Вслед за девальвацией юаня содрогнулись международные финансовые рынки. Вашингтон обвинил Пекин в том, что тот извлекает коммерческую выгоду нечестным путем. Однако поскольку Китай хочет включить юань в корзину специальных прав заимствования, затягивать девальвацию ему нецелесообразно. Кроме того, если разразится валютная война, китайскому правительству будет угрожать усиление экономического и геополитического напряжения между странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Таким образом, Соединенные Штаты смогли бы укрепить свои шансы на разобщение регионального взаимодействия и, вместе с тем, подорвать подъем Китая до уровня мировой державы.
Три девальвации юаня в период с 10 по 12 августа имеют значимые последствия для мировой экономики и геополитического равновесия Азиатско-Тихоокеанского региона [1]. «Сравнительно большое» активное сальдо торгового баланса поддерживает «сравнительно устойчивый» реальный валютный курс и, следовательно, «полностью отвечает ожиданиям рынка», как уточняется Народным банком Китая в официальном сообщении. Паника, охватившая инвесторов на финансовых рынках, продлилась недолго. Валютный курс в итоге устанавливается на отметке в 63306 юаней за доллар, а девальвация не превышает 5%.
Поскольку Китай заинтересован во включении юаня в корзину специальных прав заимствования (англ. ‘Special Drawing Rights’) [2], корзину резервных валют, созданную Международным валютным фондом (МВФ) в 1969 году, то, очевидно, стоимость их валюты должна по-прежнему оставаться стабильной, что является одним из обязательных требований, которым должна отвечать валюта мирового резерва (доллар этого не делает и поэтому упал с 70% до 60% в отношении международных резервов центральных банков с 1999 по 2014 год) [3].
Информационная кампания против юаня
Тем не менее, большая часть западных СМИ не постыдилась утверждать, что девальвация «народной валюты» (“жэньминьби») стремится поддержать экспортный потенциал экономики мошенническим путем. Дональд Трамп, потенциальный кандидат-фаворит в президенты от Республиканской партии, набросился на меры, принятые центробанком: китайцы намереваются «уничтожить» промышленность США.
Эта информационная кампания против Китая не нова. Годами Вашингтон обвинял Пекин в манипулировании валютным курсом. Однако правда заключается в том, что юань не обесценился «искусственным» путем, а скорее повысился в цене по сравнению с североамериканской валютой. С 2005 года (когда валютный режим стал более гибким) до настоящего времени стоимость китайской валюты оценивалась примерно в 30% по отношению к доллару, в связи с чем будет абсолютным преувеличением утверждать, что основную ответственность за крах экономики Соединенных Штатов несет девальвация юаня в общей сложности на 4,6% в течение второй недели августа.
Несомненно, дешевые товары, произведенные в Китае, продаются гражданам США в невиданных ранее масштабах. Однако, поскольку хорошо оплачиваемая работа в США отсутствует уже десятилетиями, семьи и компании намного больше озабочены решением проблем со своими задолженностями, чем вопросами происхождения дешевых продуктов, которые они ежедневно покупают в магазинах самообслуживания.
При этом Правительство США упорствует в своем намерении дискредитировать политику Народного Банка Китая. В этом нет ничего странного, ведь центробанкам не свойственно приходить к соглашению. История свидетельствует о том, что в периоды кризиса и глобальных волнений учреждения сектора валютной политики принимают меры в одностороннем порядке, чтобы вывести свою экономику вперед.
Федеральная резервная система США является во многом показательным примером. Без предварительного согласования с другими центральными банками, без передачи вопроса на рассмотрение Конгресса, прежний председатель ФРС Бен Ш.Бернанке в декабре 2013 года объявил об уменьшении объемов средств, выделенных на программу вливаний ликвидных средств (Количественное смягчение – англ.‘Quantitative Easing’). Эта мера ускорила крах рынков ценных бумаг и валютных курсов стран с переходной экономикой.
Спустя год Джанет Йеллен, новый председатель Федеральной резервной системы, обнародовала свое решение об увеличении процентной ставки по федеральным фондам (англ.‘federal funds rate’) в течение 2015 года. Хотя Д.Йеллен всё ещё не набирает кредиты (англ.‘tightening’), упадок валют остальных стран мира за последние месяцы ускорился.
Данная ситуация привела к тому, что Европейский центральный Банк (ЕЦБ), Банк Англии и Банк Японии запустят программы вливаний ликвидных средств, схожие с программами Федеральной резервной системы, в целях ограничения роста доллара по сравнению с их валютой. Народный банк Китая, наоборот, не предпринял никаких экстренных мер, а юань при этом по-прежнему сохранил стабильность. Почему?
На практике китайская валюта остается в значительной мере зависимой от курсов доллара. Таким образом, в то время как с середины 2014 года до начала 2015 года доллар установился на уровне 15-20% относительно наиболее активно торгуемых валют (евро, фунта стерлингов, иены и т.д.), он же составил только 0,6% в сравнении с юанем [4].
[1] «Un mapa muestra el impacto global de la devaluación del yuan»,Russia Today, 18 de agosto de 2015.
[2] «Incorporer le yuan aux Droits de tirage spéciaux», par Ariel Noyola Rodríguez, Traduction Jean-François Rey, Russia Today (Russie), Réseau Voltaire, 12 avril 2015.
[3] «Get ready for yuan in IMF basket», Mike Bastin, China Daily, August 17, 2015.
[4] «China’s exchange-rate policy: Currency peace», The Economist, February 21, 2015.
Ариэль Нойола Родригес
Источник: vigiljournal.com