На неделе вновь заговорили о катастрофе малайзийского “Боинга” под Донецком. Прошел почти год, опубликовано несколько отчетов о расследовании, но ответов, кто сбил пассажирский лайнер, так и нет. И вот сначала Минобороны Украины заявило, что у Киева на момент катастрофы установок “Бук” не было, попытавшись ввести в игру грузинскую карту – якобы накануне трагедии последний “Бук” был продан Тбилиси.
Хотя год назад сначала ВСУ заявляла, что одну из установок угнали ополченцы, а потом из нее и стреляли, а потом отчитывался Порошенко: ничего никто не угонял, все на месте, “Бук” приехал со стороны России.
Даже публиковали некие снимки без одной ракеты, которые не просто оказались фальшивкой, на них – одна из установок, участвовавших в маневрах украинской армии накануне, это установили по бортовому номеру.
С момента катастрофы малайзийского “Боинга” прошел уже почти год. А о её причинах до сих пор мало что известно. Странным образом международная комиссия, ведущая расследование, с выводами не торопиться. Предположительно итоговый документ появиться не раньше осени.
Данные о ходе расследования держаться в строгом секрете, неизвестно даже, какие версии отрабатывают эксперты. Хотя их уже предостаточно, и каждая требует тщательного и объективного расследования, на чем с самого начала настаивала Россия, предлагая работать совместно и опираться только на факты.
На съемке, сделанной Следственным комитетом России, гражданин Украины Евгений Агапов, рассказывает о том, что сам видел и слышал. Год назад он служил в рядах украинских ВВС механиком авиационного вооружения, как записано в его военном билете.
В июле его часть перебросили под Днепропетровск, откуда штурмовики Су-25 ежедневно совершали боевые вылеты. Так было и 17 июля, в день трагедии.
“После обеда в воздух поднялись три самолета Су-25, вернулся один самолет. Летчик капитан Волошин вылез из кабины. Находясь рядом с ним, спрашивал техсостав замечания по состоянию самолета. Услышал фразу от него: “Самолет не тот”, – рассказывает Евгений Агапов.
О каком самолете говорил капитан Волошин, Евгений Агапов начал догадываться только ближе к вечеру, когда в части стало известно о гибели малайзийского “Боинга”. Именно тогда механик стал свидетель ещё одного разговора.
“Фраза была от Дякева к Волошину. Вопрос был: “Что там с самолетом?”. Волошин ответил: “Самолет оказался в ненужное время в ненужном месте”. Мне в связи со всеми этими словами и обстоятельствами сбитого самолета пришла мысль в голову, что это был разбор по поводу “Боинга”, – рассказывает Евгений Агапов.
Версия о том, что малайзийский “Боинг” мог сбить военный истребитель, появилась одной из первых. И хотя Су-25 больше предназначен для ударов по наземным целям, его возможности, уверены многие эксперты, позволяют атаковать и на больших высотах.
“Много версий, у Су-25 кабина не герметизирована, и он не может летать на таких высотах. В данном варианте используется простейший способ: летчик надевает кислородную маску, дышит чистым кислородом. По своим данным этот самолет может подниматься на 110 тысяч метров и чуть выше даже. Летчик дышит просто чистым кислородом. Элементарно он мог перехватить самолет и нанести по нему удар”, – считает летчик-инструктор, мастер спорта по высшему пилотажу на реактивных самолетах Андрей Красноперов.
Если версия атаки с воздуха верна, то вероятнее всего, удар был нанесен ракетой Р-60, класса “воздух-воздух”, которыми и был укомплектован штурмовик Волошина, по особому распоряжению начальника части. Эти ракеты оснащены системой самонаведения. И что примечательно, как и боезаряды установки “Бук” поражают цель не прямым попаданием, а подрываются рядом. Когда самолет Волошина вернулся на аэродром, Евгений Агапов обратил внимание, что ракет Р-60 в арсенале штурмовика уже не было.
Рассказ механика Агапова, который, как отмечают в СКР, сам решил сотрудничать со следствием, уже тщательно проверили, в том числе и на детекторе лжи. Конечно, этих показаний недостаточно, чтобы сделать окончательные выводы о причинах трагедии. Но из них как минимум следует, что и в день катастрофы, и в другие дни украинские военные самолеты постоянно совершали боевые вылеты. Хотя в эфире Си-эн-эн Петр Порошенко убеждал в обратном.
“Все знают, что в этот отрезок времени, когда произошла трагедия, все украинские самолеты были на земле в сотне километрах”, – заявил Петр Порошенко 21 июля 2014 года.
Много заявлений — и никаких доказательств. Это все, что Украина предоставляет следствию. И ни только она одна. Например, американские спецслужбы, спустя всего неделю после авиакатастрофы заявили, что самолет был сбит из комплекса “Бук” ополченцами. Правда, свою версию они построили на информации из соцсетей. И вряд ли эти данные можно вообще принимать во внимание. Чего не скажешь о выводах, к которым пришли эксперты военного концерна “Алмаз-Антей”, где эти “Буки”, а также ракеты к ним собственно и разрабатываются. Обнародованный на этой неделе доклад там явно готовили не один месяц, чтобы с наибольшей долей вероятности назвать ракету, поразившую “Боинг”.
“Наиболее вероятным типом ракеты, приведшей к трагедии с “Боингом”, является ракета 9М38М1 и ее боевой части 9Н314. Именно эта ракета снаряжается тремя типами поражающих элементов и содержит более 7800 поражающих элементов”, – уверен советник генерального конструктора концерна “Алмаз-Антей” Михаил Малышевский.
В корпорации подчеркнули, что этот тип ракет не выпускают в России ещё с прошлого века. И на вооружении российских средств ПВО их уже давно нет. Зато они остались у украинских зенитчиков. И их даже пытались модернизировать. Представлявшие доклад рассказали, что принцип поражения у всех ракет комплекса “Бук” одинаковый.
Они не врезаются в цель, а разрываются на расстоянии. А вот характер поражения у каждой модели свой. Это как отпечаток пальца, который ни с чем не перепутаешь. При взрыве осколки формируют облако из поражающих элементов. Внутри него есть область особенно насыщенная ими. Её называют “скальпель”. И по отметинам от этого скальпеля можно понять, откуда ракета была выпущена по цели.
“Даже незначительное изменение положения ракеты в пространстве позволяет существенно изменить характер поражений. А учитывая то, что одной из особенностей этой ракеты является наличие скальпеля, именно его следы или отпечатки, обнаруженные на конструкции самолета, позволили с высокой степенью вероятности определить условия подхода ракеты к цели”, – считает Михаил Малышевский
Когда эксперты изучали обломки самолета, то обратили внимание на то, что у “Боинга” была повреждена левая сторона – кабина, двигатель, крыло и часть хвостового оперения. А справа кабина повреждений практически не имела. Целыми остались даже стекла.
“Проведенное моделирование показывает, что рассчитанные условия встречи ракеты с самолетом реализуются только при пуске из этого ограниченного района, а именно южнее населенного пункта Зарощенское”, – объясняет Михаил Малышевский.
Этот населенный пункт на момент трагедии контролировали Украинские силовики. Киев, в свою очередь, настаивал, что ракету запустили из Снежного, в котором находились ополченцы. Эту версию тоже смоделировали на компьютере и получили совсем другой характер поражений.
Зарощенское назвали и в Министерстве обороны России. На брифинге, организованном спустя несколько дней после трагедии, где были обнародованы данные объективного контроля, сделанные нашими спутниками. Но как тогда, так и сейчас представленные выводы были названы Украиной ложными.
Особенно возмущался секретарь украинского Совета национальной безопасности Александр Турчинов. Хотя, казалось бы, к чему такая истерика, если все это неправда.
“Сегодня российское руководство запускает очередную утку с очередными экспертами. На этот раз из концерна “Алмаз-Антей”, в котором за уши притягивают лживую экспертизу на основе “экспертных выводов, обнародованных в СМИ” о том, что в очередной раз нашли в этом деле украинский след”, – заявил Александр Турчинов.
Многие эксперты сходятся во мнении, что выводы корпорации “Алмаз-Антея” наиболее близки к действительности. При этом не исключаю, что во время атаки на малайзийский “Боинг” параллельно могли применять и авиацию.
“На учениях мы создавали разные ситуации, когда авиация отрабатывала, уходила и зенитно-ракетные войска выполняли до конца боевую задачу. Если командование было не уверенно, что цель достигнута, и мишень может быть сбита, авиация делала пуски для пущей надежности, последовательно пускали зенитно управляемые ракеты. Такие методы и такие способы ведения боевых действий имеются. Они не новые, об этом знают все, это мировая практика такая”, – отметил заместитель главнокомандующего военно-воздушными силами с 2003 по 2007 год Айтеч Бижев.
Свой доклад российская военная корпорация уже направила международной комиссии, ведущей расследование. В свою очередь, Следственный комитет России тоже готов поделиться наработанными материалами. Вот только будут ли эти данные востребованными? Пока к ним никто интереса не проявил.
Александр Ботухов
Источник: 1tv.ru