2015 год богат на знаменательные даты. Это юбилеи окончания Второй мировой войны и подписания важнейших договоров, заложивших основы мирового порядка второй половины ХХ века, отдельные элементы которого действуют и в ХХI веке (речь идет, в первую очередь, об Организации Объединенных Наций, которая остается единственной по-настоящему глобальной организацией, представляющей интересы всех стран). Кроме того, это юбилей заключения Хельсинкских соглашений, о которых мало вспоминают, но условия которых «тенью» стоят за всеми происходящими на евразийском континенте процессами.
В американском и европейском экспертно-политических сообществах не уделяется должного внимания тому факту, что СССР и США, несмотря на серьезные несовместимости и разногласия, несмотря на разность политик, могли договариваться и поддерживать существовавший баланс в мире. Стабильность и предсказуемость необходимы для развития всех стран, не говоря о жизненной необходимости существования в мире без войны.
Особенностью современной мировой политики и политики отдельных стран является переплетение реализма и идеализма. Так было и раньше, но именно в ХХI веке идеалистский компонент приобрел какую-то гипертрофированную значимость. Одной из причин такого перекоса стало то, что Соединенные Штаты остались единственной державой, освободившей себя от каких-либо обязательств и обязанностей по отношению к остальному миру. Тем не менее, лидеры США не перестают заявлять, что действуют в интересах всего мира. При этом сквозь плотную идеологическую завесу, окутывающую действия Америки и ее ближайших союзников, все-таки довольно четко просматривается прагматизм и вполне реалистские устремления и планы.
Часто от американских и европейских политологов можно слышать о том, что они ни в коем случае не хотят возвращаться к реализму, особенно к категории баланса сил, что хотят иметь дело не с государствами, а с обществами. При таком подходе можно действовать, игнорируя государство или разрушая его, можно применять широкий спектр методов воздействия.
Администрация Обамы представляет собой концентрированный вариант собрания идеологов-ревизионистов, хотя в ней были и остаются отдельные реалисты (военным, например, трудно быть идеалистами: они должны мыслить конкретно и в интересах государства). Оперируя понятиями «суверенитет народа» против «суверенитета государства», «общество» против «государства», члены администрации Обамы проводят политику, ориентированную на общество, действуют над границами, разрушают государства, оставляя неприкосновенным свое и добиваясь для него стопроцентной защиты от всех возможных угроз с использованием самой передовой военной техники и технологий.
Отрицая суверенитет государства, американские моралисты-идеалисты М.Макфол, С.Райс, С.Пауэр, А.-М.Слотер, да и сам Обама осуждают действия стран, которые либо борются за свой суверенитет, либо без разрешения США (или вопреки собственным планам американцев) пытаются оказать влияние на внутренние дела других стран. Возникает противоречие (что вообще характерно для американской политики, особенно для администрации Обамы): для действий США государственный суверенитет других стран, кроме стран-союзников или стран по выбору Америки, не существует, поэтому можно действовать где угодно и как угодно, но нарушать суверенитет США и их союзников нельзя — граница находится под охраной американских ВС и сил НАТО.
Замалчивается тот факт, что нарушение суверенитета и территориальной целостности может быть как прямым (военные интервенции), так и косвенным (информационные и пропагандистские кампании, деятельность разведки, консультантов и инструкторов и т. п.). Непрямые действия часто незаметны для широкой общественности, но результат их действий нередко равноценен военным действиям (гражданская война и разрушение государства).
Получается, что, хотя большинство членов мирового сообщества придерживаются реального суверенитета, Соединенные Штаты упорно продвигают идею о своем незыблемом и единоличном праве на экстерриториальные действия.
Одна из наиболее последовательных сторонниц идеалистской политики Анн-Мари Слотер, работавшая в администрации Обамы в качестве заместителя госсекретаря, откровенно говорила, что чрезмерная критика действий администрации Буша может привести к тому, что «реалисты вновь возьмут власть в свои руки, поставив порядок и стабильность над идеологией и ценностями» (цит. по: The Domestic Sources of American Foreign Policy. Insights and Evidence. Ed. by James M. McCormick. N.Y.: Rowman & Littlefield Publishers, Inc., 2012. P. 431).
В таком же ключе думают президент Обама и большая часть его окружения. Так, в самом начале своей деятельности на посту президента Обама высказал мысли, вызвавшие удивление у многих американских политологов. Когда ему вручали Нобелевскую премию мира, он заявил, что, хотя и испытывает глубокое уважение к мирным методам борьбы, имея в виду Мартина Лютера Кинга и его политику непротивления, как глава государства он не может руководствоваться только ими: «Я вижу мир таким, какой он есть, и не могу бездействовать перед лицом угроз американскому народу. Не обольщайтесь: зло в мире существует». Это заявление очень схоже с тем, что говорил Джордж Буш-младший, выдвигая концепцию «оси зла». Обама обыграл идею «справедливой войны», отнеся к ней военные гуманитарные интервенции на Балканах, в Сомали и Афганистане (в эту же категорию впоследствии попала операция в Ливии, а затем и кампании в других странах, где США постарались прямо не фигурировать, но их роль была очевидной). Он попытался донести мысль о том, что использование военной силы в отдельных случаях морально оправдано. В речи Обамы был сделан акцент на том, что именно США обеспечивали мир и стабильность в течение 60 послевоенных лет, и делали они это, полагаясь «на собственные просвещенные интересы». Получилась не речь миротворца, а речь защитника войны и военных методов (White House Transcript. Remarks by the President at the Acceptance of the Nobel Peace Prize. Oslo, December 10, 2009). Впоследствии число военно-политических действий, которые администрация Обамы считала «морально оправданными», все время росло.
В целом, действия американских администраций, и республиканских и демократических, неоднократно приводили к серьезной дестабилизации международных отношений — и только сдерживающие силы ряда ведущих мировых держав, прежде всего России, КНР, Индии, Бразилии и некоторых других, тормозят дестабилизирующие тенденции. Большая сдерживающая роль принадлежит, конечно, ООН — как бы ее ни пытались критиковать.
Амбивалентная позиция США и их союзников по вопросам суверенитета, войны и мира не должна создавать никаких иллюзий. Анализ американской и европейской политики недвусмысленно демонстрирует реалполитик, прикрытую заявлениями о демократии. Идеологизация мировой политики и политики отдельных стран чревата опасностью возникновения новых конфликтных очагов. Это очень беспокоит Россию, Китай, Индию, другие страны Евразии, так как данная ситуация представляет угрозу их безопасности. США такое положение вещей не очень беспокоит, ведь они находятся вдалеке от очагов конфликтов и готовы продолжить деятельность по нейтрализации стран (режимов), не соответствующих их политическим и идейным стандартам, а также по ослаблению своих основных конкурентов/оппонентов — России и Китая.
Дж. Кеннан — по признанию коллег, специалист-международник ХХ века, более других приверженный идеям реализма — полагал, что вопросы внешней политики гораздо более сложные, чем себе представляют американские идеалисты. По его мнению, попытки распространить демократию или решить проблему прав человека, как правило, заканчивались неудачно. В 2002 году, за полгода до начала операции в Ираке, Кеннан сказал: «Сегодня, если мы войдем в Ирак, к чему нас призывает президент, мы будем в ситуации, когда знаем, как начать. Но никогда не известно, как закончить начатое» (цит. по: The Domestic Sources of American Foreign Policy. Insights and Evidence. Ed. by James M.McCormick. N.Y.: Rowman & Littlefield Publishers, Inc., 2012. P. 431).
Сохранение ООН и ее роли не подвергается сомнению большинством стран-членов, однако реальные события, происходящие в мире, говорят о том, что параллельно с ООН набирают силу отдельные организации, например НАТО, претендующие на большую самостоятельность в решении страновых, региональных и глобальных проблем, а единственная сверхдержава (США) ведет себя как самостоятельный институт — глобальное правительство в одном лице или вместе с НАТО. Получается, что мы имеем два регулирующих центра: один легитимный, а другой — присвоивший себе такое право. Американцы постоянно критикуют ООН за неповоротливость и неэффективность, признавая роль организации только номинально, хотя время от времени и используют ее в своих интересах, действуя не всегда открыто и временами оказывая давление на представителей отдельных стран. В рамках такого подхода международный порядок рассматривается только как однополюсный — США оставляют за собой право решать, что хорошо и что плохо, что и как нужно делать.
Очень часто Россию обвиняют в нарушении основного принципа Устава ООН о незыблемости суверенитета, в разрушении существующего международного порядка. При это не оговаривается, о каком порядке идет речь: о порядке, в котором действуют ООН и разные региональные организации (помимо НАТО и ЕС) и ведущие мировые державы (кроме США), или это какой-то другой порядок, о котором знают только в США. Похоже, что американские политики и политологи имеют в виду второй порядок, который большинством стран мира не признается, а ведущие мировые державы, помимо стран «семерки», пытаются строить иной порядок, создают структуры, наиболее выгодно защищающие и продвигающие их интересы.
Самым активным игроком, постоянно выступающим с критикой США и инициативами по формированию мирового порядка, который отражал бы не только интересы одной сверхдержавы, является Россия. В 2010-е годы повышали свою порядкоформирующую активность КНР и (в меньшей степени) Индия и Бразилия. Но речь не только о группе БРИКС и их действиях, а о всей совокупности инициатив и проектов, которые продолжают реализовываться в Евразии под эгидой России и Китая.
В июле 2015 года в России прошли две важных международных встречи — саммиты БРИКС и Шанхайской организации сотрудничества. Это знаменательные события, так как данные институты все активнее участвуют в решении проблем, имеющих прямое отношение к формированию нового мирового порядка. Хотя ряд ученых и политиков в разных странах заявляли о том, что порядок уже сформировался и остается однополярным и американо- или западоцентричным, представляется, что это не соответствует объективной ситуации. Тезис о многополярности (полицентричности) из декларации превратился в реальность.
В 1990-е и 2000-е годы об этом говорили больше. Россия старалась склонить другие ведущие страны к активным действиям по структуризации новой полицентричности, чтобы интересы всех держав были представлены в наиболее выгодном свете. Не секрет, что после завершения биполярного периода США и ведущие страны ЕС приложили немало усилий, чтобы сохранить и реформировать в своих интересах институты биполярной эпохи. Конечно, следует отдать должное тому, что эти страны были и остаются крупнейшими державами, имеющими очень сильные позиции в экономике, торговле, технологиях, инновациях, военной сфере. Но это не означает, что другие державы должны им полностью подчиняться, играть только по их правилам. Тезис об универсальности западной модели развития субъективен, эта модель отражает интересы западных адептов и во многих случаях не может быть полностью реализована, о чем свидетельствуют процессы, происходящие как в отдельных странах, так и в регионах.
В мире назрели серьезные проблемы и противоречия, требующие разрешения, поиска новых путей и форм взаимодействия. Полицентричный мир требует разных подходов, что не отрицает западных форматов и институтов, но может их дополнять и взаимодействовать с ними, а иногда и сдерживать. Конечно, наличие новых институциональных структур усложнит жизнь западным странам, затруднит реализацию их политик, может быть, потеснит их, заставит измениться и с большим вниманием и пониманием относиться к так называемому «Востоку».
О существенных сдвигах в деятельности ведущих держав Азии как раз свидетельствуют саммиты БРИКС и ШОС, страны-участницы которых планируют решать вопросы глобального и макрорегионального порядка в сфере финансов и экономики, безопасности, науки и технологий, гуманитарной сфере. Положение в этих сферах непростое: многие страны испытывают экономические трудности и кризисы, в преодолении которых им не помогает западная система кредитования (МВФ и ВБ); в мире растет общая нестабильность, серьезно затрагивающая интересы прежде всего стран Евразии и особенно России; не просматривается эффективности в борьбе с сетевыми криминальными структурами; растет напряженность, особенно после того, как США и ЕС фактически объявили экономическую, политическую и идеологическую войну России.
Страны БРИКС и ШОС не заинтересованы ни в каких конфликтах, они стремятся максимально улучшить свое экономическое положение, занять выгодные позиции в разворачивающейся конкурентной борьбе в разных сферах мировой политики и добиться улучшения внутренней социальной ситуации, укрепить свою безопасность.
Неудовлетворенность тем, как ведут себя ведущие страны Запада и их союзники, и последствия действий западоцентричных структур заставляют азиатские страны искать иные пути и форматы организации азиатского пространства, создания своих интеграционных структур, обеспечивающих определенную независимость и хотя бы частичный иммунитет к тем проблемам, которые создаются США и ведущими странами ЕС. Это не означает, что они не продолжат взаимодействия с ВТО, МВФ, ВБ, США и странами Европы, но это означает, что не всегда переговоры будут идти только на западных условиях.
Активизация действий азиатских стран посылает США и Европе сигнал о том, что необходимо учитывать произошедшие изменения в раскладе сил в мире, быть открытыми к предложениям других игроков, демонстрируя свою реальную приверженность не диктату, а демократии, которая в теории дает право голоса всем участникам процесса.
Именно к реальной, а не декларативной демократизации мировой политики призывают лидеры КНР, России и других стран-участниц ШОС и БРИКС. Все они признают роль ООН, и все их инициативы не направлены на противодействие этой организации или умаление ее значимости. Это очень важно, так как в сложившейся ситуации, когда США и их сторонники могут осуществлять не только военное и экономическое, но и информационное сдерживание избранных стран (хотя полного блокирования добиться не удается), ООН остается глобальной дискуссионной площадкой для всех участников мирового процесса. Это единственная оставшаяся возможность повлиять на действия отдельных стран, которые могут привести к конфликту.
Роль России и КНР, на наш взгляд, является ключевой в настоящий момент. Расширение Совбеза ООН за счет Германии и Японии представляется неоправданным, так как эти страны следуют в фарватере США, они несамостоятельны. Япония имеет конфликтные интересы в АТР и может занять более воинственную позицию, что не будет способствовать стабилизации в регионе. Бразилии трудно проводить абсолютно независимую политику, так как она находится в непосредственной близости от США; эти две страны многое связывает в экономике и торговле, в судьбе стран Латинской Америки. Бразилии еще необходимо пройти определенный путь мужания в качестве ведущего мирового игрока. Индия пока также не совсем самостоятельна, мало участвует в порядкообразующих процессах, часто действует в русле американской политики.
Учитывая существующую ситуацию с раскладом сил в мире, можно сказать, что лишь три ведущих державы — США, Россия и КНР — по-настоящему занимаются строительством глобального порядка. Поэтому мир можно назвать трехполюсным, или миром с тремя центрами силы (о трехполюсном мире говорил в беседе с российскими политологами помощник министра иностранных дел КНР Чжэн Цзэгуан во время визита в Россию в июле 2015 года). И.Валлерстайн писал о трехполюсном мире, но в нем не было места России (Валлерстайн И. Политические дилеммы на рубеже тысячелетий // Полис. 1996. №4. С. 179–180). Писал об этом в 1990-е годы и Ч.Купчан, но и у него России как мирового или макрорегионального центра не было (Kupchan Ch. After Pax Americana: Benign Power, Regional Integration, and the Sources of a Stable Multipolarity // International Security. Vol. 23. No. 2 (Fall 1998). P. 49–55). У обоих одним из центров была Европа, и оба, на наш взгляд, ошиблись. Европейского центра не существует, так как европейские страны, за небольшим исключением, входят в структуры с американским доминированием и своей порядкообразующей политики не проводят.
России и Китаю необходимо учитывать и развивать в своих интересах ситуацию с формированием современного мирового порядка, координировать свои действия в ООН, в мировых и региональных делах. Как представляется, такое понимание у сторон есть, и в случае успешной реализации евразийских интеграционных проектов две державы смогут стать определяющей стабилизирующей силой, сдерживающей амбиции Америки. Успешное развитие двусторонних отношений будет способствовать и более эффективной деятельности ООН в решении важных глобальных проблем. Оглядывая поле мировой политики, приходишь к выводу, что сохранение Организации Объединенных Наций является важной победой России, КНР и всех тех, кто хотел бы видеть мир стабильным, сбалансированным, предсказуемым и открытым для разных инициатив и институтов.
Татьяна Шаклеина,
Источник: mgimo.ru
