Семьдесят один год назад был начат процесс депортации крымских татар. Полвека спустя, в 1994 году этот день был объявлен “Днём памяти жертв депортации народов Крыма”, который с тех пор отмечается ежегодно. И сегодня, когда число исторических мистификаций, связанных со “сталинской высылкой народов”, только нарастает. Будет нелишним в очередной раз напомнить, что именно произошло весной 44-го и почему это произошло именно так.
Тема депортаций, как одного из ярчайших проявлений “сталинского тоталитаризма”, на редкость благодатна. Уже ни первое десятилетие, апеллируюя к невежеству и присущим всем людям чувствам жалости и сострадания, темой “высланных народов” разогревают то одни, то другие слои общества. Хочешь рассказать о том, каким плохим был Сталин? – Рассказывай про депортацию. Хочешь разжечь пещерный национализм (как татарский, так и русский)? – Рассказывай про депортацию. Хочешь, чтобы люди с большей охотой переходили в радикальный ислам? – Рассказывай про депортацию.
И этим активно пользуются, придумывают символы (такие, такие или такие), собирают многочисленные митинги и акции памяти (особенно много их сегодня на Украине), аккумулируют человеческое горе и используют энергию масс в своих целях. Вот только говорить массам правду, как когда-то завещал Владимир Ильич Ленин, никто не собирается. У лидеров процесса другие задачи.
Высокопоставленные потомки “жертв сталинского геноцида” продолжают вести бескомпромиссную борьбу с “проклятой Россией, вновь ставшей на путь тоталитаризма”. А уполномоченный президента Порошенко по делам крымско-татарского народа депутат Верховной рады Мустафа Джемилев, безвылазно пропадает в высоких кабинетах США и Европы.
Правда, зачастую, скучна, именно поэтому по другую сторону баррикад тоже расцвело мифотворчество, только с противоположным знаком. Договариваются до того, что Сталин продал Крым Америке, пообещав заселить его евреями, а депортация была лишь расчисткой плацдарма.
И получается, что с одной стороны у нас неоднократно воспетая либералами “слезинка ребёнка”, а с другой то ли “меч справедливого возмездия”, то ли теория заговора. Свою же задачу я вижу в том, чтобы в процессе написания этой заметки пройти между Сциллой и Харибдой, ведь как я уже неоднократно писал – нужно стремиться не осуждать или восхвалять, а понимать.
18 октября 1921 года была образована Крымская АССР. Крымские татары, как и множество других “малых народов”, вопреки расхожим мифам, не были безжалостно ассимилированы большевиками, напротив они получили такие блага, о которых раньше не могли и мечтать. Татарский язык был признан государственным языков полуострова (вторым гос. языком был русский), развивалась национальная культура, открывались школы и ВУЗ-ы. Национальные кадры (читай татарские элиты) получили карт-бланш и повсеместно занимали руководящие позиции.
Крымские татары, которые согласно переписи 1939 года составляли примерно 20% от населения АССР, были отнюдь не притесняемым меньшинством, напротив они были меньшинством привилегированным. Вот только лидеры этого меньшинства, видели в своих привилегиях не протянутую руку дружбы, а слабость русских.
“…На коммунуниверситет я смотрю как на мыльный пузырь. Вы используйте его для перевода в специальные учебные заведения… Вы видите, что горсточка крымско-татарской молодёжи сегодня диктует Коминтерну и будет диктовать…”
Из речи бывших руководителей Курултая перед студентами КУТВ
После начала Великой Отечественной, крымские татары, вместе с другими народами нашей многонациональной Родины, встали на её защиту. Однако служба их продлилась недолго. Из двадцати тысяч человек, призванных в ряды РККА, все дезертировали практически поголовно. Для попавших же в плен немцы, умело игравшие на никуда не девшихся национальных чувствах, создавали совсем иные, нежели русским, условия. Крымско-татарская молодёжь, воспитанная для того, чтобы “диктовать Коминтерну”, охотно шла к немцам. Каждый десятый крымский татарин добровольно сражался на стороне гитлеровцев. Сторону врага приняло ровно столько же людей, сколько было призвано в Красную армию, а если основываться на немецких данных, то в два раза больше.
Татарские формирования использовали для охраны военнопленных, борьбы с советскими партизанами и в карательных акциях. Т.е. в точности так же, как и другие “национальные формирования”, выполнявшие для вермахта грязную работу. И так же, как и большинство других “вспомогательных соединений” крымско-татарские части вновь повернули оружие, но уже против немцев, когда советские воины начали своё неумолимое движение на Запад.
В ходе Керченско-Эльтигенской десантной операции войскам Красной армии удалось провести успешную высадку десанта и создать плацдарм на полуострове. И пока советские войска готовились к освобождению Крыма, татары готовились к их встрече. В партизанские отряды перебежали сотни коллаборантов, на сторону вчерашних врагов переходили целыми соединениями. И если в самые трудные для партизан годы, татар можно было пересчитать буквально по пальцам, то к январю 1944 года их численность достигла шестисот человек.
12 мая 1944 года Крым был полностью освобождён советскими войсками. Ещё в ходе боёв, органы внутренних дел приступили к розыску и поимке не успевших скрыться предателей, задержав более пяти тысяч коллаборационистов.
“…Учитывая предательские действия крымских татар против советского народа и исходя из нежелательности дальнейшего проживания крымских татар на пограничной окраине Советского Союза, НКВД СССР вносит на Ваше рассмотрение проект решения Государственного Комитета Обороны о выселении всех татар с территории Крыма…”
Из письма Лаврентия Павловича Берии Сталину
Одновременно с освобождением полуострова было принято решение о депортации, которая была проведена за три дня. Сто восемьдесят тысяч крымских татар были погружены в эшелоны и отправлены на восток. Две недели спустя были депортированы двенадцать тысяч болгар, четырнадцать тысяч греков, девять с половиной тысяч армян и около тысячи немцев, которые так же были обвинены в сотрудничестве с оккупантами.
Большинство рассказов о депортации начинаются примерно на этом моменте, суматошная погрузка в эшелоны, плач детей и женщин, жуткие картины “варварского сгона с земель”, товарные вагоны. О том, что было сказано выше тактично умолчат, а если начать расспрашивать подробно, то скорее всего расскажут о Власове и “миллионах русских”, воевавших на стороне вермахта, мол “время было такое”. А какое в действительности оно было?
Шла самая страшная война в истории человечества, и до её конца было ещё далеко. Народ, каждый десятый представитель которого предал Родину, переселяли в глубокий тыл. Не высылали в лагеря для интернированных, как это сделали в США со ста двадцатью тысячами “подозрительных” японцев (показательно, что в той-же “википедии” депортация названа разновидностью политических репрессий, а интернирование в лагеря – нет), не отправляли на принудительные работы или на верную смерть во всем известные “ГУЛАГи” и “штрафбаты” и даже не расстреляли.
Да, обживаться на новом месте было непросто, примерно также, как людям, разворачивающим эвакуированные предприятия осенью 41-го. Однако прибывшие на новое место жительства люди расселялись, устраивались на работу и работали наравне с другими советскими гражданами, которые предателями не были и третий год не жалея себя приближали победу.
Однако, остановившись подробнее на реалиях того непростого времени, нельзя не осветить ещё один болезненный вопрос – вопрос об умерших спецпереселенцах. В ходе транспортировки депортированных, скончался сто девяносто один человек. У отдельных честных и не очень историков это цифра вызывает сомнения, мол НКВД специально занизило потери, дабы не получить по шапке. В то же время другие цифры от этого ведомства вполне себе принимаются. Видимо потому, что полностью устраивают “историков”.
Мне претит подобное жонглирование цифрами, особенно тогда, когда речь идёт о человеческих жизнях. И посему если брать за основу официальные данные, то им можно либо верить, либо нет. Третьего не дано. Особенно в случаях, когда речь идёт о крупной спецоперации, каковой, безусловно, была депортация. И если в современных реалиях я, хоть и с небольшими усилиями, могу представить себе бардак в учёте умерших во время аналогичного мероприятия. То во время войны, в сталинском СССР, когда каждый трудоспособный человек и каждая пайка были на счету, бесконтрольный, наплевательский подход является абсолютно немыслимым.
Ещё одна важная цифра, которая вопросов, как правило, не вызывает – количество умерших по новому месту проживания. Около сорока пяти тысяч человек из числа всех депортированных (т.е. не только татар, но и других народностей) скончались к 1 октября 1948 года. Это, приблизительно, каждый пятый депортированный или ~20% от общего числа. Это, безусловно, большая цифра, особенно если не разбираться, а просто поставить её с рядом с числом спецпереселенцев 44 года. Однако оставим этот приём для т.н. “либеральных историков”.
Довоенный уровень смертности (на 1940 год) в СССР ~ 1,75% в год, следовательно, даже в условиях мирного времени, естественная убыль населения должна была составить ~7%, компенсированная рождаемостью в ~12,48% (~3,12% в год). В условиях военного времени, смертность в тылу, по понятным причинам, возрастала (до ~2,03%), а рождаемость падала (до ~1,23%). Я думаю, что читатель без труда сможет подсчитать примерную убыль в военные и послевоенные годы по естественным причинам и сделает выводы. Так же надеюсь, что буду понят правильно, потому как искренне считаю использование человеческих смертей в своих сиюминутных целях делом грязным и недостойным. И коль уж мы говорим об истине, то нужно уже в конце концов начать разбираться, а не сыпать цифрами, как агитками.
Хрущёвская оттепель не принесла крымским татарам долгожданной амнистии и разрешения вернутся на полуостров. Уже в 1989 году, в самый разгар перестройки Горбачёв разрешил спецпереселенцам и их потомкам вернуться в Крым. Двадцать пять лет спустя, после возвращение полуострова в состав России, указом Владимира Владимировича Путина, народы Крыма, пострадавшие от “сталинских репрессий” были окончательно реабилитированы.
Высотник
Источник: vis0tnik.livejournal.com
