В течение десяти лет источником зла для Голливуда был арабский мир, однако теперь он возрождает старую добрую традицию русских злодеев. Но так ли уж они страшны на самом деле?
Сначала Владимир Путин запретил гамбургеры клоуна Рональда за «санитарные нарушения», а теперь нашел в США новую цель для критики. В его поле зрения оказался Голливуд: Кремль обвиняет киношников в издевательстве над образом советской нации. «Необходимо ограничить доступ на большие экраны тех картин, в которых откровенно демонизируется или примитивно и пошло оглупляется все, что связано с Россией, с русской культурой, — заявил 25 августа прошлого года один российский сенатор. — Если в основе картины лежит не имеющий ничего общего с реальностью сюжет, в котором прихотью сценариста или режиссера русские представляются угрозой для человечества, то такие фильмы вряд ли достойны получения прокатного удостоверения и возможности распространения на территории нашей страны».
Другими словами, России не по душе, что из нее опять делают киношного злодея. Ирина Спалько в исполнении Кейт Бланшетт в последнем «Индиане Джонсе» (2008), постсоветский супер-злодей Иван Ванко (Микки Рурк) во втором «Железном человеке» (2010), жестокая московская среда в «Крепком орешке 5» (2013)… Злыдни с востока вновь заполонили экраны.
Ностальгия
Плохой русский — это своего рода привет из прошлого для нынешней тридцатилетней аудитории, которая выросла на кассетах с фильмами о Бонде: словно вырубленное серпом угловатое лицо, акцент с хорошо узнаваемым «р», мрачное преступное прошлое и неприглядное настоящее (сутенерство, торговля наркотиками и оружием)… «Русские контрабандисты и шпионы исчезли с экранов поле падения берлинской стены, пишет Фредерик Жимелло. — С этого момента образ рейгановского героя (отважный и мускулистый борец с коммунизмом) безнадежно устарел. Теперь же с возвращением культуры 1980-х годов и ее героев (Рокки, Рэмбо и Джон Макклейн) они снова на коне».
Но есть тут один нюанс: код «плохого русского» настолько хорошо усвоен, что сейчас уже нет смысла нанимать какого-нибудь Дольфа Лундгрена и накачивать его стероидами, чтобы показать суть угрозы. В «Стражах галактики» мы видим аллегорию в лице собаки-космонавта с надписью «СССР». А в «Гравитации» на чинящих спутник американских астронавтов обрушивается дождь обломков, причиной которого становится российская ракета.
«Злой араб» не приносит столько денег
Шииты или сунниты, иракцы или аравийцы, все арабы в голливудских картинах похожи друг на друга как две капли воды. Несмотря на десять лет «психологического экзорцизма» после событий 11 сентября, их города всегда грязны и шумны, а жители носят сандалии на ногах и автоматы в руках, их лица закрыты хиджабами или куфиями. На их фоне мы видим спокойных, но решительно настроенных американских солдат. Подобное упрощение не просто плодит демагогию («В долине Эла» Пола Хаггиса) и черно-белое представление мира («Королевство» Питера Берга), но и быстро исчерпало экономический потенциал, даже при наличии качества.
«Кульминацией этой тенденции стал фильм “Повелитель бури” Кэтрин Бигелоу, сокрушительное финансовое фиаско, несмотря на “Оскар” за лучший фильм: его посмотрели 200 000 человек во Франции и чуть больше миллиона в Европе», — объясняет Фредерик Жимелло (Frédéric Gimello). Отсюда и стремление перевести камеру на традиционных злодеев с востока. Они не только подтвердили свой коммерческий потенциал, но и рассматриваются как меньшая угроза по сравнению с исламским терроризмом (Россия ведь никогда не нападала на Америку). Кроме того, как отмечает социолог Фабрис Монтебелло (Fabrice Montebello), «Голливуд сейчас делает больший упор не на коммунизме, а национализме». Как бы то ни было, все студии уверены в одном: вчера и сегодня Россия идеологически все равно не права.
Путин и Обама — художественные персонажи
Несмотря на все усилия, Обаме и Путину не удалось скрыть разделяющие их разногласия. В любом случае, у них есть один бесспорный общий момент: они превращаются в киношных героев. Президент США представляется в развлекательно-расслабляющем ключе, Владимир напоминает закаленного героя боевика. Что-то среднее между параноидальным заговорщиком из «Джека Райана» Кеннета Брана (2014) и непробиваемым Рино (или русским Халком) из «Нового человека-паука 2» (2014).
«Поляризация заблуждения о его личности, периодические появления перед камерами с обнаженным торсом на лошади, за кормлением лосенка и охотой на кита с гарпуном — всем этим Путин создал себе образ, схожий с персонажем блокбастера, — пишет Нолвенн Мингант (Nolwenn Mingant) в книге “Голливуд завоевывает мир”. — Раньше эту будоражащую голливудское воображение роль играл Саддам Хусейн». Тревожным проявлением этого смешения жанров стал поступок режиссера Дэвида Линча, который после своего Ice Bucket Challenge бросил вызов… Владимиру Путину.
Потому что они хотят быть похожими на нас
Раз призрак ядерной угрозы остался в далеком прошлом, непохожесть русских больше не вызывает инстинктивного неприятия. Шпионка Анна Чапман смогла прекрасно влиться в нью-йоркские деловые круги, а ее задержание в 2010 году не помешало ей завладеть умами американцев.
Похожая метаморфоза случилась и с отображением русского в кино. Теперь он может смешить нас образом не в меру чувствительной кухарки из «Оранжевый — хит сезона» или начальницы тюрьмы с непонятным акцентом из весьма среднего «Маппеты 2». Кроме того, русский может воспылать желанием стать американцем, как одна пара из сериала «Американцы», которая буквально разрывается между болезненным патриотизмом и привлекательностью капиталистической модели. Или даже союзником, как «Черная вдова» (в исполнении Скарлетт Йоханссон) из последнего «Капитана Америка»: бывший русский агент перешла на службу американской империи.
Венсан Кокбер
Источник: inosmi.ru
