О том, почему усилились репрессии в Северной Корее и может ли северокорейская модель повториться в других странах, в интервью “Росбалту” рассказал профессор факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университетаКонстантин Худолей.
– В последнее время регулярно поступают сообщения о казнях в Северной Корее. Недавний пример – новость о расстреле министра обороны Хен Ен Чхоля. Основными источниками, как правило, выступают различные СМИ Южной Кореи. Насколько достоверными их можно считать, и насколько сведения о северокорейских репрессиях вообще соответствуют действительности?
– Северная Корея – пожалуй, самая закрытая в современном мире страна. Она не дает почти никакой информации о событиях, которые происходят внутри ее границ. Все, кто следит за ситуацией в этом регионе, могут черпать информацию о Северной Корее только из каких-то слухов и косвенных данных. И лишь в очень редких случаях появляются официальные сообщения. Поэтому всегда велика доля ошибки и существует вероятность того, что те или иные сведения не подтвердятся.
Тем не менее, есть ряд фактов, которые можно считать достоверными. Например, казнь дяди Ким Чен Ына – Чан Сон Тхэка – в конце 2013 года. Она была подтверждена, в том числе, и северокорейскими официальными лицами. Важно учесть, что в Северной Корее казней столь высокопоставленных чиновников не было почти 60 лет. В 1956 году в СССР на ХХ съезде КПСС развенчали культ личности Сталина и предали огласке факт многочисленных репрессий. При всем критичном отношении к итогам этого съезда, после него членов Политбюро Трудовой партии Кореи или Государственного комитета обороны снимали с должности, иногда отправляли в ссылку, из которой, кстати, могли впоследствии вернуть на какие-то посты, – но не казнили. Так что это случай беспрецедентный.
То, что в Северной Корее усилились репрессии, – факт несомненный. Нынешний лидер пытается укрепить свои позиции. А они у него явно не самые оптимальные. Об этом свидетельствуют, в том числе, постоянные перестановки и в составе правительства, и в вооруженных силах, и в других структурах. То есть он ищет людей, на которых мог бы опереться. И, похоже, не очень их находит.
Я полагаю, что после казни Чан Сон Тхэка внутренняя борьба в Северной Корее приняла более закрытый характер. С одной стороны, Ким Чен Ын укрепил свои позиции, но, с другой стороны, возросла опасность заговоров против него. Причина проста: если раньше ценой ошибки была ссылка на комфортабельную дачу, то теперь – смертная казнь. А это разные вещи, как вы понимаете.
– А насколько подтвержденным фактом можно считать казнь Хен Ен Чхоля?
– Пока это слухи и догадки. Но думаю, что скоро реальная картина прояснится. Министр обороны – это достаточно крупная фигура, чтобы его замену другим лицом можно было бы скрывать долго.
– Ким Чен Ын не приехал на празднование 70-летия Победы в Москву, сославшись на “внутрикорейские дела”. Относится ли к таким делам борьба с возможными заговорщиками?
– При всей непредсказуемости того, что сейчас происходит в Северной Корее, прямой угрозы власти Ким Чен Ына пока все-таки не просматривается. И, несмотря на все заявления, никакого обострения с Южной Кореей или США тоже не происходило. Его отказ приехать в Москву мотивируется совсем другими причинами.
Во-первых, Ким Чен Ын продолжает линию деда и отца. После Международного совещания коммунистических партий 1957 года в Москве Ким Ир Сен прекратил участие во всех более-менее значимых международных совещаниях. Это касалось и встреч лидеров социалистических стран. Он также заметно сократил число визитов за рубеж в целом. И дело не только в том, что в те годы большинство стран признавали только Южную Корею. В Северной Корее очень четко был взят курс на то, что Ким Ир Сен присутствует лишь на тех международных мероприятиях, где он является первым лицом или, по крайней мере, одним из первых двух-трех лиц. Ким Чен Ир и Ким Чен Ын продолжили эту традицию. Празднование 70-летия Победы в Москве в нее никак не вписывалось. Ким Чен Ын там точно не был бы в числе первых лиц. Многие гости, в первую очередь Си Цзиньпин, занимали бы место намного выше его по иерархии.
Вторая немаловажная причина заключается в следующем. В Северной Корее с очень большим уважением относятся к памятникам советских солдат, погибших в 1945 году. Это нельзя не признавать. Но трактовка 1945 года в России и Северной Корее сильно отличается. С точки зрения Пхеньяна, главной ареной Второй мировой войны была не Европа, а Азия. Главой агрессивного блока была Япония, а не гитлеровская Германия. Соответственно, главный герой – это Ким Ир Сен, а не советская армия. Надо заметить, что о службе Ким Ир Сена в ее рядах в официальных северокорейских источниках давным-давно не упоминается. Поэтому поездка в Москву в известной степени означала бы признание значения европейского театра военных действий. К такому повороту нынешний корейский лидер, всего скорее, не готов.
Есть еще одна причина его отказа. По моему твердому убеждению, отношения с Россией носят для него тактический, а не стратегический характер. После казни Чан Сон Тхэка у Ким Чен Ына сложились достаточно сложные отношения с Китаем. Разумеется, сохраняются напряженные отношения с США. Я не сомневаюсь, что в Пхеньяне очень внимательно следят за улучшением отношений Вашингтона и Гаваны. Думаю, что примирение с Вашингтоном – это все-таки главная цель молодого корейского лидера. Визит в Москву никак не помог бы ему улучшить отношения ни с Пекином, ни тем более с Вашингтоном.
– Вы считаете, что хотя бы в среднесрочной перспективе улучшение отношений Пхеньяна и Вашингтона возможно?
– Я думаю, что тут очень многое зависит, конечно, непосредственно от Северной Кореи. Если она будет проводить атомные испытания и запуски ракет, то нет. Если она вернется к режиму нераспространения ядерного оружия (к чему ее, кстати, призывает и Россия), то возможности могут быть. А предсказать наверняка, что именно придет в голову северокорейскому лидеру, абсолютно невозможно. Повороты, как вы видите, могут быть самые неожиданные.
– Вы в самом начале беседы упомянули, что Северная Корея – наиболее закрытая страна в мире. На ваш взгляд, какие именно факторы обусловили такое развитие государства? И возможно ли повторение такой модели в других странах?
– Я думаю, что в других странах северокорейская модель повториться уже не может. Северная Корея – это государство, которое во многом формировалось под влиянием сталинских взглядов. Затем, когда начался советско-китайский конфликт, оно стало проводить свою политику, в том числе насаждая культ Ким Ир Сена, затем – Ким Чен Ира и Ким Чен Ына. Такая преемственность власти по наследству от отца к сыну, а затем к внуку – это явление в достаточной степени беспрецедентное. Даже в посткоммунистических странах.
А чрезмерная закрытость страны объясняется очень просто. Лидер КНДР прекрасно понимает, что его страна – одна из беднейших в мире. И если жители Северной Кореи смогут сравнить свой жизненный уровень с Южной Кореей, Японией, Китаем и Россией, то крах северокорейского режима будет очень быстрым.
Татьяна Хрулева
Источник: rosbalt.ru
