Когда – нибудь посещали кабинет психолога или психотерапевта? Как визит проходил, помните? Вы заходите в кабинет, объясняете свою проблему, врач вас слушает, слушает, дает вам задания, чтобы определить источник тревоги, успокаивает, что-то фиксирует, возможно, выписывает препараты и отправляет домой. Вы приходите еще раз и еще, пропиваете курс таблеток и только спустя время, если повезет, появляется прогресс.
Так вот, 14 раз уже проходит прямая линия с президентом, а наш народ все ждет молниеносных препаратов “от головы”, “от запора”, “от бедности” и тд..
Кто вам их даст, спрашивается? С вами поговорят, разъяснят, где-то помогут, утешат, выпишут направление, пожелают скорейшего выздаравления и все. Остальное – ваших рук дело. Хотите изменить ситуацию – исключительно ваше дело.
Вы думаете, подобные конференции проводятся для чего? Для того, чтобы выявить волнующие факторы: установить обратную связь, статистику по регионам, по гендерному признаку, ситуацию в обществе и тд. И знаете что? Это правильно и нормально. Нормально общаться таким образом с регионами, чтобы держать руку на пульсе. Прямая линия дает Путину «определенный моральный карт-бланш на то, что он делает».
Основная работа проводится не за эти 4 часа. 4 часа – это консультанция, терапия просто. На вопросы ответят, что-то изменят, но, в основном своем, это просто грамотная, наконец-то, политика со стороны властей.
Пока этот механизм работает, власть его будет использовать в полной мере. С момента первой прямой линии, когда у людей было внутреннее ощущение недоверия, так как мало кто верил, что можно донести свою проблему до первого лица государства, все изменилось.
«Сейчас прямая линия — это не сбор информации, а скорее возможность для населения выпустить пар, достучаться до первого лица в государстве, пожаловаться и попросить что-то для себя»
В Высшей школе экономики преподавали подобные навыки. На языке политологии, прямая линия оказывает терапевтический эффект. И это действвует, народ ждет, смотрит, задает вопросы, кто-то возмущается, кто-то радуется, кто-то требует моментального решения проблемы – все задействованы.
Вот мнения политологов:
Политолог Константин Калачев объясняет это тем, что у россиян есть стойкий «интерес к собственному президенту». По словам Мухина, «и президент, и представители гражданского общества сейчас ловят от этого (от общения в прямом эфире, — ред.) кайф».
В свою очередь, Алексей Фирсов считает, что ежегодные прямые линии «создают ощущение постоянства и стабильности и было бы хуже, если бы их не было».
«В России всегда был такой запрос на прямую демократию, на прямое взаимодействие верховного правителя с населением, — отметил Фирсов. — Ощущение, что власть обращается к народу и персонально к каждому, — это даже не терапевтический и не политический, а психотерапевтический эффект».
Временной отрезок года словно делится на “до прямой линии” и “после прямой линии”. “До” обсуждают, что же Путин скажет, “после” что же Путин сказал.
Мониторить нужно работу государства на протяжении многих лет, требовать решение проблемы после курса работы, а не после одного приема, поэтому вопрос к тем, кто чего-то ждал от этой прямой линии:
“Чего Вы ждали, товарищи?