Россия не до конца еще отошла от праздников. Слишком долго вводили Россию в воинственный транс, чтобы так вот просто сразу взять и очнуться. Не то чтобы я рассчитывал родине помочь, привести ее как-то в чувство, вернуть себе, – но попробую рассказать спокойно о том, что видел в последние дни. И еще об одном человеке, которого не видел никогда. Вдруг да и выйдет какая польза.
Танки на улицах
Алексей Шалаев. Тверская улица
Когда же это? Во вторник, да, кажется, во вторник я оказался по каким-то делам в центре столицы, шел по Тверской, глядя не вокруг, а себе под ноги, – ну, знаете, бывает так, когда идешь дорогой, тысячу раз исхоженной, почти на автомате и глядеть вокруг в общем-то незачем. Видел асфальт то есть, но чувствовал – что-то не так. Не хватает чего-то. Есть внутри привычного определенная неправильность.
Пришлось остановиться и оглядеться. Сообразил.
Оказывается, город выглядел слишком мирно. По улице ездили машины. Обычные, не боевые. Не Уралвагонзавода гордость, а чужого автопрома. Преимущественно. И люди не стояли, раскрыв рты, а тоже куда-то шли по делам, особенно вокруг не оглядываясь.
Просто до того был я на Тверской седьмого, в тот памятный день, когда впервые расчехлили «Армату» и прочие воинственные новинки. «Расчехлили» в данном случае не арго оппозиционных блогеров, а глагол из лексикона вполне провластных телеведущих. До этого на репетициях парада танки и САУ укрывали брезентом, а тут вдруг брезент сняли.
Происходящее вокруг живо напомнило несанкционированные акции оппозиции – много народу, и полицейских много, и полицейские в мегафоны бормочут: «Не задерживаемся, проходим вперед, не мешаем проходу граждан»… Разница только в том, что, хотя граждане задерживались и мешали проходу друг друга, никто их в автозаки не паковал.
Граждане, металлическими барьерами отделенные от проезжей части, стояли и смотрели восторженно на эту самую проезжую часть. А проезжая часть стала непроезжей – ее заполнили танки.
Кстати, граждане, как выяснилось, не везде стояли без дела. Где-то поблизости, прочел я позже в фейсбуке, восторженные граждане избили женщину. Предположительно – за недостаточную восторженность.
И знаете, что-то в этом было. Ощущалась какая-то новая правильность. Соответствовало это картине мира, которую рисует мощными мазками телевизор. Прямо по живым мозгам. Однообразная красивость стальных коней и пехотных ратей. Восторг – неподдельный – людей, завороженных видом – эффектным – орудий истребления. Танки в городе. Отсутствие ненужной суеты. Вообще отсутствие жизни.
Зачем нам жизнь?
Собственно, возвращение жизни на улицу, на которой так здорово смотрелись неподвижные танки в окружении неподвижных гражданских, оно меня как раз и смутило. Уж не измена ли здесь, задумался я. Стоит ли успокаиваться? Можно ли останавливаться на достигнутом, когда кругом копошатся враги, предатели и прямые наследники Гитлера? Да нет же, конечно, не стоит останавливаться.
Проведя самый масштабный в постсоветской истории парад в честь семидесятилетия великой Победы, парад, который друзей потряс и врагов потряс тоже, но по-другому, что должны мы сделать? Разумеется, приступить к репетициям парада в честь семьдесят первой годовщины великой Победы. Чтобы подготовиться как следует и окончательно всех потрясти.
А главное – чтобы никакой суеты, никакой надоевшей жизни.
Палач и клоуны
Чарли Тороп. Клоун на руинах
Наверное, понятно из сказанного прежде, что парад «Армат» вызвал у меня не восторг. Как в эпоху интернета принято, накануне праздников выяснилось вдруг, что все вокруг – специалисты-инженеры и так же прекрасно разбираются в устройстве современных танков, как до того – в загадках финансового рынка, тонкостях сыроделия и специфике добычи сланцевого газа.
Все вокруг специалисты, один я непутевый и совершенно не готов обсуждать достоинства новых российских боевых машин. Я смотрел со стороны, и мне показалось, что внешне они довольно прилично выглядят. И еще – меня бы не расстроило, если бы наши танки и правда оказались лучшими в мире. Вдруг пригодятся.
Но как-то не вяжется у меня в голове прохождение по городу высококачественных устройств для уничтожения людей с днем памяти всех, кто погиб в самой страшной (пока) войне. Двадцать шесть миллионов мы потеряли. Или двадцать восемь? Семидесяти лет не хватило, чтобы посчитать точно.
Мне ближе «Бессмертный полк». Несмотря на все скандальные слухи вокруг, несмотря на понятный и ожидаемый чиновный порыв живую народную инициативу превратить в мертвое протокольное дело, – ближе.
Хотя что я все о себе да о себе. Живет такой парень – Николай Стариков. Памятный, наверное, многим, как один из учредителей нашумевшего, попортившего воздух и растворившегося странным образом движения «Антимайдан». Автор книг «Все зло приходит с Запада», «Роковая ошибка Гитлера», «Сталин: вспоминаем вместе», «Украина. Хаос и революция – оружие доллара». Он их, впрочем, как блины печет. Всех не перечислить.
А в свободное от сочинения книг и борьбы с оранжевой чумой время Николай Стариков ведет блог. В котором шествию «Бессмертный полк» посвятил поучительную запись.
Акцию «Бессмертный полк», напоминает Стариков, придумали презренные грантоеды с оппозиционного томского телеканала, ныне закрытого. А зачем? А затем, чтобы мы не праздновали, а скорбели, подлинную суть Дня Победы потеряли и думали о жертвах, вместо того чтобы радоваться достижениям. Как завещали «настоящие победители». В общем, получается, Стариков даже более радикален во взглядах, чем знаменитый депутат Федоров. Тот считает, что все кругом предатели, кроме него, Федорова, да Путина еще. Старикову такого не повторить – Путин-то, шедший с портретом отца в колонне «Бессмертного полка», выходит ревизионистом и чуть ли не агентом вражеского Госдепа.
Не с кем поговорить Николаю Старикову с тех пор, как Сталин умер.
Разве вот с Александром Прохановым, каковой теперь, к прочим заслугам в строку, еще и автор теории «мистического сталинизма»: «Сталин – это бутон, который, расцветая, с годами обнаруживает бесчисленное количество лепестков… Победа невозможна без Сталина. Победа, которую топтали во время перестройки. Победа, которую оскверняли в 90-е годы. Победа, которую хотели отнять у народа, оскверняли и отнимали, выламывая из нее Сталина, хотели отделить Сталина от русского народа, от Советской Армии, утверждали, что победа совершилась вопреки генералиссимусу Сталину. Эти усилия, порчи, лукавые утверждения не достигли своей цели. Победа невозможна без Сталина. Сталин и есть победа. И эта победа не только военная, не только идеологическая. Это религиозная победа. Мы в России и по сей день, и завтра, и через 100 лет будем исповедовать религию победы. Ибо религия победы – это та сила, которая питает государство российское».
Тут так прекрасно все, что и комментарий не нужен. Только небольшая справка. Сталин в 1947 году День Победы отменил, и вплоть до 1965 года этот праздник в СССР не отмечался. И, наверное, это стоит помнить, когда слушаешь клоунов, которые память народа пытаются подменить памятником палачу. Александр Андреевич, конечно, человек поэтический, но то, что он называет бутоном, врачи называют шанкром. Предохраняйтесь.
Тяга к повторам
Петр Тарасович Мальцев. Фашистский танк подбит
Вы, наверное, тоже видели эту похабную картинку: некоторые особо одаренные сограждане лепили ее на свои автомобили. Человечек, у которого вместо головы – серп с молотом, насильственно овладевает другим человечком, у которого вместо головы свастика. Демонстрируя полное равнодушие к закону, запрещающему пропаганду гомосексуализма. Что бы это странное словосочетание ни значило. И надпись не без бахвальства: «Можем повторить».
Видишь такое – и сразу хочется поговорить с человеком (человечком?), свой японский, а то и немецкий автомобиль украсившим этой гнусью. А чего же ты, родной, хочешь повторить? Еще тридцать миллионов наших уложить в землю, и уж на этот-то раз – без всякой явной нужды? А сам как рассчитываешь – тоже в землю или издалека наблюдать за процессом? Думаешь, обойдется? Тебя, такого остроумного, думаешь, не заденет?
Это большая беда, и она случилась уже: срифмовались как-то настроения некоторой части сограждан с речами, которые год на них из телевизора выливались специально обученными и хорошо накормленными людьми. Проросла из почвы, сдобренной пропагандистским навозом, эта странная необходимость самоутверждаться за счет унижения других, пока – символического. Да еще и прикрываясь делами предков, которые шли умирать уж вовсе не дурацкого хвастовства ради. Проводя параллели между их подвигом и собственным скотством. Параллели, которых нет и не может быть.
И ведь мы пофамильно знаем холеных людей, которые с мозгами этих новых победителей сделали ровно то, что один человечек на картинке делает с другим. Каждый день видим: пыхтят на ток-шоу, надрываются, пафосные произносят речи. Временами даже плачут.
Если только слово «разврат» в нашем легкомысленном мире имеет какой-нибудь смысл, так вот это он и есть, разврат.
А поговорить, конечно, хочется, но вот будет ли толк? О чем говорить с человеком, у которого вместо головы – серп и молот? Картинка, кстати, честная предельно: пока там вместо головы серп и молот, могут повторить.
День стариков
Винсент Ван Гог. Скорбящий Старик (у ворот Вечности)
И, пожалуй, короткая реплика про ветеранов – настоящих и поддельных. Если вы ходили девятого по улицам, то сами видели: мало их осталось, настоящих. Им ведь должно уже быть под девяносто, а то и за. Здесь и без всякой войны столько не живут. Они уже старые совсем, еще несколько лет, и вовсе не будет живых свидетелей самой страшной (на данный момент) войны.
И есть – этих больше – ветераны ненастоящие. Моложе лет на двадцать, чем нужно, чтобы застать войну. Медалей много, но половина – юбилейные, а половина – сувенирные. А еще есть странная мода – отлавливать их (пока на фотографиях), разоблачать и унижать (пока в социальных сетях).
Мерзкая мода. Не лучше наклеек про человечка с серпом и молотом вместо головы.
Нет, наверняка среди этих стариков, которые хотят быть старше своих лет, есть какие-нибудь советского разлива негодяи, которые не просто так сувенирные медали носят, а ради льгот или хотя бы права помыкать молодыми, рассказывая о вымышленных подвигах.
Сколько их таких? Я вот думаю, мало. По счастью, мерзавцев всегда мало.
А с прочими дело совсем в другом.
Вы просто представьте, каково человеку, прожившему не девяносто лет, а, допустим, семьдесят, в стране, которая к своим традиционно безжалостна? Легкой ли была его жизнь? Зачем ему эти значки, которые издалека могут сойти за боевые ордена?
Да затем, что девятое – это теперь еще и день стариков. День, в который старики в традиционно безжалостной к своим стране как на что-то законное, как на что-то положенное рассчитывают на внимание, на уважение, на любовь. Вот и вешают эти молодые – слишком молодые, чтобы быть настоящими ветеранами, – семидесятилетние себе на грудь блестящие обереги.
Смотрите, говорят они, мы тоже старые, нам тоже нужно ваше внимание. Неужели и за ваше внимание обязательно воевать?
За что их травить-то? Их жалеть надо. И по возможности – не только Девятого мая. А для глумления добрый Господь послал нам храброго ополченца Моторолу, судя по фотографиям с парада Победы в ДНР – большого любителя жестяных наград и как минимум адмирала. И то: на автомойке человек работал, в морской пехоте (говорят) служил. Кругом вода. Как тут адмиралом не стать.
Дед
Борис Махов. Солдаты Сталинграда
Ставшее глупой шуткой выражение «деды воевали» для меня не вовсе пустой звук. Дед мой, Иван Федорович Давыдов, воевал. Начал в Белоруссии, закончил в Австрии. Вернулся живым.
Мы на земле слегка разминулись: он умер за месяц до моего рождения. Я с ним никогда не говорил, это понятно. Может, и к лучшему: конечно, он был правоверным советским человеком и наверняка за мои речи надрал бы мне уши.
Но это пустяки.
К делам его военным в семье относились без пафоса: бабушка внукам охотно давала играть со «Славой» третьей степени и медалью «За отвагу». Потом уже, скитаясь по сайту «Подвиг народа», я выяснил, за что была эта «Слава». Впрочем, там скупо все: «В составе части вошел в Сталинград»… И никаких тебе рассказов о подвиге.
Вошел. Как я сейчас – в комнату. Открыл невидимую дверь и вошел. В город, который стал смесью огня и щебня. Не представить, конечно, как они туда «входили» и что про себя думали.
И за что воевали? Здесь, наверное, пустись я в рассуждения, дед мой надрал бы мне уши еще раз. Но не удержусь. Думаю, не за то воевали, чтобы к серым бетонным сооружениям советских времен мордатые начальники со свиными глазками несли обязательные венки, мучительно пытаясь изобразить положенную скорбь, а за то, чтобы красивые девушки могли плясать и трясти всем тем, чем девушкам трясти положено. Совершенно безнаказанно. И даже возле серых бетонных сооружений советских времен. Чтобы можно было жить и не бояться. Чтобы по улицам ездили туда и сюда машины, а танки чтобы по улицам не ездили. Никогда больше не ездили. Чтобы вообще происходила вокруг вся эта бессмысленная суета, которую еще называют жизнью.
Правда, дед? Знаю, что ничего ты не ответишь, и знаю, что я прав.
И вот еще что. Если наши мудрые руководители не устроят в порыве борьбы за мир по-настоящему последней войны, если я буду жив (всякое бывает) и свободен (всякое бывает), обязательно выйду в следующем году на улицу с твоей фотографией Девятого мая. И плевать мне, какие выгоды получат от этого Общероссийский народный фронт, мэр Москвы, хозяин Кремля, султан Чечни и союз сирот казанских имени Паши Эмильевича.
Мои мудрые друзья говорят, что так они – все перечисленные и неперечисленные, плохие в основном, уж поверь, люди – меня используют. Ерунда. Это не для них. Это для тебя. Для нас с тобой.
Вот и поговорили.
Иван Давыдов
Источник: slon.ru
