На фоне крутого спада уровня жизни военные траты растут быстрее прежнего. Осведомленности, на что идут казенные деньги, у рядового человека не прибавилось. Зато цели упростились: ему уже не до медицины и образования – лишь бы сохранить заработок.
В апреле 2015-го реальная заработная плата в России была на 13,2% ниже, чем в апреле 2014-го. Относительно мая сведений еще нет, но вряд ли они лучше. Это самое глубокое падение заработков, фиксируемое в XXI веке. В худшие кризисные месяцы 2009-го сокращение зарплат было вдвое меньшим.
Казалось бы, получив такой удар по карману, рядовой гражданин должен с особым интересом следить за новейшими расходными мероприятиями государства. Пытается ли оно прямо или косвенно поддержать уровень и качество его жизни, или же хлопочет о чем-то совсем другом? Естественный, вроде бы, вопрос. Однако у большинства он по каким-то причинам не возник.
На днях “Левада-центр” решил проверить осведомленность нашей публики: “Слышали ли вы о том, что правительство урезает бюджетные расходы этого года по одним статьям (здравоохранение, образование) и увеличивает финансирование других направлений (Крым, ядерные разработки и пр.)?” Формулировку не назовешь удачной, поскольку никакой Крым, при всей своей дороговизне, не сравнится с военными тратами (к тому же, далеко не сводящимися к одним лишь “ядерным разработкам”), но общий смысл понятен.
Так вот, утвердительные ответы (да, слышали, мол, что-то такое) дали всего 30% опрошенных. Остальные 70% сограждан, если поверить им на слово, ни о чем подобном не в курсе. Вот и смотри после этого телевизор.
Теперь можно перейти к цифрам.
По бюджетному плану на 2015-й год, большая часть расходных статей из-за кризиса, падения госдоходов, а также принципиального желания оптимизировать траты, основательно урезана. За исключением финансирования Вооруженных сил и оборонного заказа.
Таков, повторю, план. А практика его исполнения эти диспропорции еще и усугубляет. В январе–апреле из федерального бюджета по разделу “Национальная оборона” уже выделено 54,8% средств, запланированных к расходованию за весь нынешний год. Для сравнения: “Здравоохранение” — 43,2%, “Образование” — 40,6%, “Культура” — 32,3%.
По расчетам Центра развития НИУ ВШЭ, за январь–апрель 2015-го суммарная доля расходов на “силовой и административный блок” (нацоборона, нацбезопасность, полиция, чиновничество и т.п.) достигла половины всех трат федерального бюджета (в 2011-м на этот блок приходились только 30% расходов; с тех пор эта доля росла ежегодно, и в первые месяцы 2015-го выросла опять).
Зато расходы на “социальную политику” (в первую очередь, это деньги, переводимые из федерального бюджета в Пенсионный фонд) в январе-апреле 2015-го были почти вдвое меньше “силовых и административных” (в 2011-м они, наоборот, их превосходили). А общие траты на “человеческий капитал” (образование, медицина, наука, культура) сейчас уже вшестеро меньше “силовых и административных” (в 2011-м они уступали им только в три с половиной раза).
Кроме федеральных расходов, есть еще региональные. За январь–апрель 2015-го общие траты российских регионов уменьшились в реальном выражении на 10% по сравнению с теми же месяцами 2014-го. “Не будем забывать, — меланхолически замечают по поводу этой урезки эксперты ЦР, — что речь идет прежде всего о расходах на образование, здравоохранение и об инвестициях в регионах”.
Итак, оставшийся позади отрезок кризиса ознаменован не только падением заработков, но и радикальным ужатием госрасходов решительно на все, связанное с качеством жизни людей или их просвещением. А наращивание трат на силовую и бюрократическую машину продолжается в прежнем темпе, с гордым пренебрежением к спаду экономики и оскудению казны.
Рядовые граждане, как уже говорилось, этого парадокса почти не замечают. Тогда чего же они хотят? Сравним ответы на один и тот же вопрос “Левада-центра”, полученные сейчас и пять лет назад, в безмятежном 2010-м. Вопрос такой: “На что в первую очередь должно выделять деньги правительство России?” Можно выбрать несколько вариантов.
И тут обнаруживается другой парадокс. В 2015-м только один из всех возможных ответов набрал больше “голосов”, чем в 2010-м. Притом ответ самый популярный из всех: “На повышение уровня жизни основной массы населения”. Именно этот вариант в 2015-м выбрали 67% опрошенных (в 2010-м – 64%). Проще говоря, граждане ждут, что начальство как-нибудь выпишет деньги им лично. При всей неясности возможных процедур этого выписывания, смысл пожелания понятен: cобеседники “Левада-центра” хотят, чтобы их доходы не падали.
А популярность остальных девяти вариантов ответа к сегодняшнему дню уменьшилась.
С 60% (в 2010-м) до 55% (в 2015-м) сократилась доля тех, кто считает, что “в первую очередь” деньги надо тратить на “улучшение медицинского обслуживания”, с 56% до 52% — на “поддержку социально незащищенных слоев” (т.е. на бедных), с 37% до 26% — на “развитие образования и науки”.
Куда меньше стало и тех, например, кто считает, что важно вкладываться в “развитие культуры, искусства”. Их доля сократилась с 13% до 8%. Но еще сильнее, с 10% до 5%, упало за пять лет число желающих тратить госсредства на престижные мероприятия, наподобие олимпиад и футбольных чемпионатов.
И отдельно надо отметить, что приверженцев первоочередного финансирования “перевооружения и модернизации армии” было не так уж много в 2010-м (16%) и стало еще меньше в 2015-м (12%).
Приоритеты нашего обывателя в эти кризисные месяцы упрощаются до предела. На снижение своих доходов он отвечает инфантильным отказом думать о чем бы то ни было, кроме сегодняшних личных забот.
Интерес к получению от начальства какого-то персонального вспомоществования в его душе растет, а желание, чтобы оно тратило общественные деньги на что бы то ни было другое, убывает. В том числе, даже и на медицину, не говоря уже о любых прочих тратах на “человеческий капитал”. Зачем смотреть вперед? И так забот хватает.
А уж отношение к непосильным для страны военным расходам инфантильно в квадрате. Сограждане вовсе не просят их увеличивать, но с похвальным смирением в упор не видят, как под нож идут сейчас любые траты, кроме силовых.
Легко ли нашим властям будет и дальше испытывать это смирение на прочность? Не уверен. Инфантильным умам свойственна переменчивость.
Сергей Шелин
Источник: rosbalt.ru
