С начала нынешнего года потребительские цены в России выросли уже на 9,4 процента, подсчитали в Росстате. В прошлом году за тот же период жизнь в стране подорожала только на 5,6 процента. При этом с начала августа цены в стране не росли вообще, чего нельзя сказать об августе 2014 года.
Кроме того, в первом полугодии, установил Росстат, наименее обеспеченных людей в России стало больше, но и богатых при этом поубавилось. Но это не означает, что они несут одно бремя возникших в последнее время проблем в отечественной экономике.
Тот же рост цен, как выясняется, вовсе неодинаков для богатых и бедных. И хотя точные подсчеты по слоям населения и влиянию на них инфляции провести сложно, совершенно очевидно: во время трудностей в экономике страдают все, но бедные обречены беднеть сильнее.
Это происходит из-за того, что малообеспеченные россияне тратятся в основном вовсе не на предметы роскоши и даже не на бытовую технику. Львиную долю собственных доходов они просто проедают, возможностей купить что-то еще не так много. И это при том, что цены на продовольствие вовсе не стоят на месте.
Свои проблемы есть, конечно. и у более обеспеченных россиян. Однако богатые люди в нашей стране не беднеют, их просто становится меньше.
Такие выводы делают эксперты “РГ” и предлагают собственные варианты, как помочь наиболее нуждающимся семьям.
Игорь Николаев, доктор экономических наук, директор Института стратегического анализа ФБК:
– По моим подсчетам, сейчас инфляция для разных слоев населения отличается раза в полтора-два – то есть богатые ощущают рост цен с начала года примерно на 7 процентов, тогда как бедные на 12 процентов и более. Существует показатель, который использует Минфин России. Он периодически подсчитывает стоимость условного минимального набора продуктов питания. Например, за январь-май этот набор подорожал на 15,2 процента. То есть если в целом продовольствие выросло в цене на 11,3 процента, и это больше, чем общая инфляция, то стоимость минимального набора выросла на 3,9 процента.
Проблема в том, что важнейшая особенность потребительской корзины бедных состоит в их значительно больших тратах именно на продовольствие. И это естественно: кушать хочется всегда, а с покупкой бытовой техники можно и подождать.
У нас в целом по стране расходы на продовольствие в структуре потребительских трат населения составляют примерно 30 процентов. При этом есть масса людей, чьи расходы на питание превышают 50 процентов доходов. И это довольно большие цифры, потому что в развитых странах на эти же цели тратят 15-20 процентов. Но опять же – надо смотреть, как дорожают те продукты, которые потребляют малоимущие, а не мраморная говядина или фуа-гра.
По итогам первого квартала выяснилось, что 22,9 миллиона человек в России имеют доходы ниже прожиточного минимума (год назад аналогичный показатель равнялся 19,8 миллиона человек). Это отбрасывает нас к показателям 2005-2006 годов. Конечно, еще не 90-е или начало 2000-х, когда было 40 миллионов бедных. Так что масштабы пока не те. Но факт тревожный. Через 2-3 года имеющихся “загашников” в виде Резервного фонда и Фонда национального благосостояния стране может уже и не хватить.
Насчет того, стоит ли помогать бедным? Я сторонник менять ситуацию в целом. Люди должны иметь возможность заработать сами, и государство просто не должно им в этом мешать. Более того – оно должно им в этом помогать, максимально упрощая получение возможности зарабатывать. В этой связи можно вспомнить указ о свободе торговли от 1992 года. Мы помним эту вакханалию свободного рынка с ее издержками. Но людям надо дать возможность и выживать самим, получая хоть какие-то доходы.
То же самое относится и в целом к предпринимательству. Дайте свободу той же торговле. Не претендуйте вообще ни на какие деньги от тех, кто хоть как-то самостоятельно пытается решить свои проблемы, – шабашники, самозанятые и т. д. От этих людей, “зараженных” предпринимательством, власти гораздо больше получат потом, когда ситуация в экономике выправится. Однако у меня большие сомнения насчет того, что власти на это пойдут, хотя это и необходимо.
Есть, правда, еще предложение выдать малоимущим продуктовые карточки по американскому образцу. Считаю, что такой шаг будет психологическим ударом по населению. У нас в стране слишком многие помнят, что такое продуктовые карточки, карточки покупателя и т.п. Так что их введение в том или ином виде будет воспринято однозначно: наступили такие тяжелые времена, что дальше, мягко говоря, уже некуда. Это признание наступившего коллапса, которого, к счастью, пока нет.
Карточки надо вводить, когда в экономике все нормально, как ни парадоксально это звучит. У нас в лучшие времена, когда нефть стоила больше 100 долларов за баррель, было около 15 миллионов граждан, которые еле сводили концы с концами. И вот когда экономика была на подъеме, введение таких мер было бы кстати. Но не сегодня. Надо о другом думать.
Много и по справедливости говорилось в последнее время о структурных реформах. Пора переходить к делу: четко определиться, какие реформы проводить, и не затягивать с этим. Кроме того, надо считать, к чему приводят те или иные решения. Если от этих действий будет становиться хуже, причем именно беднейшим слоям населения, то делать этого не следует. Должен быть холодный экономический расчет.
Вячеслав Бобков, доктор экономических наук генеральный директор Всероссийского центра уровня жизни:
– Наш Центр в своей работе выделяет пять слоев населения по доходам. Наименее обеспеченные люди – это те, чьи доходы ниже одного бюджета прожиточного минимума. Низкообеспеченные – их доходы от 1 до 3 бюджетов. Ниже среднего – от 3 до 7 бюджетов. Средний слой – от 7 до 11 бюджетов. И, наконец, высокий обеспеченный слой населения – от 11 бюджетов прожиточного минимума и выше.
Если взять первые два слоя, то по итогам первого квартала они увеличились на 5 процентов. Остальные слои за два года “сжались”. Больше всего потеряли средний класс – он уменьшился на 2,2 процента и богатые – на 2,5.
Что с этим делать? Наращивать адресную социальную поддержку, вводить продуктовые карточки? В отличие от своего коллеги я считаю, что продовольственные талоны для наименее обеспеченных – нормальная мера.
Покупатель с низким достатком получает продукты в определенных магазинах и только продукцию отечественного производителя. Тем самым осуществляется поддержка людей и стимулируется производство. Весь вопрос в размерах и охвате этой помощью. Эта практика оправдала себя в ряде стран и российских регионов и как схема на кризисный период вполне приемлема.
Вторая схема, которую, по-моему, надо развивать, – социальный контракт. Не просто давать государственную помощь, а под обязательства переобучения или обеспечение дополнительного производства товаров и услуг – та же индивидуально-трудовая деятельность, или фермерство.
То есть дать человеку не рыбу, а удочку. Вас выводят из понятия “иждивенец”: вам дают на некий период деньги, а вы за этот период обязуетесь выйти из состава этой группы людей, которая живет на государственные деньги. То есть человек становится полноценным участником рынка труда – либо за счет повышения собственной квалификации, либо за счет развития личного подсобного хозяйства и так далее.
Государство должно думать не только о тех средствах, которые оно выделяет, но еще и том, как создать новые рабочие места для тех, кто дает обязательства выйти из своей “ниши”. К сожалению, сегодня только 2 процента государственной социальной помощи осуществляется по принципу социального контракта.
Нельзя допускать ухудшения ситуации с уровнем жизни, надо ее хотя бы стабилизировать. И исходить из того, что затраты на людей – это не первоочередные затраты. Но есть такое понятие, как платежеспособный спрос, что всю экономику начинают развивать конечные доходы людей. Что такое ВВП? Это сумма доходов населения страны – зарплаты, предпринимательские доходы, ренты, пенсии и др. И если мы их тормозим, то о чем можно вести речь, когда стимулов для развития экономики у производителя просто не остается?
Источник: rg.ru
