Последняя четверть века богата на международные события, которые совсем незадолго до того, как произошли, казались немыслимыми. Уже после событий становилось ясным, что тот или иной геополитический сюрприз был не случайным, готовился долго и тщательно и был операцией в чьих-то интересах, как правило в интересах США.
Главным геополитическим событием конца века стал развал Советского Союза – его последствия продолжают влиять на мир и постсоветское пространство. Об этом не принято говорить, но «беловежский сюрприз», скрытная бескровная ликвидация сверхдержавы и отказ подписантов Беловежских соглашений от мировой роли и политического и цивилизационного наследия Союза, и сегодня служит историческим фоном для текущих и будущих войн, госпереворотов, мятежей, мирных и силовых «цветных революций», распадов государств и международных провокаций, где бы и как бы они не происходили: раз возможно то, что случилось с Советским Союзом, возможно и многое другое. Фраза преамбулы Беловежского соглашения «Союз ССР, как геополитическая реальность, прекращает свое существование» и политически (о геополитике тогда говорили мало, и в основном это делали американцы), и с точки зрения русского языка выглядела странновато, но смысл был понятен: подписанты, чувствовавшие себя победителями СССР, заявляли: если в связи с ликвидацией Союза произойдут глобальные сдвиги, это будет всем только на пользу. Собравшись в Беловежье, лидеры трех тогда еще братских славянских республик вряд ли задумывались над смыслом формулировок о геополитических реальностях и символическом значении того, что первый после подписания документов телефонный звонок был сделан из Вискулей именно президенту США, а не президенту СССР. Они ставили перед собой внутренние цели – сместить М.С.Горбачева, взять полноту власти и скорее объявить в своих частях бывшего Советского Союза демократические и рыночные реформы – путь в новое светлое будущее. Они были неспособны предвидеть, что произойдет на их землях и в мире.
В постсоветской «новой демократической России» стали кардинально меняться идеология, экономика и государственность. Пересматривались отношения России с миром, внешнеполитическая доктрина и практика, а также концепция места России в мире – согласно установкам, демократическая Россия, отказавшись от политического наследия Союза, входит в сообщество цивилизованных государств, которые руководствуются общечеловеческими ценностями, международным правом, уважают суверенитет и интересы государств, права и свободы человека, а у России, наконец, нет внешних противников, ее безопасности ничто не угрожает и для ее развития создаются благоприятные внешние условия («Запад поможет кредитами и техпомощью в управлении»). Россия не обостряла отношений с США и не реагировала даже тогда, когда в ходе инициированных американцами региональных конфликтов наносился ущерб российским экономическим и иным интересам (яркое исключение – «петля Примакова»). Хотя в последние годы своего существования Советский Союз и тем более его последователь, «новая демократическая Россия», не претендовали на роль активного игрока в мировых делах, в Вашингтоне проявляли осторожность – лишь убедившись, что Россия поглощена внутренними проблемами, ее финансы и экономика крепко привязаны к системе Вашингтонского консенсуса, общий потенциал страны резко упал и восстанавливать «прекратившую существование геополитическую реальность» никто в России не собирается, США вышли на оперативный геополитический простор.
Конец СССР надо рассматривать не просто как отказ политиков «хартленда» от неудавшегося коммунистического проекта и новый курс на сближение с Западом. Он означал гораздо большее – исчезновение альтернативы глобальной политике Запада и, в более широком плане, исчезновение альтернативы западной картине мира и Новому мировому порядку(НМП), о котором в начале 90-х начали все чаще говорить в Америке. Сдержки и противовесы в международных делах если не исчезли, то ослабли, наступили времена однополярного мира, когда, казалось, уже ничто не должно было ограничивать свободу действий США – ради чего, собственно, все и затевалось.
Постбеловежская однополярность открыто заработала против России уже к середине 90-х, когда началось расширение НАТО на восток и на российский вопрос «Зачем вы это делаете?»,- неизменно звучал традиционный ответ: «Это не против вас», и все продолжалось. Другие примеры немыслимых ранее последствий Беловежья для России: авантюра М.Саакашвили в Южной Осетии – нападение в августе 2008 года грузинской(!) армии, натренированной американскими(!) советниками, на южно-осетинские войска, артиллерийские обстрелы мирного Цхинвала и, что особенно примечательно, российских(!) миротворцев – до распада Союза представить себе такое было просто невозможно! А состояние нынешних отношений Украины с Россией и реалии украинского кризиса, который, не говоря уже о санкциях Запада против России, может привести к локальной, а то и Третьей мировой войне – еще недавно и в России, и на Украине это было бы воспринято как страшный сон и крайне вредная безответственная фантазия! Неурегулированными – а значит, могущими полыхнуть вновь – остаются карабахский и приднестровский конфликты, и не исключено, что если вспышки произойдут, гасить их в сегодняшней обстановке будет гораздо сложнее, чем в сумбурные девяностые. А выход США из договора по противоракетной обороне, нарушавший интересы безопасности России и стратегическую стабильность! Это – не говоря о делах в мире: югославской, ливийской и сирийской войнах, событиях 11 сентября 2001 года, вторжениях в Афганистан и Ирак, готовившейся, но так и не начавшейся войне США против Ирана в конце «нулевых», сегодняшней войне создателей Исламского государства против этого же самого ИГ, воюющего в Ираке и Сирии, состоявшихся и зреющих конфликтах в Южной Америке, а также майданах, тахрирах и т.п. в расширяющейся зоне войн в Африке и Азии.
Исчезновение конкурента сказалось не только на поведении США и ЕС в межгосударственных отношениях. Почувствовав свободу рук, финансово-административные элиты Запада активизировались в продвижении наработок НМП в своих собственных странах и понесли «достижения прогресса» во внутреннее жизнеустройство стран мира. Результат – примерно такой же, что и во внешней сфере: организация жизни в ареале Запада теряет свою былую привлекательность (многотысячные потоки беженцев из Северной Африки и Ближнего Востока в страны ЕС – совсем другой отдельный вопрос). Если сравнительно недавно Запад мог гордиться многим в своем жизнеустройстве, то в годы однополярности и, казалось бы, беспредельного господства финансового капитала, начались процессы разложения: регулярно организуемые ведущими игроками фондовых рынков в своих явно корыстных целях глобальные финансовые кризисы (и якобы неспособность, на самом деле нежелание изменить ситуацию); нарушения основных прав и свобод человека, манипулирование сознанием граждан, всепроникающая электронная слежка и электронизация; деградация политики и политиков, управления в целом, кризис образования, культуры, морали и мутация норм общественной и частной жизни – разрушение семьи, религий (последний эпизод – открытие монумента Бафомету в Детройте), ювенальная юстиция, прикладной секспросвет в школах, легализация однополых браков и пр.. Все это считается на Западе прогрессом, внедряется далеко недемократическими методами и навязчиво преподносится в других частях света как единственно возможный и правильный путь развития. Эта «мягкая сила» проводит работу и на территории России.
Демонстрация силы и хаос, привнесенный в разные части света самоназначенным директоратом однополярного мира,ожиданий не оправдали – наоборот, у многих стран возникло желание отстраниться от этой группы «начальников», которая не только ведет себя угрожающе, но и требует от всех согласиться, что однополярность – единственный путь к всемирному будущему. Новации «империи добра» начинают вызывать естественную обратную реакцию и в сфере внутреннего жизнеустройства. Интересная деталь: по информации, в Россию стали возвращаться семьи, уехавшие несколько лет назад жить в Европу – ни родители, ни дети не хотят больше жить в странах, где демократия все больше становится вывеской, а порядки диктуются тоталитарной толерантностью и группами ЛГБТ.
«Лихие однополярные» закончились по историческим меркам быстро: за короткую эру своего доминирования США и их европейские союзники сумели во всех возможных сферах наворотить столько всего, что, глядя на это, лидеры БРИКС на очередном саммите в Уфе 8-10 июля 2015 года спокойно, без конфронтационности дали понять, что Paх Americana 21-го века и надвигающийся НМП им во многом не подходит и что они намерены формировать несиловыми (главным образом – финансовыми) методами мироустройство альтернативное западному.
Стоит особо отметить, что заявившие об этом уфимские саммиты БРИКС и ШОС состоялись не где-то, а в России – той самой стране, которая четверть века назад развалила Советский Союз и открыла США дорогу к верховенству. С тех времен Россия многое переосмыслила, возрождает свой потенциал, вернулась к активному участию в глобальной политике и работает над восстановлением равновесия в мире. К 2012-2013 годам Россия сумела так выстроить свои отношения с миром, что роль активиста-модератора группы БРИКС естественным образом досталась ей. Неоднократно приезжавшая в Россию еще в советские времена ветеран американской народной дипломатии Ш.Теннисон в своих впечатлениях о поездке по стране в июле 2015 года отметила: россияне понимают, что их страна возвращается в ряды влиятельных держав, но у них нет жажды господства, они хотят жить в развивающемся многополярном мире и никакого желания возвращать ушедшие земли, о чем так много говорят на Западе, Ш.Теннисон у них не увидела: по ее словам, и россияне, и руководство в Кремле сознают, что ничто не принесет стране большего вреда, чем оказаться в едином государстве с озлобленными эстонцами,латышами и украинцами.
Путь России от Беловежья до Уфы поучителен.
Если сегодня в российских финансах и экономике установки и правила вашингтонского консенсуса по известным причинам все еще продолжают действовать, то в сфере российской политики, внутренней и особенно внешней, по сравнению с 90-ми годами в стране многое изменилось. Причем этому способствовали сами США. Иллюзии насчет «сообщества демократических государств» развеялись. Поведение Америки в отношении России достаточно ясно показало – по большому счету, реальной общности ценностей и интересов с Россией у директоров однополярья не было, нет и быть не может, поскольку Россия в их глазах была и остается проигравшей в «холодной войне» страной, чьи национальные интересы никого не волнуют. Им нужна такая Россия, которая без вопросов принимала бы то, что делает Вашингтон (например, выход США из Договора по ПРО), а если ее что-то не устраивает, возражать или обращаться к международному праву бесполезно – оно как бы и существует, но на дворе – времена однополярного мира, подчиняться надо его правилам, несогласие или сопротивление – наказываются. Понятно, какое отношение вызывает в России такой подход «партнеров».
Говоря о пройденном Россией пути, нельзя не вспомнить, что в феврале 2007 года состоялось неожиданное для многих рубежное событие – на Мюнхенской конференции по безопасности российский лидер впервые со времен распада СССР выступил против доминирования США, их вмешательства во внутренние дела государств и высказал озабоченность продвижением к границам России военной машины США и НАТО в Европе. Слова В.В.Путина услышаны не были, поставить себя на место России никто не смог, да и не захотел – судя по лицам присутствовавших на конференции западных дигнитариев, выступление российского президента стало для них сюрпризом весьма неприятным и непонятным (мы, дескать, так старались, так России помогали, а она опять за свое). Особое неудовольствие вызвал тезис о том, что однополярный мир не состоялся, поэтому пора серьезно задуматься над архитектурой глобальной безопасности. И мюнхенская речь, и реакция на нее показали – противоречия серьезны, зашли далеко, ни одна из сторон отступать от своих позиций не намерена. Конкретный ответ Запада на эту речь и, в целом, на развитие постлиберальной внешней политики России и изменения во внутренней политике страны последовал в 2008 году и идет по нарастающей до сих пор – это упомянутая цхинвальская авантюра Грузии и возобновление в 2015 году поставок Тбилиси американских вооружений вкупе с недавним новым туром грузинских претензий на Абхазию и Южную Осетию; попытки устроить в России в 2011-2012 годах цветную революцию; действия США в ливийском и сирийском конфликтах; активизация антироссийской деятельности в странах СНГ; долго готовившиеся и начавшиеся в 2013 году события на Украине; тотальная демонизация России и ее президента, американские и европейские санкции, провокация с малайзийским Боингом, истерики прибалтов насчет «угрозы российского вторжения»; размещение американской ПРО в Европе, новое продвижение НАТО на восток и де-факто начавшийся подрыв Основополагающего Акта об отношениях Россия-НАТО; принятие в 2015 году доктрин национальной безопасности и обороны США с акцентами на экзистенциальные угрозы со стороны Москвы и, наконец, открытая подготовка к смене режима в России. Противостояние с директоратом самопровозглашенного однополярного мира не снижается и после Уфы.
Не менее поучительны моменты истории БРИКС.
Ни в коей мере не отрицая авторских прав аналитика Голдмэн энд Сакс М.О’Нила на первоначальную концепцию и название БРИК, полагаю необходимым не забывать, что у идеи БРИК была своего рода предтеча – инициатива не дожившего 10 дней до Уфимских саммитов БРИКС и ШОС Е.М.Примакова: еще в декабре 1998 года и марте 1999-го при встречах в Дели с индийскими руководителями он предлагал в неформальном плане обсудить идею создания треугольника Москва-Дели-Пекин. При всех сложностях тогдашних индийско-китайских отношений, идея могла бы получить развитие, но, очевидно, сработал фактор «большого брата» – в принципе, формула треугольника трех держав заинтересовала индийскую и китайскую стороны, но не понравилась Вашингтону, а в те времена входить в какие-то противоречия или просто быть неполиткорректными к США не хотел никто – ни Россия, ни Индия, ни Китай, только начинавший свой путь в сегодняшнюю сверхдержавность. Идея Е.М.Примакова казалась слишком смелой и не была реализована, но ставшая частью истории и политического дискурса она сыграла роль в формировании не только БРИКС, но и, ранее, ШОС.
В плане ретроспективы полезно вернуться к реальностям другого рода – мыслям некоторых российских экспертов, чиновников и ученых, отраженных в опубликованных выступлениях и статьях о БРИК в 2010-ом, год спустя после ее создания в 2009 году (БРИК превратился в БРИКС в 2011 году после присоединения к нему Южной Африки, South Africa). Вот что говорили они тогда: нет смысла придавать БРИК слишком большое значение, дела этого непонятного объединения могут отвлекать МИД от более важных вопросов; страны БРИК ничто между собой не связывает – у них нет ни общей истории, ни цивилизационной общности, ни потребностей в области обороны, ни долговременных экономических целей и приоритетов; БРИК – объединение стран-маргиналов, стран догоняющего развития с кризисом идентичности; БРИК в обозримой перспективе будет лишь диалоговым форумом, ни о какой формализации и институционализации ее деятельности вопрос не стоит; сотрудничество стран БРИК может создать риски для российской дипломатии; у России нет оснований ожидать поддержки стран БРИК в конфликтных ситуациях, а вот страны БРИК могут вовлечь Россию в ненужные противостояния с США и их союзниками; если страны БРИК смогут использовать свои ресурсы для собственного развития, где гарантия, что США – и возможно, другие центры «старого» капитализма – не перейдут к политике сдерживания растущих конкурентов (т.е., сидите тихо и не думайте использовать свои собственные ресурсы для своего собственного развития, а то будет плохо – Авт.). Наконец, подлинный перл: «Вызывает сомнение целесообразность участия президента РФ в мероприятиях по линии БРИК». Интересно, что говорят и пишут эти эксперты сегодня.
Преуменьшать или, наоборот, преувеличивать значения Уфимских саммитов 2015 года не стоит. Некоторые расценили их как тектонический сдвиг в мировых делах, утверждение многополярного и конец однополярного мира и сигнал о скором завершении периода геополитической турбулентности. Увы, это не так – при всех впечатляющих итогах встреч в Уфе и принятых документах, тектонического сдвига пока не произошло, путь к достойному безопасному миру не будет ни коротким, ни легким. Но нельзя не отметить, что за год после прошлогоднего саммита в Форталезе БРИКС сделало заметный шаг вперед – в Уфе объединение выступило с более четкими политическими оценками мировых проблем и заявило о своих общих интересах в мировой политике и праве участвовать в строительстве будущего мироустройства. Конечно, это – заявления о намерениях, и все будет зависеть от того, как они будут реализоваться. Однако не замечать согласованные существенные положения о политических ориентирах государств БРИКС неправильно – на основе этих положений должны последовать действия.
Формулировки политической части Уфимской декларации БРИКС позволяют видеть, что в мире нравится участникам объединения, что не нравится и чего они хотят. Документ начинается с констатации того, что страны достигли договоренности наращивать совместные усилия по обеспечению мира и безопасности и намерены добиваться повышения своей роли в мировых делах и содействовать утверждению справедливого и равноправного международного порядка на основе целей и принципов ООН. Названа основная причина мировой напряженности и конфликтов – нарушения международного права: практика «двойных стандартов», неуважение равноправия суверенных государств, стремление одних государств подчинить себе интересы других, односторонние военные интервенции и экономические санкции, стремление укрепить безопасность одного государства за счет других. Все это оборачивается угрозами международному миру и безопасности, и если принципы и нормы международного права не будут добросовестно и последовательно соблюдаться всеми субъектами международных отношений, мирное сосуществование государств будет невозможным(!).
В Декларации не указано, кто нарушает международное право, занимается вооруженными интервенциями и т.д., но вполне понятно, о ком идет речь. Стоит также обратить внимание на возвращение в политический обиход термина о «мирном сосуществовании государств» (п.6, стр.3) из лексикона эпохи двухполюсного мира – давно не употреблялся и, казалось бы, стал частью истории. Появление термина в декларации уфимского саммита БРИКС вряд ли случайно – перед лицом никак не желающего угомониться гегемона теперь уже бывшего однополярного мира тезис о мирном сосуществовании государств становится для лидеров стран БРИКС и многих других стран стратегической альтернативой и основой их политики. Провозгласив себя «глобальной силой добра» (Доктрина национальной безопасности США, февраль 2015 года), Америка заявила, что весь мир – сфера интересов ее национальной безопасности и в этом мире она всегда будет лидировать, сдержит и разобьет любого противника и даже с Китаем будет вести конкуренцию с позиции силы, не говоря уже об авторитарных недемократических режимах, которые объявлены вызовами американской безопасности. В любой стране должны знать: Америка защищает права тех, кого считает(!) угнетенными, и если что-то с ее точки зрения пойдет в этой стране не так, она придет наводить порядок. На деле, однако, все выглядит иначе – долгие годы США упорно занимаются реализацией нескольких силовых геополитических проектов, проводят операции «жесткой» и «мягкой» силы, результат – политический и экономический ущерб самим себе и хаос, и разрушения в странах и регионах, затронутых «защитниками свободы». В стане директората неспособны понять, что однополярный мир не состоялся, но верят, что сил у США достаточно и непокорное человечество все же удастся втиснуть в матрицы Pax Americana 21-го века и Нового мирового порядка – чего бы это не стоило человечеству. Ожидать, что такой «партнер» будет добросовестно взаимодействовать на основе международного права, наивно. А вот мирное сосуществование государств, не присоединившихся к «глобальной силе добра», является оптимальным и опробованным на исторической практике принципом отношений с этой самой «доброй силой» – страны БРИКС, составляющие свыше 40 процентов населения Земли, контролирующие 25 процентов земной суши и производящие около трети мирового ВВП, не говоря уже о военном потенциале некоторых из них, фактически представляют собой силу, с которой нельзя не считаться, и именно это обстоятельство позволяет рассчитывать на нормальное функционирование и развитие действующего мироустройства на основе преемственности, а не отрицания сложившегося миропорядка и цивилизации (Китай, кстати, никогда не исключал мирное сосуществование из основ своей внешней политики). В прошлом государства мирно сосуществовали и развивались не только благодаря международному праву и взаимозависимости стран мира, но и потому, что сдерживающую роль играли стратегические паритеты двух систем. Однополярье многое изменило – в условиях идейного, правового и культурного вакуума, образовавшегося после крушения одной из систем, победители занялись геополитическим переделом мира и внедряли свои нормы и порядки не только в постсоветских, но и в других странах. Сегодня это не получается – страны БРИКС мягко, но внушительно заявляют о своем несогласии с политикой и картиной мира Запада. Конфликтовать с Западом в странах БРИКС никто не хочет. Вместе с тем, у казалось бы, столь непохожих друг на друга стран БРИКС с такой разной историей, разными жизнеустройствами и практическими интересами оказалось общим главное – приверженность традиционным человеческим ценностям, понятия о добре и зле, стремление идти своим путем и нежелание становиться частью дегуманизированной антицивилизации, которая создается трансансатлантической элитой. Этой общности, а также материальных и нематериальных параметров БРИКС достаточно, чтобы там, где это нужно, защищать права и интересы своих народов.
В недавнем интервью Дж.Керри назвал участников БРИКС неприсоединившимися странами, у которых есть свой большой блок, и этот блок «не сидит и не ждет, чтобы США сказали, что делать».
Дж.Керри недалек от истины. В отношении БРИКС госсекретарь применил термин «неприсоединившиеся страны» – он, как и «мирное сосуществование», был в ходу в двухполюсные времена и обозначал участвовавших в Движении неприсоединения нескольких десятков государств, которые не хотели примыкать к кому-либо в противостоянии двух политических систем, но были явно ближе Советскому Союзу, а тот отвечал им взаимностью. Стоит поблагодарить Дж.Керри за возвращение термина в политический лексикон и в контекст 21-го века и привести подходящую к случаю известную цитату из Библии: «Ты сказал», но при этом уточнить, что, помимо прочего, сегодняшнее неприсоединение отличается от своего предшественника принципиальным моментом: БРИКС выступает вовсе не за равноудаленность от центров силы – объединение представляет собой формирующуюся глобальную силу, которая стремится быть активным игроком в мировых делах, и к тому, что не нравится ее участникам во внешней политике и внутреннем мироустройстве коллективного Запада во главе с США, присоединяться не станет. Если же страны БРИКС оправдают ожидания своих народов и мира, и дела пойдут удачно, присоединяться захотят именно к ним.
21 июля 2015 года в Шанхае открылся Новый банк развития. Формирование банковских структур БРИКС, вопросы новой мировой финансовой системы, торговля, проекты развития – в этой главной на сегодняшний день сфере работы объединения появилась институционализация и конкретика, хотя, как представляется, продвижение в этих областях могло бы быть более энергичным. Интеграция в БРИКС будет идти и в других сферах по широкому кругу вопросов – в преддверии Уфы состоялись и станут регулярными встречи представителей молодежи, СМИ, ученых, профсоюзов, парламентариев, руководителей советов безопасности стран объединения, экспертов по борьбе с терроризмом, отмыванием денег. На полях международных мероприятий будут проходить контакты молодых дипломатов и экспертов МИД по международному праву. Подписано соглашение о сотрудничестве в сфере культуры и другие.
Не менее продуктивно, чем встреча лидеров БРИКС, прошел саммит ШОС с главным событием – предоставлением Индии и Пакистану, известных в прошлом своей взаимной враждой и непростыми отношениями в настоящее время крупным ядерным державам статуса наблюдателей ШОС. ШОС в Уфе в 2015 году как бы приняла эстафету от БРИКС – в 2012 году на саммите БРИКС в Дели было объявлено о проведении года дружбы и сотрудничества Индии и Китая, между которыми в прошлом также возникали вооруженные конфликты по пограничным вопросам. Отношения между Индией и Китаем сегодня в целом нормализованы, развиваются стабильно. Иллюзий насчет быстрого улучшения индо-пакистанских отношений нет: взаимное недоверие велико, встреча лидеров двух стран в Уфе, которая может стать исторической, в политических кругах обеих стран встречена неоднозначно. Государствам ШОС и БРИКС, свидетелям и своего гарантам «уфимского импульса» для Индии и Пакистана, стоит постараться, чтобы, наконец, началось труднопредставимое сегодня сближение Дели и Исламабада – от этого выиграют все кроме тех, кто играет на индо-пакистанских противоречиях. Символичными стали предоставление Азербайджану и Армении статуса партнеров ШОС по диалогу и внимание ШОС к миротворческой проблематике Афганистана.
Ситуация в мире такова, что обольщаться итогами саммитов в Уфе не приходится. И до, и после Уфы директорат однополярья делал и будет делать все возможное для воздействия на каждого из участников БРИКС в отдельности, особенно на Россию и Китай. Так, незадолго до саммита БРИКС по приглашению Б.Обамы в Вашингтон приезжала президент Бразилии Д.Русеф. Судя по сообщениям, визит был посвящен перезагрузке двусторонних отношений, велся ли разговор насчет России и БРИКС – неизвестно. Однако перед визитом бразильская сторона не то, чтобы совсем отказалась закупать, но, сославшись на бюджетные затруднения, отложила до лучших времен намеченную ранее закупку партии российских военных самолетов, при этом в ходе американского визита было подписано бразильско-американское соглашение о военном сотрудничестве, а в СМИ появились было комментарии о том, что, мол, после визита президента Бразилии в США из аббревиатуры БРИКС может выпасть первая буква Б. Ничего подобного в Уфе не произошло – Д.Русеф прибыла на саммит, встретилась с В.В.Путиным, была вполне конструктивной и в интервью РТ высказалась против антироссийских санкций. Но намек Вашингтона, хоть и относящийся к категории мягких действий, остался вполне понятным. Можно не сомневаться, что это пока были цветочки.
Наступает время серьезных испытаний членов БРИКС на их способность действовать согласно заявленным в Уфе принципам – прежде всего индивидуально, но, нельзя исключать, и солидарно. «Глобальная сила добра» агрессивна и напориста, у нее есть стратегия, планы, дорожные карты по всем сферам жизни и регионам мира, и она не стесняется в выборе средств для достижения своих целей. Для России и «неприсоединившегося» мира главная проблема – зацикленность «партнеров» на однополярности и доминировании, их высокомерное нежелание вести дела на равных, исходить из конкретных установленных фактов, не говоря уже о практическом отказе директоров однополярья применять общепринятые и никем не отмененные правовые основы и критерии при оценке фактов и событий, если дело оборачивается не так, как им хочется. При таком подходе и практических действиях, продемонстрированных «партнерами» в ситуациях начиная с войны с Ираком в 2003г. до событий на Украине и очередным финансово-нефтяным кризисом, говорить о каком-то доверии «доброй силе» не приходится. Особенно опасным будет время до президентских выборов в США в ноябре 2016г. – состояние американского политикума и держателей акций НМП в этот кризисный период таково, что немыслимое сегодня может легко стать возможным завтра.
Успешность БРИКС имеет принципиальное значение для судеб мира. Распространено мнение, что политики и идеологии у БРИКС вообще быть не должно – создали банки объединения, и хватит, дальше все пойдет само по себе. Это абсолютно неправильно. При всей важности валютно-финансовых инструментов БРИКС, сводить к ним смысл существования объединения уже не получится, да и смена одних фондовых и финансово-кредитных центров (ФРС, МВФ Нью-Йоркская биржа и пр.) на другие (шанхайские или гонконгские) не имеет смысла – в нынешней ситуации менять нужно и цели, и правила игры в целом. Миссия БРИКС – быть носителем преемственности и эволюционных перемен, альтернативой однополярному миру и защитником человеческой цивилизации.
БРИКС после Уфы – уже не клуб, но и не организация. Штаб-квартиры у БРИКС нет и в обозримом времени вряд ли будет, да и в этом, возможно, нет особой необходимости – работают схемы связи и контактов, банковские структуры созданы, по ряду направлений действуют механизмы координации. Технологии управления важны, но главное не в них, а в том, чтобы после саммитов сохранять их дух, их атмосферу, чтобы решения становились политикой и обретали влияние на дела в мире. Нужна согласованная четкая сильная реальная политика, проводить которую будет непросто. Отношения между Россией и Китаем свидетельствуют о том, что это возможно.
Саммит БРИКС и последующие события позволяют надеяться, что намеченное может получиться – соотношение сил таково, что провозглашенный в Уфе принцип мирного сосуществования государств действует. Следующий саммит БРИКС в Индии обещает стать еще более интересным.
Дмитрий Рюриков
Источник: riss.ru
