70-летний юбилей окончания Второй мировой войны значительно более политизирован, чем аналогичные юбилеи, посвященные столетию событий Первой мировой войны. Казалось бы, разница между историческими событиями — всего 30 лет. 70 лет — тоже срок очень солидный. Поэтому нет ничего удивительного в том, что не только все юбилеи Первой мировой войны сейчас абсолютно во всех странах мира превратились в чисто мемориальные мероприятия, но и в подавляющем большинстве государств мира юбилеи Второй мировой войны превратились в точно такие же мемориальные, а не актуальные политические события.
Исключение здесь одно, вернее — два. Это — путинская Россия и лукашенковская Белоруссия. К ним примыкают также сторонники «Русского мира» на территории постсоветских государств, составляющие там российскую «пятую колонну» и пытающиеся сделать День Победы над Германией главным праздником в своих странах. Для этих людей празднование Дня Победы знаменует собой утверждение и пропаганды либо советских ценностей, либо идей «Русского мира». В России и Белоруссии праздник Победы в Великой Отечественной войне до сих пор остается не только самым главным праздником, но и важнейшим элементом политической пропаганды и легитимизации существующих политических режимов, прямо скажем, почти тоталитарных.
Не случайно на оккупированных Россией украинских территориях День Победы 9 мая вновь стал главным праздником, и празднуется он во вполне советской манере. Для оправдания столь пристального внимания к политизации истории и юбилейных торжеств, связанных со Второй мировой войной, используется традиционный набор аргументов. Все еще живы ветераны войны, которые своей героической борьбой защитили Советский Союз (а значит, и все постсоветские государства) и весь мир от государств-агрессоров — нацистской Германии, фашистской Италии и милитаристской Японии. А значит, мы должны заботиться о ветеранах, гордиться их подвигом и праздновать День Победы 9 мая как память о самом главном событии в России и Белоруссии.
Но сегодня враги во главе с американским гегемонизмом пытаются отнять нашу Великую Победу, поэтому врагам и их союзникам — прозападной «пятой колонне» — надо давать достойный и беспощадный отпор, не давать фальсифицировать историю Второй мировой и умалять советский вклад в победу, и еще прочнее сплотиться вокруг бессменных национальных лидеров. В опыте Великой Отечественной войны и Путин, и Лукашенко черпают методы для сохранения и укрепления своей власти — тут и мобилизационная экономика, и враждебное окружение, тут и опора на собственные силы, и ксенофобия, и уподобление оппонентов «фашистам», и призывы потуже затянуть пояса, и восхваление собственных вооруженных сил, будто бы сильнейших в мире (в отношении армии Белоруссии подобное утверждение выглядит прямой насмешкой).
Сейчас Россия противостоит Западу в связи со своей агрессией против Украины, захватом Крыма и ряда районов Донбасса. И это противостояние, равно как и агрессия против Украины, ведутся в контексте опыта Второй мировой войны. Для создания образа врага кремлевские пропагандисты неизменно называют украинцев «фашистами» и «бандеровцами», а борьбу боевиков-сепаратистов «ДНР» и «ЛНР» уподобляют борьбе Красной армии против нацистской Германии и УПА в годы Великой Отечественной войны. Это отражается и в плакатах, символике, наградах, лозунгах, в повторении форм советской пропаганды 1941—1945 годов, вплоть до пресловутого «парада пленных» в Донецке. А также в почти буквальном копировании стратегии и тактики Красной армии в Великой Отечественной войне. Тактика эта, собственно, сводилась к заваливанию неприятеля трупами и, к счастью для украинской армии, полностью повторилась в войне на Донбассе. Но на этот раз трупов не хватило. Россия — это все-таки не СССР. И ресурсов поменьше, в том числе человеческих, и, что еще важнее, люди уже не те. Развращены «обществом потребления», «тлетворным» влиянием Запада, лозунгом «Обогащайтесь!» и т. п. Их гораздо сложнее заставить умирать за какие-либо идеалы и лозунги, будь то за создание Новороссии, торжество «Русского мира» или воссоздание «Союза нерушимого республик свободных». Поэтому, когда десятки тысяч русских добровольцев и солдат российской армии сложили свои головы в необъявленной войне на юго-востоке Украины, наплыв желающих повторить их подвиги заметно поубавился. Завалить трупами Украину не получилось. В том числе и потому, что война официально не объявлялась, и направить в Украину в приказном порядке основную часть российской армии не представляется возможным.
Вообще, решающий советский вклад в победу во Второй мировой войне в России до сих пор принято измерять количеством жизней, принесенных на алтарь Великой Победы. Правда, при этом советские потери все равно ухитряются занижать — 27 млн погибших вместо реальных 40—41 млн. Но, тем не менее, Путин и другие российские политики искренне гордятся, что СССР потерял людей больше любой другой страны во Второй мировой войне, а Россия — больше, чем любая другая союзная республика. От подобной «национальной гордости великороссов» цивилизованный мир берет оторопь. Там большие потери во время войны, особенно вооруженных сил, тотчас становятся предметом расследования со стороны командования, судебных органов и парламента.
При этом как можно скорее стараются выявить и наказать конкретных виновных и причины, вызвавшие большие потери, а затем как можно скорее их по возможности устранить, чтобы не допускать неоправданных потерь. То же самое происходит и в мирное время. И на Западе никому и в голову не может прийти гордиться собственными большими потерями.
В СССР же, а потом — в России большие потери были предметом гордости, прежде всего — как доказательство готовности воевать до последнего человека. Подобным образом также запугивали и продолжают запугивать потенциальных жертв советской и российской агрессии. Дескать, мы в свое время двадцать миллионов не моргнув глазом положили. И, если понадобится, повторим, сколько потребуется солдат в землю положим, но вас завоюем. И если на Америку, Китай, Германию или Японию угрозы такого рода не производят большого впечатления, то на Литву, Латвию, Эстонию, Украину, Польшу и другие небольшие страны Восточной Европы такого рода риторика очень даже действовала.
Тут надо сказать, что еще сохранившиеся в мире немногочисленные тоталитарные режимы (китайский, северокорейский, кубинский, вьетнамский и некоторые другие) тоже празднуют юбилей Победы во Второй мировой войне. Но ни в одной из этих стран ни День Победы над Германией, ни День победы над Японией никогда не являлся и не является главным праздником. В Китае, например, 3 сентября собираются очень пышно отмечать 70-летие победы над Японией. Это празднество очень хорошо вписывается в нынешнее противостояние с Японией из-за ряда спорных островов. Кроме того, в Пекине надеются затмить по масштабу парада и количеству приехавших на юбилейные торжества лидеров иностранных государств майские торжества в Москве по случаю юбилея победы над Германией. Благо, против Поднебесной никакие санкции не действуют. Китай рассчитывает таким образом еще раз заявить о себе как настоящей мировой державе. И в связи с этим китайскими пропагандистами и политиками используется тезис о будто бы решающем вкладе китайской армии и народа в победу над Японией. Но предназначен он скорее для внешнего употребления, чтобы у китайских дипломатов появилось больше аргументов требовать достойного «места под солнцем» и обосновывать территориальные претензии к соседям.
Тезис же о решающем китайском вкладе в победу над Японией в мире всерьез не воспринимается. Те, кто интересуется историей Второй мировой войны на Тихом океане, прекрасно знают, что Китай все годы войны оставался второстепенным театром военных действий, будучи в свою очередь частью Тихоокеанского театра, второстепенного по отношению к Европейскому театру. Японцы в борьбе с китайской армией, — как националистической, так и коммунистической — не несли больших потерь, и Китай не сыграл никакой роли в решении японского правительства о безоговорочной капитуляции. Здесь главное влияние оказали уничтожение японской авиации и флота американцами, две атомные бомбардировки Японских островов, а также объявление Советским Союзом войны Японии, что лишило Токио надежд на советское посредничество в деле смягчения условий капитуляции.
И еще важнее то, что в противостоянии Китая с Японией в годы Второй мировой войны главную роль играла гоминьдановская армия Чан Кайши, поддержанная западными союзниками, тогда как коммунистическая армия Мао Цзэдуна свела столкновения с японцами до минимума, предпочитая накапливать силы для будущей гражданской войны с гоминьдановцами. Поэтому для коммунистического Китая праздник Победы над Японией во Второй мировой войне никогда не станет главным праздником страны. Пока коммунисты остаются у власти в Поднебесной, главным праздником там останется, не считая, конечно, местного Нового года, день образования КНР 1 октября 1949 года, ознаменовавший собой победу коммунистов в многолетней гражданской войне. Поэтому события, связанные со Второй мировой войной, не выходят в пропаганде на первый план, хотя и принято популяризовать подвиги бойцов коммунистических 4-й и 8-й армий в борьбе с японцами и гоминьдановцами.
Если же в самом общем виде подводить итоги Второй мировой войны, то можно отметить, что главным ее итогом стало уничтожение тоталитарных государств в Германии и Италии. Однако третье тоталитарное государство, участвовавшее в войне — сталинский Советский Союз, — не только уцелело, но и значительно усилилось, оказавшись в лагере победителей. Вследствие этого СССР удалось расширить сферу своего господства на Восточную Европу и Восточную Азию и клонировать тоталитарные режимы в государствах этих регионов. В одном случае — с Китаем — это во многом была «пиррова победа». Китай, впервые за много лет объединенный коммунистами в единое государство, окреп и превратился в мощного геополитического соперника СССР. Неслучайно Сталин испытывал большие сомнения в связи с победой Мао Цзэдуна и пытался спровоцировать ситуацию двух Китаев с границей по Хуанхэ, но потерпел неудачу.
В Восточной же Европе итогом войны стала смена нацистской оккупации советской коммунистической. Советский режим получил дополнительные ресурсы в результате победы во Второй мировой войне как сугубо материальные, так и, что еще важнее, моральные, человеческие, и смог продержаться еще более четырех десятилетий. А это соответствующим образом отдалило освобождение Украины и других советских республик, для которых победа над Германией и Японией, отнюдь не всегда и не для всех, была праздником.
Борис Соколов
Источник: day.kiev.ua
