В 1935 году в газете National-Zeitung, издававшейся в Базеле, была опубликована серия из десяти статей, в которых автор Тете Харенс Тетенс (Tete Harens Tetens) детально писал о планах Гитлера по завоеванию мира, вывод о которых он сделал на основании книги «Майн кампф» («Моя борьба»). Однако Тетенс находил удивительным, что население Германии не считало действия Гитлера воплощением его грандиозного плана, который он четко сформулировал в своей книге. Тетенс обнаружил «красную нить», проходившую через все внешнеполитические действия Гитлера. Но тем самым он попал в очень не многочисленное меньшинство — меньшинство людей, не только прочитавших «Майн кампф», но и воспринявших эту книгу всерьез и осознавших ее остроту.
По-прежнему нельзя сказать, что это нечто само собой разумеющееся — ожидать от гитлеровского 800-страничного «творения» с описаниями оргий ненависти и прочими «перлами», что это будет легкое, но познавательное чтиво. Но тот, кто согласен прочесть эту книгу, кто готов хотя бы на некоторое время разделить мысли Гитлера вместо того, чтобы сразу же отвергнуть их, получает возможность посмотреть на Гитлера совсем с другой стороны. Читатель увидит, что это говорит человек, твердо убежденный в том, выполняет историческую миссию. Он поймет, что представления Гитлера (пускай даже ошибочные) складываются в целое мировоззрение.
Никаких принципиальных уступок!
А еще он поймет, что все — на самом деле чрезвычайно систематизированные — действия Гитлера в конечном итоге служили лишь тому, чтобы воплотить его мировоззрение в жизнь. В «Майн кампф» находится великая связь: связь мировоззрения самого по себе, связь между внутренней и внешней политикой, связь между мировоззрением и программой. Тот, кто серьезно изучил и понял эту книгу, больше не будет разделять распространенное мнение, что Гитлер был беспринципным оппортунистом и лишь реагировал на конкретную ситуацию, не имея ясного плана действий. Гитлер четко сформулировал убеждение, что человек, стремящийся достичь какой-либо большой цели, должен быть гибок, когда речь идет о вопросах второстепенной важности.
В принципиальных же вопросах об уступках для него не могло быть и речи! Всегда надо было четко отличать друг от друга цели и средства для достижения этих целей. Гитлер всегда соглашался на уступки и подстраивался под обстоятельства, когда ему это казалось целесообразным — чтобы иметь возможность двигаться к своей главной цели. Открытое признание в стремлении к этой — главной — цели он не считал оппортунизмом, потому что в противном случае он, возможно, распугал бы мелких духов, которым его цель могла бы показаться слишком великой. Однако то, что Гитлер выразил в своей книге, забавно, причем в двойном смысле: автор написал о том, о чем хотел промолчать, а потенциальные читатели это не восприняли, хотя должны были бы это знать.
Но какова же настоящая цель Гитлера — его великая идея, которую он всеми силами стремился реализовать? Чтобы понять, какова была главная движущая сила Гитлера, для начала необходимо упомянуть поставленный им тогда диагноз современности. Гитлер видел себя — в середине 1920-х годов — посреди мира, переживавшего закат. Империя Габсбургов распалась и погрязла в национальной борьбе. Культуру, которую он, немецкий австриец, считал имевшей право на то, чтобы играть решающую роль в мире, растирали в порошок между двумя «жерновами»: ее ущемляли в национальном плане — в первую очередь, славянские народы, а в социальном плане, она подвергалась серьезнейшей проверке на прочность новым капиталистическим строем.
Еврейский заговор
И вот здесь, как считал Гитлер, эти два вопроса пересекались: марксистская социал-демократия натравливает социально деклассированные слои общества на собственных сограждан, что еще более ослабляет нацию. Гитлер из этого сделал вывод, что целью политики национал-социализма должна стать систематизация социальной политики с тем, чтобы вновь сплотить народные массы в единую нацию.
Итак, это было похоже на огромный заговор, задуманный для ослабления нации, которой человечество обязано своими крупнейшими культурными достижениями. Но кто в этом мог быть заинтересован? Гитлеру казалось, что он нашел корни этого заговора: его зачинщиками, по его мнению, были большевики, социал-демократы и евреи. Марксизм, претендовавший на мировое господство, был, по его мнению, «еврейским проектом». И это, утверждал Гитлер, соответствовало логике всего еврейского существования. Евреи материалистичны и трусливы, эгоистичны и не имеют творческого начала. Они не могут создать собственное государство и паразитируют за счет других наций, разрушая их изнутри. Евреи делают других зависимыми от их денег, а своим разрушительным духом создают идеологии, позволяющие им побеждать другие народы без борьбы: либерализм, пацифизм, марксизм — все эти идеологии «парализуют» способность других народов к борьбе, провозглашая продвижение к мирному будущему, и эти народы добровольно сдаются на милость евреев.
Выжить в борьбе
Однако почему для Гитлера — см. название книги — неотъемлемой частью человеческой жизни является борьба? Борьба есть принцип природы, частью которой является человек, именно в борьбе природа завоевывает свое право на существование и развитие всей системы. Именно в борьбе возникает порядок — предпосылка для выживания. Но борьба также оказывает влияние на прогресс, потому что он делает сильнее тех, кто борется, и «отсортировывает» тех, кто не способен бороться.
Утопия вроде марксизма, провозглашающая конец всякой борьбы и наступление мирной и беззаботной жизни, по мнению Гитлера, означает упадок и закат человечества. По сути, Гитлер бичевал все, что он считал еврейским, — весь процесс модернизации: демократию и социализм как феномены «уравниловки» и обесценивания личности; капиталистическую экономию, которая все превращает в предмет грязных махинаций и никаким образом не привязана к национальности; гедонистическую смиренность по отношению к миру, которая более не допускает высоких идеалов и способности к самопожертвованию. Гитлер выступал против всего этого, представляя мировоззрение, ставящее на место равенства неравенство, на место материализма идеализм, на место вечного мира вечную борьбу. Национал-социализм он рассматривал в качестве главного элемента противодействия марксизму, в искоренении которого он и видел свою историческую миссию.
Этому должны были служить внутренняя и внешняя политика. Внутреннеполитический план действий Гитлера предполагал постепенную гомогенизацию немецкого народа с целью его последующего единения в борьбе и решительности принять последний бой. К этому относились также идейное воспитание и обучение, политическое и общественное приобщение к соответствующей идеологии, а также расовая «чистка» общества.
Внешнеполитический план действий предусматривал новое (после Первой мировой войны) вооружение Германии, создание различных межгосударственных объединений и победу над «вечным врагом» Францией, а также завоевание «жизненного пространства» на востоке — в России. Если сопоставить систематичность этого плана действий с систематичностью его практической реализации, то легко убедиться в том, что они поразительно совпадают.
Беда начинается с мышления
Но к чему нужны были массовые убийства евреев? Почему Гитлер боролся с евреями не так, как с другими народами? Прямого ответа на этот вопрос в «Майн кампф» не содержится, но его можно домыслить. Гитлер считал, что мышление евреев было типичным для мышления ненавистных ему идеологий. Они, по его мнению, презирали идею борьбы, деморализовывали борцов, потому что господствовали, но при этом не хотели бороться. В первую очередь, Гитлер стремился искоренить их мышление, считая его вредным для человечества. Однако как можно искоренить некое мышление по всему миру? Его вера в то, что этого можно достичь, убивая людей, которые, предположительно, являются носителями этого мышления, определенно, и была самым страшным вариантом борьбы с мыслями.
Гитлер сумел претворить свои мысли в жизнь. Таким образом, можно смело утверждать, что всякая беда начинается с мышления. Однако нельзя утверждать, что мышление можно уничтожить, уничтожая людей.
Барбара Ценпфенниг
Источник: inosmi.ru