Вначале этой недели, 24 марта, несколько десятков врачей московских поликлиник объявили “итальянскую забастовку” и начали работать в строгом соответствии со служебными инструкциями, нормативами и условиями своих трудовых договоров – например, не принимая пациентов вне электронной записи или строго по часам заканчивая свою смену. Требований у бастующих несколько (полный список), одно из основных – прекращение увольнений в рамках объявленной властями реформы медицинской отрасли.
Из-за объявленной властями оптимизации системы здравоохранения тысячи человек уже потеряли работу, а нагрузка на оставшихся медиков резко возрастает. Несмотря на то, что чиновники назвали акцию московских медиков “провалившейся” и охарактеризовали ее как “политическую провокацию”, участвовавшим в забастовке врачам и медсестрам удалось добиться существенного улучшения условий своего труда и повысить качество обслуживания пациентов. О том, что изменилось для врачей и для больных в результате “итальянской забастовки”, Радио Свобода рассказала Ирина Кутузова, участковый врач-терапевт Диагностического центра №5 Департамента Здравоохранения Москвы.
– До забастовки поток пациентов был нескончаемым. За 6 часов при нормативе в 10 минут на человека у меня было 36 человек, но к этому добавлялись люди из “живой очереди”, пришедшие в поликлинику и захотевшие попасть на прием к терапевту – независимо от того, острая у них ситуация или нет. В итоге получалось и 46 человек за смену, и больше. Сейчас – после того, как мы начали забастовку, – у меня все приходят только по записи. Если люди еще и не опаздывают, вообще получается прекрасно. Вчера пациенты заходили с расширенными глазами и говорили: Ирина Викторовна, что случилось? Почему у вас нет толпы под дверью? И они довольны, и я, естественно, довольна такой ситуацией. Кто-то знает о нашей забастовке, приносит распечатки статей и интервью, я им все рассказываю, вчера одна пациентка сказала, что напишет от жителей нашего участка коллективное обращение в нашу поддержку.
– Куда “пропали” люди, приходившие не по записи? Им отказывают в регистратуре или направляют к другим врачам?
– Тех, кому не срочно – сдать анализы или узнать результаты, например, – записывают на следующий день. Если у человека высокая температура, острая боль, давление – об отказе в этой помощи речь не идет. После реформы и поправок в “Закон о доступности медицинской помощи” человек имеет право попасть к терапевту в день обращения. Поэтому нам снизили норму на одного пациента (несмотря на то что соответствующий проект Минздрава формально пока только обсуждается. – РС), с 12 минут до 10, записывали всех желающих на тот же день, главное, чтобы в ситуационном центре, как нам сказали, буквально на экране у Собянина, напротив поликлиники “горел зеленый цвет”, означающий, что к врачу можно попасть. Если не горит, нет записи, – это плохо. К терапевту человек должен иметь возможность попасть в день обращения, к специалисту – через 2-3 дня. Уменьшалось время на одного пациента, открывалась живая очередь, зато мы “горели” благополучно зеленым цветом.
– Вы принимаете только по записи, а поликлиника по-прежнему “горит зеленым”. Куда делись пациенты, сидевшие в коридоре перед вашим кабинетом?
– Попали к другим терапевтам. У нас даже к заведующему идет запись. Сейчас, правда, поток пациентов снизился – закончилась зима, прошел пик заболеваемости, да и в конце месяца пациентов меньше, так исторически сложилось.
– Как каждый участковый, вы некоторые смены проводили на выездах. В этом отношении что-то изменилось?
– Да, “лишние” вызовы с меня сняли. Я подала докладную, написав, сколько вызовов могу обслужить за выделенное на них время: шесть. Раньше было гораздо больше.
– Все это означает, что дополнительная нагрузка падает на других врачей, которые в забастовке не участвуют. В вашей поликлинике такие есть, какие у вас с ними отношения?
– Да, есть, они нас поддерживают морально. Я от коллег ни одного плохого слова не слышу. Мы же не просто требовали снять с нас лишнюю нагрузку, мы настаивали, чтобы была система. Как чиновникам могло прийти в голову разрушать амбулаторную систему, не подумав? У нас на одном участке столько населения, сколько по нормативам должно быть на трех. Как можно было это не просчитать, это элементарная математика.
– А почему ваши коллеги, на которых эта нагрузка упала, не присоединяются к вашей забастовке?
– У нас очень много врачей-пенсионеров, они не хотят испытывать на себе то давление, которому подвергаемся мы. А нам еще работать и работать, и хотелось бы делать это в нормальных условиях.
– О каком давлении вы говорите, были какие-то угрозы в ваш адрес?
– У нас буквально за несколько дней до начала забастовки сменили главного врача, а предыдущий да, угрожал, говорил, что за нами следят чуть ли международные разведки, что мы “под колпаком”, и так далее. Нынешний только приступил к исполнению своих обязанностей, он пока не угрожал.
– Получается какой-то тришкин кафтан, пациентов-то меньше не стало, сейчас легче стало вам, тяжелее другим врачам, если они тоже станут бастовать – нагрузка упадет на кого-то еще.
– Правильно, это тришкин кафтан. Вообще все это похоже на рейдерский захват по классической схеме. В поликлиниках создаются такие условия, что пациенты не могут получить нормальные бесплатные услуги. Например, у нас запись на анализ крови – два месяца. Это ненормально. В итоге люди идут и делают все то же самое за деньги.
– То есть вы считаете, что в этой реформе заинтересованы те, кто получает доход от платных услуг?
– Я думаю, что да, я другой логики просто не вижу. Если бы хотели провести нормальную реформу, надо было подготовить фундамент. Сначала строят фундамент, а потом на нем возводят дом, а тут просто крышу снесли, все разломали и теперь пытаются сарай сколотить кривыми гвоздями, у меня лично такое впечатление.
– Ну, власти говорят о сокращении доходов бюджета, нефть падает, надо экономить.
– Хорошо, кризис, девальвация, но у нас что, метеорит на Москву упал? Почему служба участковых всегда работала в штатном режиме, а тут нас надо было поставить в аврал и увеличить нагрузку в 2-3 раза?
– Вы продолжаете забастовку?
– Да, будем продолжать до упора.
– “До упора” – это что означает?
– Пока власти не изменят законодательство, не отменят свои приказы, пока наша загрузка не будет приведена в соответствие со всеми нормами трудового кодекса.
– Если происходят массовые увольнения, а на оставшихся врачей выпадает дополнительная нагрузка, то и доходы тех, кто остался, по идее, должны расти. Ваша зарплата увеличилась или уменьшилась за последний год?
– Доходы упали, и прилично, потому что нас, помимо всего прочего, перевели на ставку. У меня было полторы ставки, потому что довольно большой участок. Потом, правда, добавили четверть ставки, но тысяч 25-30 я потеряла. А вчера прошла информация, что стимулирующие выплаты тем, кто состоит в профсоюзе, будут выплачивать в меньшем объеме.
– Хотят наказать вас таким образом?
– Да, наказать рублем. Но это пока слухи, пока я свой очередной зарплатный квиточек на руки не получу, точно сказать не смогу, – говорит врач Ирина Кутузова.
Об изменениях, которые произошли в московских поликлиниках, говорят и другие участники “итальянской забастовки”. Их свидетельства публикует сайт общероссийского объединения профсоюзов “Конфедерация труда России”. В поликлинике №121, рассказывает акушер-гинеколог Мария Губарева, администрация установила новый порядок для медиков – участников акции. Интервал для приема пациента был увеличен с 10 до 15 минут, рабочая смена – укорочена, участникам акции протеста было выделено отдельное время для оформления документации (раньше за 10 минут врач был обязан не только осмотреть пациента, но и заполнить все необходимые бумаги). По словам Губаревой, в начале одного из рабочих дней в ее кабинет пришла заведующая отделением и стала принимать каждого второго пациента.
У участкового терапевта Елены Конте (поликлиника №220) заболела помогающая ей медсестра – администрация поликлиники обещала заплатить Конте дополнительные деньги за совмещение обязанностей, чего, по словам врача, “не было три года”. Кроме того, здесь обслуживание части пациентов также взяла на себя заведующая.
“Смотрела в глаза детей и радовалась, что смогла что-то сделать для них. У них больше никогда не будет восьмиминутных педиатров и десятиминутных специалистов”, – говорит кардиолог детской поликлиники №98 Ольга Лебедева. Администрация постановила увеличить для всех врачей интервалы приема пациентов с 10 минут до 15, а для Ольги – до 20 минут. Ольга Лебедева исключила для себя из параметров “итальянской забастовки” отказ работать сверхурочно – руководство согласилось учитывать сверхурочную работу и либо оплачивать ее в двойном размере, либо предоставлять отгул. Большинству других московских и российских врачей о таких условиях труда пока приходится только мечтать.
Марк Крутов
Источник: svoboda.org
