор, в основном ушли из страны еще в прошлом году. Поэтому резкой реакции российских финансовых рынков на повышение ставки в США мы уже не ждем.
Вячеслав Смольянинов:
– На мой взгляд, ожидаемое повышение ставки в США уже заложено в рыночные котировки. По крайней мере, в том, что касается развивающихся рынков в целом. И в перспективе ближайших 6-12 месяцев определяющим будет не то, начнет ФРС повышать ставки уже в сентябре или сделает это в декабре, а то, как она будет повышаться дальше. Ведь для этого и сама американская экономика, и, если брать шире, мировые финансовые рынки должны себя чувствовать не просто неплохо, а именно хорошо… И во-вторых, все-таки определяющим фактором для финансовых рынков всех развивающихся стран остаются Китай и в целом Юго-Восточная Азия. То есть регион, который и получил в последние десятилетия основные инвестиции, предназначенные для развивающихся рынков мира. Поэтому, если предстоящее решение ФРС США в значительной степени уже заложено в действия участников рынков, то, скажем, дальнейшее замедление экономического роста в Китае, на что косвенно могут указывать, в частности, текущие цены на металлы, еще, скорее всего, нет.
Как все же сопоставить в нынешней ситуации общее влияние на курсообразование российского рубля этих двух факторов: с одной стороны, динамики цен на нефть, как доминирующего, а с другой стороны, ожидаемого повышения процентных ставок в США? Оно почти наверняка приведет к дальнейшему, и заметному, укреплению доллара. А в сознании инвесторов на финансовых рынках прочно укрепилось их сравнение с сообщающимися сосудами: чем сильнее доллар, тем дешевле нефть, и наоборот. В этом смысле для нефтедобывающих стран предстоящее повышение процентных ставок в США оказывается фактором весьма значимым…
Константин Гуляев:
– Ожидания повышения ставки оказывают давление на рынки сырья. В том числе – на рынок нефти, который, в свою очередь, оказывается ключевым для финансового рынка России. Другое дело, что этот российский рынок уже больше года остается, скажем так, на обочине, то есть явно не в фокусе внимания мировых инвестиций. Отсюда и влияние на него ожиданий решения ФРС – скорее, через нефть, то есть косвенное.
Дмитрий Полевой:
– Эти факторы зависимы друг от друга, но для рубля по-прежнему основным является цена на нефть. Особенно в последние месяц-два – динамика курса рубля практически полностью повторяет колебания цен на нефть. И в существенно меньшей степени реагирует на перспективы повышения ставки ФРС, будь то уже в сентябре или позже.
Вячеслав Смольянинов:
– Не надо забывать, что США в течение уже семи лет удерживали ставки низкими отнюдь не от хорошей жизни. И сейчас их собираются повысить именно потому, что ситуация в экономике и на рынке труда заметно улучшилась. С этой точки зрения, повышение ставок – естественная, нормальная реакция финансовых властей на улучшение экономической активности в стране. Исторически, кстати, повышение ставок не приводило к обвалам цен на сырье, включая нефть. И в этом смысле, если все будет неплохо с мировой экономикой, и в первую очередь – с экономикой США, как крупнейшей в ней, можно предполагать, что и общемировой спрос на нефть будет расти. А от этого уже выиграют страны – экспортеры сырья и, соответственно, их валюты. Поэтому я бы эти два процесса вообще не противопоставлял.
Сергей Сенинский
Источник: svoboda.org
